Арденнские страсти - Славин Лев Исаевич - Страница 53

Из дневника капитана Штольберга

23 дек. В ставке ком-щего 6-й. Обстановочка! 2 эшлна: в I – 67-й арм. корп. и 1-й танк, корп., во II– – 2-й танк, корп. По моим наблюд., эшлны перепутались. Бардак! Чтоб не забыть: по дороге сюда обогнул бой – группа обер-л-нта Вайнерта, я с ним недавно сцепился у моста – против партзн. – численность не выясн. Ваинерту придан 1-й баталь. из нашей 5-й. Не завидую нашим ребятам, влипшим в СС. В ставке круп. разг. с Дитр. Харктр правтля разлвается по стрне. При Вилг. 2-м были в моде закр. кверху усы. Теперь – кустики под носом. Коварство и угодливость. Чванство. Культ силы. Бездств. мысли. Грмния развр. дктурой и отсут. глснсти. Кмплкс неполноц. – могуч, двигатель крьеризма. Его два телохрнитля: беспринципность и жажда нжвы. Зепп Дтрх – удешевл. изд. Гит…»

Глаза слипались. Перо выпало из рук. Штольберг гримасничал, чтобы отогнать сон. Но веки тяжелели и сладкая истома все больше разливалась по телу. Незаметно для себя он заснул тут же за столом.

Вдруг он ощутил нечто вроде толчка в голову, точно кто-то щелкнул по лбу, но изнутри, из глубины его существа. Он открыл глаза. Над ним стоял Биттнер. Штольберг быстро захлопнул тетрадь. Биттнер улыбнулся и сказал:

– Так, значит, Дитрих – это удешевленное издание Гитлера? А вы знаете, фюреру может понравиться это выражение. И возможно, он обратит на вас свое благосклонное внимание.

Биттнер присел на край койки и, держа в руке свечку, продолжал:

– Конечно, фюрер – сверхчеловек, не правда ли, Штольберг? Но сверхчеловек иногда решает быть просто человеком. Он спускается с блистающих ледяных вершин власти, и вот он среди нас, и по жилам его побежало человеческое тепло, он такой же обыкновенный, такой же рядовой, как все мы. На время, конечно.

Капля с оплывающей свечи упала на руку Штольберга. Он не шевельнулся, притворяясь спящим. Тихий голос Биттнера и вправду действовал на него убаюкивающе.

Когда Биттнер наконец ушел, Штольберг заказал себе проснуться в пять утра. Физиологические часы его действовали безотказно: он прогнулся затемно. Прислушался. Из комнаты Биттнера деликатное мерное похрапывание. Сквозь обледенелые окна стал пробиваться рассвет, заполняя комнату сумеречным мерцанием. Штольберг встал, на цыпочках подошел к дверям. Они оказались заперты, ключа нет…

Штольберг подошел к окну. Как удачно, что первый этаж! Стараясь не делать шума, он принялся отворять окно.

– Воздушка захотелось, Штольберг? – раздался голос позади.

– «Как он, однако, тихо ступает», – подумал с досадой Штольберг.

– Мне пора, Биттнер.

– Так ведь часовой снаружи все равно не выпустит вас.

– Почему?

– Разве вы не понимаете, что вы находитесь под арестом? Покуда домашним.