Рыцарь - Смирнов Андрей - Страница 22

Мы прорвались. Отряд, который защищал ворота, был не очень большим, а нормальную баррикаду они соорудить не успели. Родриго на своем белоснежном коне первым перемахнул через завал.

За ним – еще двое всадников, в одного из которых в следующий миг попала стрела. Всадник сполз с лошади. Кто-то из защитников бросился к нему – добить. На площади за воротами, хорошо видимый даже в сумерках благодаря своему белоснежному коню, отчаянно рубился Родриго.

Медлить было нельзя. Я бросил Принца вперед. Когда мы взвились в воздух, я подумал: все, каюк. Сейчас либо мой конь заденет баррикаду, упадет и переломает себе ноги, либо меня подстрелит какой-нибудь лучник.

Но обошлось. Копыта Принца вонзились в землю, он пошатнулся, но устоял.

– Молодец... – прошептал я, разворачивая коня.

Ко мне уже кто-то бежал. Я махнул мечом – человек отпрыгнул, попытался обойти сбоку. В руках у него было копье с длинным изогнутым наконечником. Такой дрянью при удаче он вполне мог подсечь Принцу ноги. Удар моего меча копейщик ухитрился отбить. Но в следующее мгновение копыта Принца раздробили лицо. Он упал. А на меня уже летел всадник, командовавший обороной ворот. Я едва успел закрыться щитом. Его конь и мой, встав едва не бок о бок, закружились на месте, кусая друг друга за шею.

Не знаю, кто из нас лучше орудовал мечом. Я оказался попросту сильнее. Физически. И через полминуты конь моего врага прянул в сторону, волоча зацепившегося за стремя всадника. Я огляделся.

Наши солдаты, расшвыряв баррикаду, вливались в город. Близ ворот вертелся Рауль де Косэ, выкрикивая команды. Что он кричал, я не слышал: вокруг было очень шумно – орали люди, ржали кони, звенело и скрежетало железо... Рутьеры отступали. Прорвавшийся вперед Родриго дрался сразу с четырьмя пехотинцами. Я бросился ему на помощь и с ходу завалил двоих. Родриго прикончил третьего. Четвертый удрал.

Пространство вокруг очистилось. Все защитники ворот либо были убиты, либо бежали. Наши разгребали остатки завала.

Родриго подозвал своих рыцарей. Улочки в городе были узкие, поэтому пришлось разделиться. Ангулем с четырьмя всадниками рванул куда-то вправо, Рауль со своими людьми – в противоположную сторону. Мы погнали по центральной улице.

Везде в городе окна были закрыты – кроме тех домов, где уже похозяйничали захватчики. Там двери были сорваны с петель, ставни распахнуты. В одном окне я увидел труп женщины, перевешивающийся через подоконник... Мертвый старик лежал у порога... Посреди улицы – труп мужчины. Наемника? Горожанина?

На очередной кривой улочке мы с Францем, одним из всадников Ангулема, отстали от Родриго. Минуя переулок, мы заметили, что по соседней улице бегут двое с оружием в руках. Наши пехотинцы остались далеко позади. Значит, враги.

Услышав позади топот копыт, эти двое обернулись.

Точно, наемники.

У одного из них короткое копье и меч, у второго – секира и щит. Когда мы бросили на них лошадей, во Франца полетело копье. Он подался в сторону... Поздно. Его лошадь заржала, встала на дыбы, а потом повалилась набок, придавив собой наездника. Наемники кинулись вперед – к упавшему. А я послал Принца им навстречу.

Бросившего копье я зарубил сразу, но второй проскочил к Францу. Наемник вскинул секиру, а затем резко опустил ее. Лязг железа и глухой звук разрубаемой плоти...

Второй раз он махнуть секирой не успел. Я был уже рядом.

Это был хороший солдат. Пешим против конного он продержался почти минуту. Дважды он едва не подсек ногу Принца.

Когда я наконец убил его, то соскочил с коня и бросился к Францу. Мертв. Лошадь Франца попыталась приподнять голову. Копье глубоко засело у нее в боку, но она была еще жива. И смотрела на меня. Смотрела так, будто бы я мог ей чем-то помочь.

Я перерезал ей горло, подозвал Принца и поскакал дальше.

Я не вернулся на улицу, по которой мы с Францем ехали до этого. Я помнил общее направление и знал, что Родриго не успел еще далеко углубиться в город. Я рассчитывал догнать его, двигаясь параллельно.

Как оказалось впоследствии, не слишком удачная идея.

Вероятно, Родриго и его люди тоже свернули в какой-то переулок, потому что, проехав несколько кварталов, я их так и не нашел. Где-то раздавались крики, где-то гудело пламя, где-то слышался лязг и скрежет, но поблизости все было спокойно и тихо.

Эта тишина меня и обманула.

Когда в очередном переулке я развернул Принца, собираясь направить его в ту сторону, откуда, как мне казалось, доносились крики и лязг, что-то тяжелое, пахнущее потом и гарью упало на меня сверху.

Нападавший повис на мне, левой рукой обхватив за голову, а правой, в которой был нож, ударил в горло, и если бы не кольчужный капюшон... Моя попытка скинуть его вниз закончилась тем, что он еще крепче вцепился в меня и увлек вместе с собой на землю.

Я был сильнее и после короткой борьбы оказался сверху. Но этот подлец изловчился и ударил меня ножом. Спасла кольчуга.

И тут я услышал, что к нам бегут люди. Наверняка подмога моему противнику, который вцепился в меня, как клещ.

Я сумел вырваться и даже начал подниматься на ноги... но удар в спину швырнул меня обратно на землю. Следующий удар – в плечо. Я попытался откатиться... Не помогло. Меня ткнули в бедро, затем огрели по руке с мечом...

Откуда-то сбоку раздалось негодующее ржание Принца. Кажется, кто-то пытался его поймать.

Я не мог даже разглядеть нападающих – такая была темень. Темень – и звездочки в глазах. Эти ребята предпринимали все усилия, чтобы не дать мне ни мгновения передышки. И их можно было понять. Они были бы полными идиотами, если бы позволили мне подняться на ноги.

На мне висела куча всякого железа, они же все, очевидно, были налегке. Кольчуга и щит предохраняли меня от тяжелых ранений, но они же делали меня медлительным и неповоротливым. Некоторое время я отмахивался мечом, потом один из них зацепил меч топором, другой ударил по кисти чем-то тяжелым – и меч полетел в сторону. Рука, благодаря латной перчатке, почти не пострадала, но толку-то...

Наверное, меня так и убили бы на той безызвестной улочке: пробили кольчугу топорами, переломали ребра, а потом спокойненько прирезали бы. Да, думаю, так все и было бы – окажись у этих ребят чуть-чуть побольше времени.