Людены, или Великая Октябрьская Социалистическая Контрреволюция (СИ) - Эшер Эли - Страница 10

Маркс изучает разницу между «прибавочной стоимостью» и прибылью долго и в деталях, но для нас эта разница не так существенна. Да, в зависимости от рынка прибыль может может колебаться, но она напрямую связана потребительской стоимостью, поскольку это единственный систематический фактор, который позволяет всей системе в целом работать.

Возвращаясь к нашим баранам, идея состоит в том, что с развитием капитализма производство все более и более концентрируется, просто потому что это экономически выгодно. Ну, стремятся капиталисты к прибыли — чего тут удивительного? Было бы удивительно, если бы не стремились. А прибыль больше при массовом произодстве. Таким образом, все население быстро скатывается в одну из двух категорий — эксплуатируемое большинство и эксплуатирующее меньшинство. Причем в силу этой самой концентрации производства и капитала, большинство становится все больше, и меньшинство — все меньше. При этом меньшинство все более зверски эксплуатирует большинство.

Здесь следует сделать паузу и отметить, что на самом деле тут имеет место некоторый психологический трюк, поскольку технически эксплуатация — это всего лишь процент прибавочного продукта, который хозяин средств производства отбирает у работника. А важно для человека вовсе не то, что отбирают, а то что оставляют. Если гипотетически предположить, что я произвожу разных благ на 10 милилонов долларов в год, а платят мне из них «всего» полмиллиона, то несмотря на зверскую эксплуатацию в виде 95 % произведенного продукта, мне все равно очень хорошо, и никаких революций от меня никто не дождется. Наоборот, я первый пойду любому революционеру морду бить, чтобы не портил кормушку. А вот если (опять же гипотетически) все что я произвожу — это двадцать долларов (или там шестьсот рублей) в месяц, то даже если их все мне отдать, кому-то мало не покажется. Для примера, Советское государство скрытно отбирало вроде бы более 90 % произведенного продукта, а чего мы требовали в перестройку? Еды?

Так что под эксплуатацией часто подразумевалось не столько процент присвоенного прибавочного продукта, сколько то, что мастер может дать в морду, касса задержать зарплату, а владелец фабрики тебя и за человека-то не считает. И эти два значения незаметно подменяли друг друга в зависимости от того, нужно было «сделать умное лицо» или же «зажечь народные массы классовым негодованием».

У Маркса же на такую двоякую природу был свой ответ. Труд, говорил он, не совсем такой же товар как и остальное. На него, конечно, действуют законы спроса и потребления. Но когда капиталист покупает труд, он старается его купить подешевле. А поскольку и полиция, и армия, и суды в капиталистическом обществе служат капиталистам, то рабочий оказывается в не очень выгодном положении при такой торговле. То есть по сути, наемный работник всегда в капиталистическом обществе будет полуголодным. Таким образом получается «эксплуатация» во втором смысле. Ну, а в первом она неизбежна просто потому, что ни один капиталист не будет вкладывать капитал без прибыли, а прибыль невозможна без присвоения прибавочной стоимости. Так что, обирать рабочих будут неизбежно, откуда следует «эксплуатация» номер один.

В любом случае, независимо от значения термина «эксплуатация», главная идея была проста и стара как мир: если НАС так много, а ИХ так мало, то рано или поздно, МЫ возьмемся за руки и набьем ИМ морды. Собственно, история этот вывод и не отвергала. Еще в древнем Египте именно так временами происходили смены династий фараонов. Новым, с точки зрения Маркса, было то, что набив морды капиталистам вовсе необязательно выбирать новых фараонов и начинать все сначала. С его точки зрения, корнем проблемы было то, что капиталисты отбирают прибавочный продукт за счет того, что владеют средствами производства. А стало быть если в ходе мордобития средства производства отобрать и сделать общими, то и прибавочный продукт отбирать будет некому. Следовательно доставаться он будет рабочим, и тут-то и наступит всеобщее изобилие, счастье, и полные штаны мирового братства народов.

Надо признать, что изменение в производительных силах — концентрация производства — действительно имела место. Правда, с полными штанами мирового братства, как мы уже знаем, как-то не сложилось. Так что прошу обратить внимание, что так думал Маркс, а не автор данной книги. Мы же, обладая историческими знаниями, что же именно произошло, можем сделать немного другие выводы. В конце концов, как хорошо известно, интерпретировать уже произошедшие события значительно легче, чем предсказывать будущие.

Что же произошло (на примере СССР)

Известный американский политолог Наум Хомский в своей книге «Чего действительно хочет дядя Сэм»[11] говорит следующее:

Можно спорить о значении слова «социализм», но если оно и значит что-нибудь, то оно означает контроль производства самими рабочими, а не владельцами или управленцами, которые правят ими и контролируют все решения…[12]

Вот в этом — «управленцами» и зарыта изрядная собака. Если определять социализм именно так, то да, социализма не было никогда и нигде, если не считать первобытно-общинный строй, когда каждый владел своим каменным топором. Вот только Маркс никогда не говорил этого «или чиновнику». У него все было просто, «принадлежат не капиталисту, а всему обществу!» А как, извините, это общество будет осуществлять свое право собственности он совсем не говорил.

Так как же? Всенародным референдумом решать какого размера делать гайку на каждом унитазе? Немного дороговато, даже с современным состоянием информационных технологий. Выбрать депутата? Уже теплее. Только если на каждую гайку по депутату выбрать, то кто ж работать будет? Значит как? Правильно, выбрать депутата, который назначит чиновника. А почему?

Маркс был совершенно прав насчет концентрации производства. Оно действительно происходит. А куда деться-то? Массовое производство действительно значительно дешевле чем мелко-кустарное или даже классическое фабричное с полуручным трудом и небольшими партиями производимого товара. А это означает что? Очень много народа, который должен работать синхронно.

Вспомним, что было при рабовладении, когда нужно было задействовать одновременно очень много народа. Например, при строительстве пирамид. А происходило то, чего следовало ожидать. Один начальник не справлялся с управлением тысячами людей. На эту проблему человечество давно нашло решение — опосредованное управление. Это когда конкретный раб подчиняется не фараону или там главному архитектору пирамиды, а своему десятнику (или там дюжиннику или восьмушкину, не важно), те в свою очередь подчиняются сотнику, сотники, если требуется — тысячнику, ну и так далее до главного архитектора на самом верху.

Другой пример, когда нужно управлять одновременно большим количеством людей — это армия. Ну, тут даже и комментировать не надо, опосредованное управление в чистом и натуральном виде.

Однако строившие пирамиды рабы составляли незначительную часть рабов всего Египта и не представляли собой систематического фактора в экономике. Это не говоря уж о том, что вроде бы и не рабы это были, а те же крестьяне в межсезонье, когда на полях делать было нечего. А уж их десятники и сотники и подавно систематической частью общества не являлись. Армия, конечно, представляла из себя очень серьезный фактор в обществе, в частности именно потому, что эта была единственная серьезно организованная сила, однако в производственных отношениях армия не участвовала, так что к отношениям производительных сил и производственных отношений имела достаточно посредственное отношение. В основном если требовалось подавить какой-нибудь бунт или когда армии поставлялись товары. Так что оба примера больших организованных масс людей до конца девятнадцатого века заметного влияния на производительные силы не имели.