Кредиторы гильотины - Бувье Алексис - Страница 46

– Но где же я сейчас?

– В больнице за городом.

– За городом… – проговорила больная.

– Вы ничего не чувствовали сегодня утром?

– У меня голова немного тяжелая, и кроме того, я не могу повернуть шею.

– Именно здесь причина вашей болезни. Может быть, вы вспомните?

– Но что же у меня было?

– В этом месте, где вы теперь чувствуете боль, У вас была воткнута золотая булавка, входившая в тело на два сантиметра.

– Золотая булавка?.. – проговорила молодая женщина, стараясь припомнить.

Доктор был удивлен переменой, происшедшей в состоянии больной и, взяв стул, сел у изголовья.

– И вы не помните ничего? – спросил он.

Молодая женщина закрыла лицо руками и сидела так долго.

– Нет, ничего, – сказала она, наконец.

– Имеете ли вы понятие, сколько времени пробыли здесь?

– Нет, не знаю.

– Вы здесь уже год.

– Год? Но кто же приезжает меня навещать?

– Никто.

– Никто?

– Вот в чем дело, дитя мое, – сказал доктор. – Припадок, вследствие которого вы попали сюда, произошел с вами ночью. Однажды утром вы были найдены на улице в очень странном состоянии. Когда вас привезли сюда, от вас ничего не могли добиться, даже вашего имени.

– Вы не знаете моего имени?

В эту минуту вошел в сопровождении секретаря директор больницы, за которым послал доктор. Доктор держал больную за руку и не спускал с нее глаз, внимательно изучая впечатление, которое производили на больную его вопросы.

– Господин директор, – сказал он, не поворачивая головы, – вы видите перед собой радикальное излечение, полученное самым странным образом.

– Неужели?

– Да, только память еще не возвратилась, но насколько я могу судить, она вернется мало-помалу.

Директор посмотрел на больную, которой, казалось, было неприятно присутствие вокруг нее посторонних.

– Дитя мое, – проговорил он, – если доктор ручается за ваше здоровье, то я прикажу перевести вас в более удобное место.

– Да, я ручаюсь за нее, – отозвался доктор.

– Я очень рад, но каким способом вы добились этого чуда?

Доктор громко рассмеялся.

– Способ очень простой, – сказал он, – и был найден самой больной, но я не мог бы прописать его другим нашим больным.

Молодая женщина подняла голову и вопросительно посмотрела на доктора.

– Да, ваша прогулка в костюме Евы – причина вашего выздоровления.

При этих словах доктора молодая женщина покраснела. Стараясь припомнить, она сжимала лоб руками, но все было напрасно.

– Я ничего не помню, но тот, кто привез меня сюда, должен знать.

– Нет, вас никто не привозил. Вы просто были найдены в парке Монсо, где прогуливались совершенно голая. Вы, казалось, не сознавали, что происходит вокруг вас, и не видели окружающих, а только боролись с каким-то невидимым врагом, постоянно повторяя одни и те же слова: «Он хочет меня убить, он умер, он умер».

Молодая женщина задумалась.

Директор, тихо переговорив с доктором, сказал:

– Вы, может быть, устали?

– Нисколько. Наоборот, я хотела бы припомнить.

– Вы знаете ваше имя?

– Вы не знаете моего имени? Меня зовут Эжени Герваль.

– Чем вы занимались?

Молодая женщина несколько смутилась, но потом ответила:

– Я ничего не делала. Я не нуждалась в работе.

– Где вы живете?

– На набережной Дальбре.

– На набережной Дальбре? Я не знаю, где это.

– Как, вы не знаете набережной Дальбре? Это на Роне, напротив набережной Сен-Клер.

– Почему вы говорите о Роне? Разве вы не в Париже живете?

– В Париже? Нет, я живу в Лионе. Но где же я тогда?

– Вы в Париже, вернее, близко от него – в Сен-Морисе.

– А парк, в котором меня нашли, тоже в Париже?

– Да, в Париже. Все это очень странно, – продолжал директор, глядя на доктора. Затем, обращаясь к молодой женщине, он продолжал:

– Скажите, пожалуйста, вас ничто не заставляет сохранять свою тайну?

– Наоборот, я готова все сделать, чтобы объяснить происшедшее.

Директор что-то тихо сказал доктору, и тот кивнул головой в знак согласия.

Несколько студентов окружали постель больной, и она несколько раз с видимой досадой глядела на них. Это было замечено директором.

– Господа, – сказал он, – продолжайте свой обход. Больной нужно, чтобы возле нее было как можно меньше народа.

Разочарованные студенты сразу же ушли.

– Благодарю вас, – сказала молодая женщина, – теперь мне будет легче рассказать вам.

– Мадам, вы не чувствуете боли в голове? – спросил доктор.

– Нет, ничего. Я совершенно спокойна.

– Итак, – продолжил директор, – каково было ваше положение?

– О! Это я хорошо помню. Я была актрисой и в театре познакомилась с очень богатым молодым господином, который взял меня из театра. Тогда я заняла весь первый этаж одного дома на набережной Дальбре.

– Я понимаю. Вам нечего стесняться. Вас содержали богато?

– Да, мсье, – с некоторым смущением ответила больная.

– И насколько вы помните, вы все время были в Лионе?

– Да.

– Вы не помните, как вы приехали в Париж?

– Совсем не помню.

– Здесь таится какое-то преступление, и будет лучше, если мы обратимся в полицию.

– О, мсье, прошу вас не вмешивать в это дело полицию. Я сама узнаю, что со мной случилось, а суд и полиция пугают меня.

– Не волнуйтесь, мы будем расследовать это дело сами, и все останется между нами.

– Да, так будет лучше.

– Вы помните вашего лионского покровителя?

– Конечно. Это был городской негоциант, но я с ним рассталась. Да, я припоминаю, что давно с ним поссорилась.

Доктор, видя, что больная хмурит лоб, чтобы припомнить, сказал:

– Ограничимся этим на сегодня. Больная утомилась, и я боюсь, как бы это ей не повредило. Мы увидимся с ней сегодня вечером.

– Да, доктор, – сказала, улыбаясь, Эжени, – у меня немного начинает болеть голова.

Тогда директор записал имя и адрес больной, в то время как доктор готовил лекарство, которое и дал выпить, говоря:

– Выпейте это и спите спокойно. Постарайтесь не думать до вечера ни о чем. Так будет гораздо лучше.

Молодая женщина повиновалась, и директор с доктором вышли вместе, чтобы дать больной отдохнуть. Как только они остались вдвоем, директор сказал своему помощнику:

– Какое странное приключение. Что вы думаете об этом, доктор?

– Я считаю необходимым слушать больную, так как волнение во время следствия могло бы снова вызвать болезнь.

– Но какой странный феномен представляет это выздоровление.

– Нисколько. Это довольно часто случается.

– Неужели?

– Да. Причиной болезни было сильное волнение или сильная боль. Вчера по необъяснимой случайности она могла выйти в своем любимом «наряде». Это вызвало волнение. Мозг ее был почти парализован неожиданным холодом. Это для него было громадным напряжением. Идея смерти – так как она хотела утопиться – была вторым потрясением. Затем этот ужасный душ вызвал кризис, следствием которого и было выздоровление.

– Вы считаете ее спасенной?

– Да, почти, но для этого нужно следить за ее выздоровлением. Возвращение памяти может быть роковым. Нужно, чтобы оно происходило постепенно.

– Я хочу собрать о ней сведения в Лионе.

– Но это нужно сделать, как можно скорее. Сегодняшний отдых должен ей принести громадную пользу.

– Черт возьми, чтобы послать запрос и получить ответ, нужно, по крайней мере, три дня.

– Почему вы не хотите использовать телеграф?

– Вы подали мне идею.

– Так вы можете быстрее получить нужные сведения.

– Да, до скорого свидания.

Доктор ушел, а директор сразу же отправил телеграмму и два часа спустя получил следующий ответ: «Эжени Герваль по прозвищу «графиня» жила в Лионе три года на содержании основателя «Общества французского ремесленного кредита Барлидура», который бежал из Лиона. Брошенная им, но имея некоторое состояние, она уже год как оставила Лион, переведя в деньги все свое имущество, что составило около полутораста тысяч франков. Утверждают, что она уехала с одним молодым человеком, с которым познакомилась в Лионе, уехала, чтобы поселиться в Париже».