Далеко, далеко на озере Чад… - Гумилев Николай Степанович - Страница 20

20

Абиссинские песни

1. ВОЕННАЯНосороги топчут наше дурро,Обезьяны обрывают смоквы,Хуже обезьян и носороговБелые бродяги итальянцы.Первый флаг забился над Харраром,Это город раса Маконена,Вслед за ним проснулся древний АксумИ в Тигрэ заухали гиены.По лесам, горам и плоскогорьямБегают свирепые убийцы,Вы, перерывающие горло,Свежей крови вы напьетесь нынче.От куста к кусту переползайте,Как ползут к своей добыче змеи,Прыгайте стремительно с утесов —Bac прыжкам учили леопарды.Кто добудет в битве больше ружей,Кто зарежет больше итальянцев,Люди назовут того ашкеромСамой белой лошади негуса.2. НЕВОЛЬНИЧЬЯПо утрам просыпаются птицы,Выбегают в поле газелиИ выходит из шатра европеец,Размахивая длинным бичом.Он садится под тенью пальмы,Обвернув лицо зеленой вуалью,Ставит рядом с собой бутылку вискиИ хлещет ленящихся рабов.Мы должны чистить его вещи,Мы должны стеречь его мулов,A вечером есть солонину,Которая испортилась днем.Слава нашему хозяину европейцу,У него такие дальнобойные ружья,У него такая острая сабляИ так больно хлещущий бич!Слава нашему хозяину европейцу,Он храбр, но он недогадлив,У него такое нежное тело,Его сладко будет пронзить ножом!

Замбези

Точно медь в самородном железе,Иглы пламени врезаны в ночь,Напухают валы на ЗамбезиИ уносятся с гиканьем прочь.Сквозь неистовство молнии белойЧто-то видно над влажной скалой,Там могучее черное телоНалегло на топор боевой.Раздается гортанное пенье.Шар земной облетающих музНепреложны повсюду веленья!..Он поет, этот воин-зулус.«Я дремал в заповедном краалеИ услышал рычание льва,Сердце сжалось от сладкой печали,Закружилась моя голова.Меч метнулся мне в руку, сверкая,Распахнулась таинственно дверь,И лежал предо мной, издыхая,Золотой и рыкающий зверь.И запели мне духи тумана:«Твой навек да прославится гнев!Ты достойный потомок Дингана,Разрушитель, убийца и лев!» —C той поры я всегда наготове,По ночам мне не хочется спать,Много, много мне надобно крови,Чтобы жажду мою утолять.За большими, как тучи, горами,По болотам близ устья рекиЯ арабам, торговцам рабами,Выпускал ассагаем кишки.И спускался я к бурам в равниныПринести на просторы лесовВосемь ран, украшений мужчины,И одиннадцать вражьих голов.Тридцать лет я по лесу блуждаю,He боюсь ни людей, ни огня,Ни богов… но что знаю, то знаю:Есть один, кто сильнее меня.Это слон в неизведанных чащах,Он, как я, одинок и великИ вонзает во всех проходящихПожелтевший изломанный клык.Я мечтаю о нем беспрестанно,Я всегда его вижу во сне,Потому что мне духи туманаРассказали об этом слоне.C ним борьба для меня бесполезна,Сердце знает, что буду убит,Распахнется небесная безднаИ Динган, мой отец, закричит:«Да, ты не был трусливой собакой,Львом ты был между яростных львов,Так садись между мною и ЧакойHa скамье из людских черепов!»

Мадагаскар

Сердце билось, смертно тоскуя,Целый день я бродил в тоске,И мне снилось ночью: плыву яПо какой-то большой реке.C каждым мигом все шире, ширеИ светлей, и светлей река,Я в совсем неведомом мире,И ладья моя так легка.Красный идол на белом камнеМне поведал разгадку чар,Красный идол на белом камнеГромко крикнул: «Мадагаскар!»B раззолоченных паланкинах,B дивно-вырезанных ладьях,Ha широких воловьих спинахИ на звонко ржущих конях,Там, где пели и трепеталиЛегких тысячи лебедей,Друг за другом вслед выступалиСмуглолицых толпы людей.И о том, как руки принцессыДомогался старый жених,Сочиняли смешные пьесыИ сейчас же играли их.A в роскошной форме гусарскойБлагосклонно на них взиралКоролевы мадагаскарскойСамый преданный генерал.Между них быки Томатавы,Схожи с грудой темных камней,Пожирали жирные травыБлаговоньем полных полей.И вздыхал я, зачем плыву я,He останусь я здесь зачем:Неужель и здесь не спою яСамых лучших моих поэм?Только голос мой был не слышен,И никто мне не мог помочь,A на крыльях летучей мышиОпускалась теплая ночь.Небеса и лес потемнели,Смолкли лебеди в забытье……Я лежал на моей постелиИ грустил о моей ладье.