Повелители волшебства - Смирнов Андрей - Страница 63

– Тише, берсерк ты мой мухоморный! – улыбнулся Дэвид. Во время вынужденной стоянки Фили как-то поведал отряду семейное предание, гласившее, что своим берсеркским способностям он обязан родной матушке, как-то раз во время беременности объевшейся мухоморами. – Мы ведь все-таки в замок не воевать идем, а тихо-мирно хотим прогуляться... до герцоговой опочивальни.

– По пути всякое может случиться... – буркнул Филлер.

– Вот если ты в замок полезешь, вот тогда «всякое» и начнет случаться.

– Ну-ну! Не говорите потом, что я вас не предупреждал!

– Ладно, уймись, – сказал Родерик. – Кому-то и за лошадьми присмотреть надо.

– Собственно говоря, мне нужен только один спутник, – продолжал Дэвид развивать свою мысль. – И лучше всего будет, если со мной пойдет Янган.

– Эт почему же?

– Да потому, что герцога надо будет еще тащить, а поддерживать невидимость, волоча на себе человека, мне одному довольно затруднительно. С другой стороны, весь отряд во время движения я сделать невидимым не смогу. Максимум двоих. То есть себя и того, кто понесет Ратхара. Янган для этого лучше подходит. У тебя и у Алабирка рост не тот.

– Делай, как знаешь, – пожал плечами Родерик. – Мне твои колдовские премудрости – скока человеков, да при каких условиях – неизвестны.

– А вот мне любопытно, – сказал Янган. – Каким же все-таки образом так происходит, что и не видит нас никто, и не слышит, и даже собаки запаха не чуют?

Дэвид почесал короткую бородку, которой оброс во время путешествия.

– Ммм... Ладно, попробую объяснить. Я умею использовать свойства некоторых простых стихий. Вот, к примеру, Свет. С его помощью я делаю нас невидимыми, Дело в том, что когда мы смотрим на какой-нибудь предмет, мы видим его благодаря свету, солнечному, лунному, еще какому-нибудь – который отражается от предмета и попадает нам в глаза. Таким образом, если сделать заклятие, позволяющее солнечным лучам свободно проходить через предмет, а не отражаться от него, данный предмет станет невидимым. Однако это было бы очень неудобно, поскольку в этом случае мы, находясь под моим «куполом невидимости», не видели бы ни друг друга, ни даже себя самих. Традиционный способ решения этой проблемы заключается в том, что солнечные лучи, попадая на «купол невидимости», не просто проходят сквозь него, а следуют через цепь преобразований. Часть лучей свободно проходит сквозь нас и создает у окружающих иллюзию, будто бы здесь никого нет. Другая часть – благодаря ей мы видим друг друга, – как и положено, отражается. Однако, покидая пределы круга, для того чтобы нас не увидели враги, эта часть гасится очередной функцией заклятия. Кажется, уже четвертой по счету. («Ты что-нибудь понимаешь?» – тихо спросил Филлер у Талеминки. «Нет... А ты?» «И я ни хера...») Вы можете задать вопрос: почему посторонние наблюдатели не замечают, что там, где находится наш с вами «купол невидимости», свет теряет яркость в два раза? Также вы можете поинтересоваться, почему, находясь внутри круга, вы сами не замечаете никаких изменений в освещении? И ваши вопросы будут совершенно закономерны! На эти вопросы отвечают пятая и шестая функции заклятия – обе усиливают расщепленный свет: одна внутри круга, и это делается исключительно для нашего удобства, а вторая – тот свет, который идет возне, и это делается для нашей безопасности. На перечисленных мною шести функциях, или шести основных узлах, данное заклятие не заканчивается. Всего в этом заклятии двадцать два основных узла, но на них я подробно останавливаться не буду – это уже никому не интересные технические детали.

Теперь что касается звуков. Это еще проще. Звук – колебание, передающееся окружающей средой, в данном случае – воздухом. Если бы не было воздуха, мы бы друг друга не могли услышать. Поскольку я могу использовать стихию Воздуха, я – вернее, мое заклятие – гасит те звуковые колебания, которые создаем мы и наши лошади. То же самое касается запахов. Наши запахи, покидая вместе с ветром границы купола, распадаются и перестают существовать. Если бы я располагал еще и стихией Земли, я мог бы сделать так, чтобы уничтожались даже те запахи, которые остаются там, где мы наступили на землю. Но – увы! – Земли у меня нет, и поэтому приходится воздействовать на несчастных собачек... Янган, я достаточно подробно ответил на твой вопрос?

– Эээ... – протянул наемник. – Да... Пожалуй, да. Все все прекрасно поняли. Завтра сами колдовать начнем.

Талеминка хихикнула, Родерик ухмыльнулся в бороду, а Фили и Алабирк, услышав Янгана, заржали откровенно и без всякого стеснения.

Похищение прошло без, каких бы то ни было, накладок. Поздним вечером Дэвид и Янган перелетели через стену, прогулялись в донжон, вежливо уступая дорогу обитателям замка. Герцог еще не спал. Он только что поужинал и как раз направлялся в свой кабинет, чтобы разгрести бумаги, скопившиеся за время его отсутствия, когда удар в висок рукоятью невидимого меча надолго отправил его за пределы сознательного, подсознательного и надсознательного – прямиком в бессознательное. Кряхтя, Янган взвалил обмякшее тело на плечи. Вышли тем же путем, что и вошли. Всех троих единовременно Дэвиду пролевитировать было слабо даже с кольцом, поэтому пришлось сделать два рейса. Возвращаясь за Янганом, он увидел двух стражников, оживленно беседующих буквально в двух шагах от наемника. Янган, уже привыкший к своему «незримому» состоянию, решил отколоть напоследок «веселую» шутку: расстегнув штаны, он по очереди мочился на плащи стражников.

– Кончай хулиганить, – сказал Дэвид. – Полетели обратно.

– Слушай, друг, научи меня этому заклятию, – попросил Янган, когда они были еще в воздухе. – Ну, чтоб невидимым становиться... Е, я ж таких дел наворочу! Бери что хочешь, делай что хочешь... Да я сам принцем через пару лет стану!..

– Техника в руках дикаря – груда металлолома, – проворчал Дэвид.

– Что-что?

– Обойдешься, вот что.

К тому времени, когда они добрались до лагеря, Ратхар был уже крепко связан и уложен на свободного пони.

– Мыслю, действовать так надобно, – заявил Родерик. – Ночью едем, днем отсыпаемся. Искать нас будут теперь так, как прежде не искали. Граблями землю будут прочесывать.

Возражений ни у кого не возникло.

7

...Лэйкил работал допоздна. Заботы чужого мира, которые он добровольно взвалил на свои плечи три года назад, отнимали почти все свободное время. Стоило только взять отпуск, расслабиться недельку-другую с грудастой фотомоделью (или с двумя), как по возвращении выяснялось, что его верные – может быть даже, чересчур верные работнички – наворотили в его отсутствие такую гору ошибок, что впору было стреляться. Впрочем, положение дел постепенно менялось к лучшему. Еще пара лет, и можно будет уйти на покой. Спокойно заниматься магией в Тинуэте, может быть даже снова поступить в Академию... под выдуманным именем, конечно... спроектировать в дядюшкиной лаборатории женщину своей мечты: сногсшибательную длинноногую блондинку, но при этом немую и с ангельским характером... Последняя мысль заставила Лорда улыбнуться. «Нет, – подумал он. – Нет и нет. Никакого разврата в Тинуэте. Нельзя подавать дурной пример подрастающему поколению...» При воспоминании о Лайле его мысли приняли другой оборот. «Хм-м, почему на ее столе лежал набросок схемы, сильно напоминающий общеизвестное противозачаточное заклинание? Может, она завела себе парня в каком-нибудь другом мире... Пятнадцать лет... Не рановато ли? Хотя – чем бы дитя ни тешилось... Если у нее парень, надо проверить, действительно ли он тот, за кого себя выдает... Враги, всюду враги...» Лэйкил зевнул, посмотрел на настенные часы. Ого! Уже за полночь. Пора бы и честь знать. Лэйкил принял душ, переоделся и, использовав свой собственный портальный камень, открыл Дверь в Тинуэт. Любоваться красотами Дороги Света у него не было ни сил, ни желания.

Оказавшись в родовом гнезде, он хотел было тихонько пробраться в свою спальню, но не тут-то было.