Записки чекиста - Смирнов Дмитрий Михайлович - Страница 30

Он был поражён показаниями Попова:

– Что-о? Я во всем виноват? Как бы не так!

И начал выкладывать все начистоту.

Попов не раз давал ему фальшивые рубли и полтинники, посылая сбывать их в торговых предприятиях и ресторанах города. Заставлял нелегально скупать и приносить ему серебряные украшения и посуду. Батырев собственными глазами видел, как его шурин пытался изготовлять и бумажные денежные знаки, но иметь дело с серебряными оказалось вернее и безопаснее. Крупнейший в городе универмаг они давно взяли на прицел: пробраться бы туда хоть в рядовые продавцы, а там и до заведующего секцией дойти нетрудно. Такие комбинации можно будет обтяпывать с нэпманами и спекулянтами, что любо-дорого!

Слушал я эту гнусную исповедь, а сам думал: «Сколько невинных, честных людей задумали оболгать и погубить проходимцы!»

Меховщика освободили, дело о нем было прекращено. А Батырев и Попов под конвоем отправились в Тамбов, в губернский отдел ОГПУ.

Фальшивомонетчик получил в губернском суде сполна. Отправился отбывать срок наказания и его незадачливый подручный.

ВОЛКИ ГИБНУТ В КАПКАНАХ

Работая помощником уполномоченного ОГПУ по Борисоглебскому уезду, я нередко встречался с теми, кого мы когда-то освобождали из временно созданных лагерей для участников контрреволюционного антоновского мятежа. Большинство из них уже обжилось, привыкло к мирной жизни.

Но где-то затаились и такие, которых все ещё приходилось искать. Зная цену совершённым преступлениям, они продолжали скрываться. Прятался и один из ближайших сподвижников Антонова – П.И.Сторожев, названный за свою жестокость Волком.

Исчезновение Сторожева тревожило всех: сколько крови советских работников, сельских активистов, сотрудников милиции и чекистов пролил этот зверь! В том, что он жив, сомнений не возникало. А вот где затаился Волк, судя по всему, не знал ни один из бывших участников мятежа.

Интересовался Сторожевым и Тамбовский губернский отдел ОГПУ, непосредственно руководивший розыском опасного преступника. Для этого у него были и опытные работники, и необходимые для поисков средства. Наконец в августе 1925 года мы получили из губотдела срочное сообщение о том, что Сторожев в настоящее время проживает на нелегальном положении в городе Борисоглебске. Товарищи предупреждали, что он, вероятно, вооружён и может при аресте оказать сопротивление. А скрывается преступник у своей близкой знакомой Насти, живущей в сторожке при городской церкви.

Нам предписывалось: немедленно принять меры к установлению местонахождения П.И.Сторожева и его аресту.

– Вот это здорово! – удивился уездный уполномоченный ОГПУ Андрей Иустинович Болдырев. – Мерзавец, оказывается, у нас под боком, а мы ничего не знаем. Утёрли нам тамбовские товарищи нос…

И, обращаясь ко мне, добавил:

– Ладно, с этим разберёмся потом. Придётся тебе срочно заняться старым знакомым.

Старый знакомый…

Заочно я знал его давно. Были известны приметы, повадки и характер Волка. Нет, Сторожев не рядовой бандит, тем более не человек, случайно втянутый в ряды мятежников. Он убеждённый враг, и таким останется до конца. Волк понимает, что рассчитывать на снисхождение не может, стало быть живым не сдастся ни за что.

А хотелось взять его именно живым. Взять и заставить перед всем народом рассказать о своих преступлениях. Чтобы сами люди определили судьбу этого изверга.

– С чего начнём? – спросил Болдырев. И сам же ответил: – С Насти.

Настю мы немного знали. Не составило большого труда осторожно навести о ней подробные справки у знакомых борисоглебских прихожан, по старой привычке наведывавшихся в городскую церковь. Пожилая, располневшая женщина, она в молодости если и не была красавицей, то во всяком случае выделялась среди своих сверстниц. По поведению же – была как все. А потом вдруг стала замкнутой, неразговорчивой, набожной. Поступила в церковные сторожихи.

С тех пор, обычно в вечерние часы, Настю посещали в её сторожке возле церкви странствующие монахи и монашки. Правда, никогда долго не задерживались там…

Постепенно накапливая все эти сведения, мы одновременно наблюдали за сторожихой, тщательно изучали подходы к её жилищу. Наблюдение дало небезынтересные результаты: однажды вечером, едва начало темнеть, из города к сторожихе неторопливой походкой направился какой-то человек, по приметам очень похожий на Сторожева.

Значит, он действительно здесь?

Это надо ещё уточнить, чтобы не ошибиться и действовать наверняка. Но вот беда, сторожка находится за высокой каменной стеной, окружающей церковный двор. Большие железные ворота открываются только в дневное время. Рядом с ними – железная калитка. И её, и ворота Настя закрывает на замок сразу после окончания вечерней службы. Вторая калитка, недалеко от сторожки, хотя и не запирается на ночь, но скрипит так пронзительно, что своим визгом способна разбудить мертвеца.

А что, если устроить проверку днём?

Но, во-первых, в дневное время нужного нам человека можно не застать, на рассвете он опять уйдёт в город. А, во-вторых, если человек этот на самом деле Сторожев, он не будет сидеть сложа руки – подготовится к встрече так, что без жертв наверняка не обойтись.

Значит, брать его нужно ночью. И не завтра, а именно сегодня. Брать внезапно, без шума, чтобы не успел опомниться. Не сыграть ли нам роль обычных посетителей Насти, странствующих монахов? Это даст возможность без помех проникнуть в сторожку, а там будет видно, как сложится обстановка.

Оперативная группа в составе наших сотрудников Леонида Иванова, Сергея Мелихова, работника городской милиции и меня так и решила. Незадолго до полуночи мы уже были возле церковной ограды. Наблюдающие доложили, что, кроме Насти и явившегося вечером неизвестного, в сторожке никого нет. Последняя посетительница, знакомая сторожихи, покинула церковный двор за полчаса до прихода ночного гостя.

Оставив работника милиции на наружном посту, мы втроём бесшумно перебрались через кирпичную стену в заранее намеченном, удалённом от скрипучей калитки месте. Тихонько подобрались к сторожке. Обошли вокруг неё. Небольшое окно закрыто, света нет. Подёргали за дверную ручку: заперто…

Что ж, придётся постучать.

В ответ на негромкий стук за дверью послышались шаркающие шаги, и заспанный женский голос сердито спросил:

– Кто там?

– Свои, – прижав губы к замочной скважине, зашептал Иванов. – Открывай скорее, Настя, срочное дело есть!

– Носит вас по ночам нечистая сила, – заворчала сторожиха, нехотя приоткрывая дверь. – Какое ещё дело в такую поздноту?

Но нам уже было не до объяснений. Рванув дверь, мы с Ивановым бросились в комнату, а Мелихов придержал хозяйку, чтобы она не предупредила криком находящегося в сторожке человека.

Тоненький лучик электрического фонарика заметался по комнате, выхватывая из темноты то табуретку, то стол с остатками ужина на нем. Наконец остановился на кровати. На ней, открыв рот и широко раскинув руки, оказался, как мы и ожидали, наш «старый знакомый». Он так и не пошевелился. Даже свет карманного фонарика не разбудил его. Не теряя драгоценные секунды, я подскочил к кровати, сунул руку под подушку и выхватил оттуда револьвер. А «старый знакомый» продолжал спать. Или он слишком был уверен в своей безопасности, или уж очень устал за минувший день…

– Гражданин, проснитесь! – потряс его за плечо Иванов. – Предъявите документы!

Впрочем, мне и без документов было ясно, что это за «гражданин». Правда, Сторожев сильно изменился: постарел, осунулся. Не легко ему, видно, жилось в последнее время. Но я сразу же узнал Волка. Не только по рассказам его бывших подчинённых, а и по фотографии, которая имелась у нас, – такого не спутаешь ни с кем.

А он и в эти минуты решил действовать по-волчьи. На секунду затих, не открывая глаз, и вдруг стремительно метнул руку под подушку.

– Не беспокойтесь, – сказал я. – Ваш револьвер у меня.