Святое русское воинство - Ушаков Федор Федорович - Страница 21

Флотилия принимала деятельное участие во время штурма: бомбардировала город на самом близком расстоянии, перевезла одиннадцать батальонов сухопутного войска на указанные места и завладела 8 лансонами (на коих было 17 пушек), 20 паромами и 22 прочими мелкими судами. Понесенная ею потеря состояла из 95 убитых нижних чинов и раненых 224; в числе последних находились капитан-лейтенант Литке, который вскоре потом умер, лейтенант Ендогуров и мичман Тулубьев.

Неприятельская бомба упала в крюйт-камеру бригантины «Константин» и взорвала это судно, при чем погибли флота капитан-лейтенанты Нелидов и Скоробогатов, констапель Богданов и нижних чинов шестьдесят человек. Из морских офицеров в особенности отличились мужественными подвигами капитан-лейтенанты: Павел Савицкий, Иван Шостак, Николай Дзивович, Андрей Башуцкой, Кирьян Константинов, Жулиан, Ломбард, Семен Мякинин, Федор Лелли, Иван Кузнецов; лейтенанты: Петр Лошаков (генерал-аудитор штаба главнокомандующего армией князя Потемкина), Павел Колзаков, Иван Бардаки, Андрей Ендогуров, Дементий Михайлов, Естифий Андреев, Генрих Фокс; мичманы: Лазарь Марангопуло, Всеволод Тулубьев, Сергей Малеев, Николай Стамати, Андрей Салков, Матвей Микрюков и Иван Казанцев. Начальник флотилии генерал-майор де Рибас распоряжался с величайшим мужеством и благоразумием, разрушая прибрежную сторону крепости огнем с судов своих и командуя десантными войсками. Он награжден был орденом Св. Георгия 2-й степени.

По взятии Измаила русская армия расположилась на прежних квартирах и Потемкин избрал Яссы местом своего пребывания.

Глава IX. Кампания 1791 года. Заключение

Покорение Измаила было важной потерей для Турции и произвело сильное впечатление на Диван. Падение этой крепости относили к измене верховного визиря Гассана, за что он был лишен жизни и на место его назначен виддинский паша Юсуф. Не меньшее уныние распространено было и в народе, озадаченном поражениями на Дунае и Черном море, так что для успокоения жителей султан приказал ввести в Константинополь из Архипелага несколько военных судов своих под русскими флагами.

Порта чувствовала необходимость в перемирии и предлагала его; но Потемкин отверг всякое перемирие, требуя заключения окончательного мира, которому основанием служили бы условия мира Кайнарджийского. Это не было, однако, принято, и обе стороны готовились искать дальнейших успехов в войне. Воинские способности нового визиря и влияние некоторых дворов Европы были причиной того, что султан, невзирая на затруднительность своего положения, предпочел войну миролюбивым соглашениям и разослал гатишерифы[45] для набора войск.

В начале 1791 года Россия не могла со всеми силами своими возобновить наступательную войну против Порты, находясь тогда в разрыве с Пруссией и отчасти с Англией. Начальство над армией принял генерал князь Репнин, которому должны были помогать гребной Черноморский флот под командой генерал-майора де Рибаса, и флот корабельный.

Первым движением с нашей стороны была переправа из Галаца, 24 марта, двадцати двух тысяч пехоты и тысячи двухсот казаков и арнаутов, под начальством генерал-поручика князя Голицына, на отряде судов капитана 1 ранга Лаврова (18 лансонов, 12 транспортов и 24 байдака), при которых находился и сам де Рибас; другой же отряд флотилии, под начальством капитана 2 ранга Поскочина, назначался идти к устью реки Серет, чтобы беспокоить неприятеля, осажденного в Браилове, и на островах строить укрепления против этой крепости.

После соединения с отрядом генерал-майора М. И. Голенищева-Кутузова, который вышел из Измаила и 26 марта перешел на правый берег Дуная у мыса Чатал, корпус князя Голицына 27-го числа овладел Мачином, где турки сосредоточили значительную часть войск своих, и до основания срыл крепость эту.

29-го числа отряд Поскочина показался в виду Браилова, и того же дня занят был редут на острове Канцефано; 30-го присоединился отряд судов капитана Лаврова, и 31-го сухопутные войска вместе с флотилией взяли приступом укрепление, защищаемое двадцатью пушками и двумя тысячами гарнизона, находившееся вблизи Браилова, на острове, противолежащем Канцефанскому редуту, при чем потоплены: три канонерские лодки и четыре бомбарды с людьми, восемь канонерских лодок и несколько шаек, с которых люди частью спаслись; многие неприятельские суда были повреждены.

Кроме потери передовых укреплений, город Браилов понес значительные повреждения, и, сверх взятых в плен, урон турок убитыми и потопленными простирался до 4000 человек. 1 апреля укрепление срыто, артиллерия забрана и войска наши возвратились в Галац; после этого в течение двух месяцев никакого движения ими предпринято не было.

Корабельному флоту повелено было появиться на море и удерживать турецкий флот и флотилию от покушений на наши берега, чтобы тем доставить возможность князю Репнину свободно располагать войсками, имевшими назначение отвлекать внимание неприятеля, наносить ему повсюду поражение и завладеть Бабадагом. Вся зима проведена была в приготовлении кораблей и килевании всех судов без исключения; крейсеры же посылаемы были к анатолийским берегам и истребили или взяли в плен несколько судов.

От 11 мая Потемкин писал Ушакову: «Считая флот готовым к выходу в море, я сим предписываю вам тотчас выступить по прошествии весенних штормов. Попросив помощь Божию, направляйте плавание к румельским берегам и, если где найдете неприятеля, атакуйте с Богом! Я вам поручаю искать неприятеля, где он в Черном море случится, и господствовать там так, чтобы наши берега были ему неприкосновенны». 20 мая флот вышел на Севастопольский рейд, состоя из шести линейных и десяти малых кораблей, двух фрегатов, двух бомбардирских судов, одного брандера и 17 крейсеров.

Турция для усиления своего флота призвала суда всех подвластных ей варварийских владений, как то: тунисцев, алжирцев, триполийцев и дульцинотов, так что всего собралось тогда у нее для действий на Черном море 18 линейных кораблей, 17 фрегатов и более 40 разных мелких судов. Флотом начальствовал тот же капудан-паша Гуссейн и восемь других адмиралов, в числе коих находился храбрый алжирский паша Саит-али, нарочно вызванный турецким правительством для вернейшего успеха против флота русского.

Одна часть судов их, по выходе из Босфора, направилась к Варне, а другая должна была следовать на помощь к Анапе, обложенной русскими войсками. Генерал Гудович, вскоре по приходе своем к этой крепости с Кубанским и Кавказским корпусами, получил через пленных достоверное известие о появлении неприятельской эскадры против устья Днестра, под начальством Сары-паши, готовой направиться к Анапе. Он немедленно сообщил известие это в Севастополь, и 10 июня Ушаков со всем флотом вступил под паруса.

В самый тот день с ближайших высот усмотрены были турецкие суда, шедшие по направлению к южному берегу Крыма; 11 июня флоту нашему удалось настигнуть неприятеля близ мыса Айя, при свежем ветре от S. Турки находились на ветре, и сначала несколько передовых судов их, выйдя из линии, по повелению своего адмирала, показывали намерение свалиться на абордаж, для которого имели все абордажные принадлежности и большое число войска; вскоре, однако, намерение это было оставлено, и затем, невзирая на все старания русского адмирала заставить неприятеля принять сражение, он уклонялся и спешил удаляться к югу. Четыре дня продолжалась за ним погоня при постоянно свежем ветре, увлекшая русский флот на 80 миль от берегов своих; но, видя безуспешность этого преследования, задерживаемого некоторыми судами, дурно ходившими, и не желая более удаляться в море, Ушаков возвратился на Севастопольский рейд 18 июня, с несколькими повреждениями в мачтах и снастях от усиленных парусов при крепком ветре.