Сага об эрлинге - Марков Александр Владимирович - Страница 17

17

— Вы так и не решили, что делать с Торбьёрг.

— Нечего тут решать, — ответил Ивар. — Ведь я своими глазами видел, как она совершала в церкви колдовские обряды и призывала на помощь чертей. Торбьёрг заслуживает того же, что и любая ведьма.

На третий день все жители Западного поселения собрались на Стейненснесе, кроме тех, кто укрылся на севере в Иса-фьорде. Некоторае пришли сами, а кое-кого привели силой. Один мальчик по имени Хельги спрятался в погребе, и норвежцы не нашли его. Хельги тоже пришел на Стейненснес и притаился среди камней, чтобы услышать все, что там будут говорить.

Ивар поднялся на скалу на поле тинга и сказал:

— Речь моя будет короткой. Вы совершили тяжкое прегрешение перед богом и конунгом, и никакое наказание не было бы для вас слишком суровым. Однако святая церковь милостива к покаявшимся грешникам. Я готов помиловать всех, кто принародно отречется от языческой веры и поклянется впредь свято соблюдать все установления церкви христовой. Кроме того, вы должны указать мне место, где скрывается самозванец Эрлинг и все мужчины вашего поселения. Я не верю тем сказкам, которые слышал от некоторых из вас, будто бы все они погибли. Вам, вероятно, будет интересно узнать, что ожидает тех, кто откажется выполнять мои требования. Кое-кто может думать, что святая церковь карает колдунов и отступников не так уж сурово. Сейчас я помогу вам убедиться в обратном.

После этого Ивар приказал принести побольше дров и поставить у скалы высокий столб. Кетиль Тюлень сказал:

— Это будет нелегко сделать, святой отец. Видно, плохо вы знаете свою епархию. Может быть, в Аустрибюгде и топят лесом, а мы-то давно не видели настоящих дров. Здесь люди жгут в очагах одну морскую траву да тюлений жир.

— Разнесчастные вы люди, — сказал Ивар. — Пусть тогда принесут то что есть.

Воины сложили большую кучу сухой травы и принесли бочку жира. После этого Ивар крикнул, чтобы привели колдунью. Норвежцы бросились исполнять приказание и привели Торбьёрг. На ней были только длинная рубашка и ожерелье из медвежьих клыков, которое подарил ей Нанук конунг. Торбьёрг посмотрела на собравшихся людей и крикнула:

— Мужайтесь, дети звезды! Эрлинг рядом!

Торбьёрг схватили и бросили на костер. Потом ее облили тюленьим жиром и подожгли. Костер долго не разгорался и больше дымил, чем горел. Торбьёрг не сказала ни слова и ни разу не закричала, пока не умерла. После этого Ивар сказал собравшимся:

— Теперь подходите поочередно ко мне, целуйте крест и клянитесь в верности спасителю.

Никто не двинулся с места. Какое-то время все молчали, а потом одна женщина по имени Сванхильд надавила себе пальцем на нос и крикнула:

— Мы не понимаем, что ты говоришь, тунит!

Все, кто был на этом тинге, громко захохотали. Лицо Ивара от ярости стало белым как снег. Он сказал воинам:

— Рубите всех подряд! Нечего с ними больше разговаривать.

Торстейн, сын Эйрика, сказал:

— Опомнитесь, святой отец. Здесь только женщины, дети и старики, а мои люди — не палачи, а воины.

Ивар сказал:

— Я передам конунгу, что ты защищал язычников от христианского епископа.

После этого Ивар повторил свое приказание, и воины начали рубить безоружных людей. Женщины и подростки бросали в них камни, а некоторые пытались убежать, но норвежцы окружили все поле тинга. Вскоре там не осталось ни одного живого человека. Все время, пока продолжались эти убийства, Торстейн стоял спиной к полю и не двигался.

Ивар сказал ему:

— Любому хочется прослыть благородным человеком, однако каждый добивается этого по-своему. Пожалуй, я все же не стану доносить на тебя конунгу.

В тот день на Стейненснесе было убито без малого пять сотен человек. Всё это были люди, неспособные носить оружие, и среди них много детей.

Ивар послал разведчиков на поиски Эрлинга, но люди боялись уходить далеко от селения и все их розыски оказались безуспешными.

Тогда Ивар велел собираться в обратный путь. Он сказал:

— Жаль, что я не оставил в живых нескольких язычников, чтобы выпытать у них, где скрывается самозванец. Впрочем, я не уверен, что мне удалось бы развязать им языки. Похоже, они готовы вытерпеть любые муки ради своей жалкой веры и безродного конунга.

Они поднялись на тот корабль, который у них остался, и поплыли на юг в большой тесноте. Ивар приказал воинам молчать о том, что произошло в Вестрибюгде.

— Если у вас спросят, зачем мы ездили в Западное поселение и что там нового, отвечайте так: мы должны были прогнать оттуда скрелингов. Когда мы прибыли в Вестрибюгд, там не оказалось ни одного человека, ни скрелингов, ни гренландцев. Все дворы были пусты, и кругом бродил одичавший скот. Должно быть, скрелинги напали на Вестрибюгд и перебили там всех христиан. [55]

По возвращении в Аустрибюгд участники похода рассказали жителям эту небылицу. Поэтому простые люди в Гренландии и Норвегии и по сей день не знают правды о походе Ивара в Западное поселение.

XV

В тот день, когда Ивар учинил бойню, о которой только что было рассказано, Эрлинг и двое его спутников приплыли на лодке в Исафьорд. Там они встретились с дружинниками. Встреча была радостной.

Они обменялись новостями, и Эрлинг сказал:

— Вы поступили правильно, что не стали сами нападать на Ивара. Епископ не уйдет от нашей мести, тем более что у нас теперь есть боевой корабль. Однако меня беспокоит судьба Торбьёрг. Эти попы способны на любую подлость. Мы сегодня же отправимся в Вестрибюгд, освободим Торбьёрг и так проучим христиан, что они скорее проглотят свои кресты, чем приедут сюда во второй раз.

Язычники стали собираться в обратный путь. Сборы заняли больше времени, чем хотелось Эрлингу, потому что там было много женщин, детей и всякого добра. К тому же Эндриди и Бьёрн были сильно измучены походом, а без них Эрлинг не хотел выступать против Ивара.

Язычники отплыли только на четвертый день и прибыли в Западное поселение уже после того, как Ивар ушел оттуда со свим войском. Эрлинг сошел на берег у Стейненснеса. Там он увидел следы побоища и свеженасыпанный курган. Дружинники обошли все поселение и нигде не нашли ни одного человека, кроме Хельги, того мальчика, который слышал разговоры на тинге и своими глазами видел побоище. Хельги пришел с дружинниками на Стейненснес и рассказал Эрлингу о сожжении Торбьёрг и о том, как погибли жители Вестрибюгда. Многие воины плакали, когда слушали этот рассказ. Эрлинг почернел лицом и не сказал ни слова. Нанук конунг сказал:

— Что ты печалишься, Нанаут? Разве ты иначе обошелся с моим народом? Боги справедливы.

Тогда Эрлинг вскакивает на коня и едет в Бьёрнарстадир. Там никто не жил с тех пор, как Эрлинг ушел оттуда в тайное жилище на леднике. Вместе с Эрлингом едет только Бьёрн, сын Торда. Они подъезжают к тому месту, где прежде стоял Тайник. Теперь там невысокий холм, поросший мхом. Эрлинг и Бьёрн начинают раскапывать этот холм и находят среди обломков Тайника длинную ореховую жердь с золотым наконечником и лошадиный череп с выжжеными тайными рунами. Эрлинг говорит:

— Скоро мы раскопаем весь этот холм и найдем там немало хорошего.

Пока же нам хватит и этих двух безделиц.

Бьёрн спрашивает, что это за вещи они нашли. Эрлинг говорит:

— Это большое сокровище: старинные колдовские орудия. Их привез в Гренландию Эйрик, сын Торвальда, и все поколения нашего рода бережно хранили их, пока они не перешли ко мне. Теперь настало время пустить их в ход. Эрлинг и Бьёрн едут оттуда на северо-восток и поднимаются на вершину горы Эйяфьялль. Эрлинг вырезает рунами на ореховой жерди такие слова:

Ворон спешит Бури взъярились,

К Аустрибюгду Будет нам праздник!"

Волку поведать Я посылаю

Вести с востока: Духов в поход.

"Голод и мор, Снова заноют

Черная хворь, Распятого раны:

Льды кораблям Буря мечей

Путь преградили, Сто зим не стихает. [56]

вернуться

55

55. Должно быть, скрелинги напали на Вестрибюгд и перебили там всех христиан — Ивар Бардсон совершил военный поход в Западное поселение в 1342 г. Официальной целью этого похода было изгнание эскимосов из окрестностей Вестрибюгда. По возвращении Ивар сообщил, что не нашел в Западном поселении ни одного человека, только пустые дома и одичавший скот. По мнению Ивара, жители Вестрибюгда были перебиты эскимосами. Запись в исландской летописи, датированная тем же 1342 годом, гласит: жители Гренландии по доброй воле отпали от истинной веры и обратились к народам Америки.

вернуться

56

56. Буря мечей сто зим не стихает — это "вставная фраза", не имеющая прямого отношения к предыдущим и последующим строкам. В висах было принято перемешивать части разных предложений. Некоторые исследователи усматривают в этой фразе намек на столетнюю войну, которая к моменту написания саги могла уже закончиться, но во время описываемых событий — только начиналась. В этой висе упоминаются бедствия, обрушившиеся на Гренландию и Европу во второй половине XIV в.: эпидемия чумы, ухудшение климата, голод и закрытие льдами морского пути в Гренландию. Сага недвусмысленно намекает на то, что причиной всех этих бед является проклятие Эрлинга.