Охотники за алмазами - Смит Уилбур - Страница 43

Инспектор оставил их ждать в соседней каюте, пока не закончил разговор с Джонни.

— Еще два вопроса, мистер Ленс. Было ли столкновение между судами, по вашему мнению, случайным или намеренным?

Джонни взглянул в серо-стальные глаза и впервые соглал.

— Оно было неизбежно.

— Последний вопрос. Каковы шансы на то, что кто-нибудь на траулере выживет?

— В такую бурю никаких. Мы не могли их спасти, так как «Кингфишер» не слушался руля, к тому же там сильное течение и прибой.

— Понимаю. — Инспектор кивнул. — Спасибо, мистер Ленс. Пока все.

Джонни вышел из каюты и быстро пошел на верхнюю палубу. Трейси и Робин все еще работали у койки Сержио, но Робин поднял голову и сразу подошел к остановившемуся в двери Джонни.

— Как он, Робин?

Робин покачал головой.

— Он умирает. Не понимаю, как он продержался так долго.

Джонни подошел к койке и положил руку на плечо Трейси. Она придвинулась к нему, и они стояли, глядя на Сержио.

Глаза его были закрыты, и темная щетина покрывала нижнюю часть лица. Громкое дыхание слышалось в каюте, и щеки его лихорадочно горели.

— Ты, великолепный старый мошенник, — негромко сказал Джонни.

Сержио открыл глаза.

Джонни быстро склонился к нему.

— Сержио. Экипаж — ваши парни живы.

Сержио улыбнулся. Он закрыл темные газельи глаза, потом снова открыл их и болезненно прошептал:

— Джонни, дашь мне работу, когда я выйду из тюрьмы?

— Тебя не возьмут в тюрьму — тюрьма этого не выдержит.

Сержио попытался рассмеяться. Он умудрился напряженно улыбнуться, приподнялся на локтях, выпучив глаза, рот его с трудом ловил воздух. Он закашлялся ужасным лающим кашлем, кровь густым потоком хлынула с его губ.

Он упал на подушку и умер, прежде чем Робин смог подойти к нему.

Трейси спала в соседней комнате. Робин дал ей сильного снотворного, так что она должна была проспать не менее двенадцати часов.

Джонни нагой лежал на узкой койке второй гостевой комнаты главного сооружения Картридж Бей; он включил лампу у кровати: на часах было 2-46 утра.

Он посмотрел на свое тело. Вдоль ребер и по бокам виднелось множество синяков: грязь сильно колотила его о стальные переборки. Он жалел, что отказался от предложенного Робином снотворного: боль в теле и вихрь мыслей всю ночь не давали ему уснуть.

Мозг его крутился в кошмарной карусели. Джонни все время вспоминал две смерти, за которые отвечает Бенедикт Ван дер Бил, и думал о тех мрачных местах, куда он теперь отправился.

Руби и Сержио. Руби и Сержио. Он видел, как умер Сержио, смерть Руби мог представить во всех ужасных подробностях.

Джонни сел и зажег сигарету, стараясь отвлечься от ужасных картин, которые создавал его перенапряженный мозг.

Он старался сосредоточиться на необходимых практических шагах, которые нужно предпринять, чтобы смягчить последствия этих катастрофических дней.

Вечером он говорил по радио с Ларсеном и получил от него обещание полной финансовой поддержки, пока из корпуса «Кингфишера» не будет убрана грязь, он не будет отремонтирован и не сможет снова приступить к жатве богатых полей Молнии и Самоубийства.

Ремонтная команда прилетает завтра и немедленно начнет работу. Джонни вызвал также специалиста из IBM, чтобы ликвидировать повреждения, нанесенные водой компьютеру.

По оценке Джонни, через шесть недель «Кингфишер» снова сможет выйти в море.

И тут его возбужденное воображение представило картины похорон Руби. Они были назначены на четверг следующей недели. Джонни беспокойно метался по койке, стараясь ни о чем не думать, но мысли толпились, как призрачное войско.

Руби, Бенедикт, Сержио, большой голубой алмаз.

Он снова сел, погасил сигарету и потянулся, чтобы выключить лампу.

И застыл: новая мысль пришла ему в голову.

Он услышал голос Сержио:

— Такой больше никогда не увидишь.

У Джонни зашевелились волосы от возбуждения.

— Красные Боги! — воскликнул он. И снова вспомнил голос Сержио:

— В кармане пиджака. Он его положил в карман.

Джонни спустил ноги с кровати и потянулся к одежде. Застегивая рубашку, он чувствовал под пальцами биение своего сердца. Надел брюки и свитер, завязал шнурки ботинок и, выбегая из комнаты, схватил овчинную куртку.

Надевая куртку, он вошел в пустынную радиорубку и зажег свет. Подошел к карте и всмотрелся в нее.

Отыскал на карте название и произнес вслух:

— Красные Боги.

К северу от Картридж Бей берег шел прямой линией на тридцать миль, затем линию прерывал выступ красных скал, торчащих в океан, как указующий перст.

Джонни хорошо знал это место. Его работой было находить и изучать такие места, в которых преобладающее прибрежное течение встречает преграды. В таком месте на берег будут выброшены алмазы и другие предметы, принесенные морем.

Он вспомнил красные каменные утесы, превращенные ветром и морем в гротескные природные статуи, которые и дали месту его название, но что гораздо важнее, он вспомнил огромное количество обломков, выброшенных на берег океаном у подножия утесов. Доски, куски обшивки, пустые бутылки, пластиковые контейнеры, обрывки нейлоновых сетей, пробки — все, что бросают за борт, течение уносит к этому мысу.

Он пробежал пальцами по карте и задержался на точках — Молнии и Самоубийстве. Прочел лаконичные надписи у маленьких стрелок, которые от островов указывали на линию Красных Богов.

— Направление течения юго-юго-запад, скорость 5 узлов.

Над столом с картами на крючках висело множество ключей, Джонни выбрал два с надписями «гараж» и «лендровер».

Полная луна стояла высоко. Ночь была тиха, ни ветерка. Джонни открыл двойные двери гаража и включил огни лендровера. При их свете проверил машину: бак полон бензина, запасные пятигаллонные канистры полны, канистра с питьевой водой полна. Опустил палец в горлышко канистры с водой и попробовал. Вода чистая и пресная. Поднял пассажирское сидение и проверил, что там лежит: домкрат, гаечные ключи для шин, сумка первой помощи, фонарик, сигнальные ракеты, дымовые шашки, фляжка для воды, брезент, два пакета с чрезвычайным рационом, веревка, сумка с инструментами, рюкзак, нож и компас. Лендровер снабжен с учетом всех неожиданностей пути.

Джонни сел за руль и включил двигатель. Он медленно и тихо проехал мимо строений, не желая никого будить, но когда добрался до первой полоски песка на берегу лагуны, включил фары и двигатель на полную мощность.

По песчаным дюнам он проехал к краю залива и повернул вдоль берега на север. Фары отбрасывали два прямых столба света в морской туман, испуганные морские птицы, как призраки, взлетали перед лендровером.

Отлив обнажил берег, жесткий и влажный, как гудронная дорога. Джонни ехал быстро, береговых крабов слепили фары, и они хрустели под колесами.

Рассвет начался рано, показались загадочные силуэты дюн на фоне неба.

Однажды он спугнул берегового волка — одну из тех коричневых гиен, которые охотятся на месте отлива. Она, причудливо согнув плечи, в страхе ускакала к безопасности дюн. Даже торопясь, Джонни почувствовал приступ отвращения при виде этого уродливого создания.

Холодный ветер в лицо освежил Джонни. Глаза перестали гореть, легче бился пульс бессонницы в висках.

Солнце поднялось над горизонтом и осветило в пяти милях впереди Красных Богов как театральный прожектор сцену. Они сверкали красным на рассвете, огромные получеловеческие фигуры, марширующие в море.

Джонни приближался, а свет и тени играли на поверхности утесов, и Джонни увидел высокую стофутовую фигуру Нептуна, наклонившегося, чтобы окунуть красную бороду в воду, в то время как рядом с ним примостился карлик с головой волка. Ряд девственных весталок в длинных красных платьях уходил в море среди теней. Все было странно и беспокойно. Джонни приглушил свое воображение и все внимание устремил на берег у подножия утесов.

То, что он увидел, снова вызвало мурашки на коже, и он нажал акселератор, устремившись по мокрому песку туда, где белое облако морских птиц кружило, ныряло и прыгало вокруг чего-то на самом краю воды.