Далеко, далеко на озере Чад… - Гумилев Николай Степанович - Страница 18

18

Из «Африканского дневника…»

Чтобы путешествовать по Абиссинии, необходимо иметь пропуск от правительства. Я телеграфировал об этом русскому поверенному в делах в Аддис-Абебу и получил ответ, что приказ выдать мне пропуск отправлен начальнику харрарской таможни нагадрасу Бистрати. Ho нагадрас объявил, что он ничего не может сделать без разрешения своего начальника дедьязмача Тафари. K дедьязмачу следовало идти с подарком. Два дюжих негра, когда мы сидели у дедьязмача, принесли, поставили к его ногам купленный мной ящик с вермутом. Сделано это было по совету Калиль Галеба, который нас и представлял. Дворец дедьязмача большой двухэтажный деревянный дом с крашеной верандой, выходящей во внутренний, довольно грязный [двор]; дом напоминал не очень хорошую дачу, где-нибудь в Парголове или Териоках. Ha дворе толклось десятка два ашкеров, державшихся очень развязно. Мы поднялись по лестнице и после минутного ожиданья на веранде вошли в большую устланную коврами комнату, где вся мебель состояла из нескольких стульев и бархатного кресла для дедьязмача. Дедьязмач поднялся нам навстречу и пожал нам руки. Он был одет в шаму, как все абиссинцы, но по его точеному лицу, окаймленному черной вьющейся бородкой, по большим полным достоинства газельим глазам и по всей манере держаться в нем сразу можно было угадать принца.

Абиссиния

Между берегом буйного Красного моряИ суданским таинственным лесом видна,Разметавшись среди четырех плоскогорий,C отдыхающей львицею схожа, страна.Север – это болота без дна и без края,Змеи черные подступы к ним стерегут,Их сестер-лихорадок зловещая стая,Желтолицая, здесь обрела свой приют.A над ними насупились мрачные горы,Вековая обитель разбоя, Тигрэ,Где оскалены бездны, взъерошены борыИ вершины стоят в снеговом серебре.B плодоносной Амхаре и сеют и косят,Зебры любят мешаться в домашний табун,И под вечер прохладные ветры разносятЗвуки песен гортанныхи рокота струн.Абиссинец поет, и рыдает багана,Воскрешая минувшее, полное чар;Было время, когда перед озером ТанаКоролевской столицей взносился Гондар.Под платанами спорил о Боге ученый,Вдруг пленяя толпу благозвучным стихом,Живописцы писали царя СоломонаМеж царицею Савской и ласковым львом.Ho, поверив шоанской изысканной лести,Из старинной отчизны поэтов и розМудрый слон Абиссинии, негус Негести,B каменистую Шоа свой трон перенес.B Шоа воины хитры, жестоки и грубы,Курят трубки и пьют опьяняющий тедш,Любят слушать они барабаны да трубы,Мазать маслом ружье да оттачивать меч.Харраритов, галла, сомали, данакилей,Людоедов и карликов в чаще лесовСвоему Менелику они покорили,Устелили дворец его шкурами львов.И, смотря на потоки у горных подножий,Ha дубы и полдневных лучей торжество,Европеец дивится, как странно похожиДруг на друга народ и отчизна его.Колдовская страна! Ты на дне котловиныЗадыхаешься, льется огонь с высоты,Над тобою разносится крик ястребиный,Ho в сияньи заметишь ли ястреба ты?Пальмы, кактусы, в рост человеческий травы,Слишком много здесь этой паленой травы…Осторожнее! B ней притаились удавы,Притаились пантеры и рыжие львы.По обрывам и кручам дорогой тяжелойПоднимись, и нежданно увидишь вокругСикоморы и розы, веселые селаИ зеленый, народом пестреющий луг.Там колдун совершает привычное чудо,Тут, покорна напеву, танцует змея,Кто сто талеров взял за больного верблюда,Сев на камне в тени, разбирает судья.Поднимись еще выше! Какая прохлада!Точно позднею осенью, пусты поля,Ha рассвете ручьи замерзают, и стадоСобирается кучей под кровлей жилья.Павианы рычат средь кустов молочая,Перепачкавшись в белом и липком соку,Мчатся всадники, длинные копья бросая,Из винтовок стреляя на полном скаку.Выше только утесы, нагие стремнины,Где кочуют ветра да ликуют орлы,Человек не взбирался туда, и вершиныПод тропическим солнцем от снега белы.И повсюду, вверху и внизу, караваныВидят солнце и пьют неоглядный простор,Уходя в до сих пор неизвестные страныЗа слоновою костью и золотом гор.Как любил я бродить по таким же дорогам,Видеть вечером звезды, как крупный горох,Выбегать на холмы за козлом длиннорогим,Ha ночлег зарываться в седеющий мох!Есть музей этнографии в городе этомНад широкой, как Нил, многоводной Невой,B час, когда я устану быть только поэтом,Ничего не найду я желанней его.Я хожу туда трогать дикарские вещи,Что когда-то я сам издалека привез,Чуять запах их странный, родной и зловещий,Запах ладана, шерсти звериной и роз.И я вижу, как знойное солнце пылает,Леопард, изогнувшись, ползет на врагаИ как в хижине дымной меня поджидаетДля веселой охоты мой старый слуга.

Либерия

Берег Верхней Гвинеи богатМедом, золотом, костью слоновой,За оградою каменных грядBce пришельцу нежданно и ново.По болотам блуждают огни,Черепаха грузнее утеса,Клювоносы таятся в тениСвоего исполинского носа.И когда в океан ввечеруПогрузится небесное око,Рыболовов из племени круПаруса забредают далеко.И про каждого слава идет,Что отважнее нет пред бедою,Что одною рукой он спасетИ ограбит другою рукою.B восемнадцатом веке сюдаЛишь за деревом черным, рабамиИз Америки плыли судаПод распущенными парусами.И сюда же на каменный скатПароходов тропа быстроходныхB девятнадцатом веке назадПривезла не рабов, а свободных.Видно, поняли нрав их землиВашингтонские старые девы,Что такие плоды принеслиБлагонравных брошюрок посевы.Адвокаты, доценты наук,Пролетарии, пасторы, воры —Все, что нужно в республике, – вдругБуйно хлынули в тихие горы.Расселились… Тропический лес,Утонувший в таинственном мраке,B сонм своих бесконечных чудесПринял дамские шляпы и фраки.«Господин президент, ваш слуга!» —Вы с поклоном промолвите быстро,Ho взгляните: черней сапогаГосподин президент и министры.«Вы сегодня бледней, чем всегда!» —Позабывшись, вы скажете даме,И что дама ответит тогда,Догадайтесь, пожалуйста, сами.To повиснув на тонкой лозе,To запрятавшись в листьях узорных,B темной чаще живут шимпанзеПо соседству от города черных.По утрам, услыхав с высотыПротестантское пенье во храме,Как в большой барабан, в животыУдаряют они кулаками.A когда загорятся огни,Внемля фразам вечерних приветствий,Тоже парами бродят они,Вместо тросточек выломав ветви.Европеец один уверял,Президентом за что-то обижен,Что большой шимпанзе потерялПуть назад средь окраинных хижин.Он не струсил и, пестрым платкомСкрыв стыдливо живот волосатый,B президентский отправился дом,Президент отлучился куда-то.Там размахивал палкой своей,Бил посуду, шатался, как пьяный,И, не узнана целых пять дней,Управляла страной обезьяна.