Свирепая справедливость - Смит Уилбур - Страница 40

Она открыла бар с крышкой из каштана и налила полбокала виски из хрустального графина.

Виски смыл вкус крови, от него стало теплее внутри, перестало сводить живот.

– Зачем ты приехала? – спросил он севшим от крепкого виски голосом. Такое своевременное ее появление показалось ему странным.

– Полиции в Рамбуйе сообщили о дорожном происшествии. Там знают мой «мазерати», и инспектор сразу позвонил в «Ла Пьер Бенит». Я заподозрила неладное...

Они уже добрались до ворот и выезда на главную дорогу. Сбоку лежали обгорелые останки «мазерати», вокруг, как бойскауты у костра, расположились с десяток жандармов в белых пластиковых плащах и кепи. Они как будто не знали, что им делать дальше.

Карл остановил лимузин, и Магда через окно поговорила с сержантом, который обращался с ней с огромным почтением.

– Oui, Madam la Baronne, d'accord. Tout a fait vrai...[29]

Она кивком отпустила его, и жандармы откозыряли проезжающему лимузину.

– Они заберут тело у моста...

– Еще одно могут найти на краю леса...

– Ты очень хорош, верно? – Она искоса взглянула на Питера.

– Тех, кто по-настоящему хорош, не ранят, – ответил он и улыбнулся. Виски смягчил боль, снял напряжение. Хорошо быть живым, он снова начинал ценить это.

– Ты был прав насчет «мазерати», его ждали.

– Поэтому я и сжег его, – сказал он, но Магда не ответила на его улыбку.

– Ох, Питер. Тебе никогда не понять, что я почувствовала. Полиция сказала, что водитель «мазерати» сгорел. Я подумала... мне показалось, что какая-то часть меня умерла. Ужасное чувство... – Она вздрогнула. – Я почти решила не ездить, не хотела смотреть. Чуть не отправила своих «волков»... но мне нужно было знать... Когда мы свернули на мост, Карл увидел тебя в реке. Он сказал, что это ты, но я не могла поверить... – Она замолчала и вздрогнула. – Расскажи, что случилось, расскажи все, – попросила она и налила в бокал еще виски.

По какой-то причине – Питер сам не понимал почему – он не упомянул про «ситроен», который вел его от Парижа. Он повторял себе, что, возможно, это чистая случайность. Наверняка совпадение. Ведь шофер «ситроена» мог позвонить и предупредить, что в «мазерати» не баронесса Магда Альтман; в противном случае это означало, что охотились не на нее, а на него, Питера Страйда... но это глупость, ведь он только сегодня утром решил стать приманкой и у них не было времени. Он остановил головокружительную карусель мыслей. «Шок и виски, – сказал он себе. – Нужно верить, что они охотились на Магду, а я просто попал в их сети». Так он и доложил баронессе, начав с того момента, как увидел полицейский фургон, стоящий на дороге. Магда слушала очень внимательно, не отрывая взгляда от его лица, и все время притрагивалась к нему, словно стараясь убедиться в его присутствии.

Когда Карл остановился у входа в больницу, санитары с каталкой уже ждали: их предупредила полиция.

Прежде чем открыть дверцу машины, Магда наклонилась и поцеловала Питера в губы.

– Я так рада, что ты есть у меня, – прошептала она и потом, когда ее губы были совсем рядом с его ухом, добавила: – Это ведь снова Калиф?

Питер слегка пожал плечами, сморщился от боли и ответил:

– Не могу с ходу назвать никого другого, кто выполнял бы работу так профессионально.

Магда шла рядом с каталкой до самой операционной и сидела у его постели, когда он боролся с удушливой ложной смертью наркоза.

С ней был врач-француз, он жестом фокусника предъявил ужасный окровавленный сувенир.

– Даже вырезать не пришлось, – с гордостью сказал он Питеру. – Вытащил зондом. – Пуля сплющилась: пробивая кузов «мазерати», она почти потеряла скорость. – Вы счастливчик, – продолжал врач. – Вы в отличной форме, мышцы как у беговой лошади, они не дали пуле пройти глубже. Скоро вы совсем поправитесь.

– Я пообещала присматривать за тобой, и он разрешил забрать тебя домой, – склонилась к нему Магда. – Правда, доктор?

– У вас будет самая прекрасная в мире сиделка, – врач, чуть опечаленный, галантно повернулся к Магде.

Врач оказался прав: пулевое ранение причиняло меньше беспокойств, чем царапины от шипов колючей проволоки, но Магда Альтман вела себя так, словно Питер страдал от неизлечимой смертельной болезни.

Когда на следующий день ей пришлось отправиться в офис на бульвар Капуцинов, она трижды звонила оттуда, чтобы убедиться, что он жив, и узнать размер его одежды и обуви. Вереница автомобилей вернула Магду со свитой в «Ла Пьер Бенит» еще засветло.

– Ты работаешь, как государственный служащий, – упрекнул ее Питер, когда баронесса прошла прямо к нему, в комнаты для гостей, выходящие на расположенные террасами лужайки и искусственное озеро.

– Я знала, что тебе меня не хватает, – она поцеловала его и только потом взялась отчитывать: – Роберто говорит, ты выходил под дождь. Врач велел тебе лежать! Завтра я останусь дома и сама буду за тобой присматривать.

– Это угроза? – улыбнулся он. – Ради такого наказания я готов позволить Калифу проделать во мне еще одну дыру...

Она быстро прижала пальцы к его губам.

– Питер, cheri, не шути так. – В ее глазах мелькнул страх, но она тут же улыбнулась. – Смотри, что я тебе купила.

Чемодан Питера остался в багажнике «мазерати», и взамен она купила ему чемодан крокодиловой кожи у «Эрме». Чтобы заполнить его, ей, по-видимому, пришлось начать на Сент-Оноре и спуститься до самой Вандомской площади.

– Я забыла, как приятно покупать подарки для того, кого... – она не закончила фразу и показала шелковую ночную пижаму. – Когда я выбрала это, у Сен-Лорана все поняли, о чем я думаю.

Она ничего не забыла. Бритвенный прибор, шелковые носовые платки, белье, синий блейзер, брюки и обувь от Гуччи, даже золотые запонки с маленьким сапфиром в каждой.

– У тебя такие синие глаза, – объяснила она. – Теперь я пойду и постараюсь достойно подготовиться к обеду. Я сказала Роберто, что мы пообедаем здесь, потому что сегодня никаких гостей не будет.

Она сменила деловой костюм стального цвета на плывущие облака тонкого шелка, распустила волосы до пояса.

– Шампанское открою я, – сказала она. – Для этого нужны две руки.

Питер – левая рука на перевязи – надел пижаму. Они залюбовались друг другом, глядя поверх бокалов с шампанским.

– Я не ошиблась, – довольно кивнула баронесса. – Твой цвет синий. Тебе нужно чаще надевать синее. – Он улыбнулся этому замысловатому комплименту, и их бокалы соприкоснулись. Хрусталь мелодично звякнул; они подняли бокалы, выпили. Баронесса сразу отставила бокал в сторону, и лицо ее стало серьезным.

– Я разговаривала со своими друзьями из «Сюрте».[30] Они тоже считают, что это была попытка похитить меня, но по моей просьбе не будут тревожить тебя вопросами, пока ты не поправишься. Завтра они пришлют к тебе человека. Никаких следов второго, в которого ты стрелял на краю леса, не нашли; должно быть, он ушел или его унесли товарищи.

– А другой? – спросил Питер. – Мертвый?

– Они его хорошо знают. У него отвратительное прошлое. Алжир и парашютисты. Мятеж. – Она красноречиво развела руками. – Мои друзья очень удивились, что он не убил тебя, хотя пытался это сделать. Я не рассказывала им о твоем прошлом. Думаю, так лучше.

– Лучше, – согласился Питер.

– Когда я с тобой, я забываю, что ты тоже очень опасный человек. – Она замолчала и внимательно посмотрела на него. – Или именно поэтому я нахожу тебя таким... – она поискала подходящее слово, – ...таким неотразимым? У тебя такие приятные манеры, Питер. Такой мягкий голос и... – Она пожала плечами. – Но иногда, когда ты улыбаешься, глаза у тебя становятся жесткими и жестокими. И тогда я вспоминаю, что ты убил много людей. Может, это привлекает меня в тебе?

– Надеюсь, нет.

– Некоторых женщин возбуждает кровь и насилие – бой быков, боксерские матчи; женщин на них всегда не меньше, чем мужчин, и я наблюдала за их лицами. Я думала о себе, но по-прежнему не знаю. Знаю только, что меня привлекают сильные, властные мужчины. Аарон был таким человеком. С тех пор я таких не встречала.

29

Да, госпожа баронесса, хорошо. Совершенно верно (фр.). – Прим. перев.

30

«Сюрте Женераль» – французская разведывательная служба. – Прим. перев.