Искупление. Часть вторая (СИ) - Григорьева Юлия - Страница 21

— Нет!

Он мотнул головой, отгоняя жуткое ведение.

— Только не она, Великая Мать, не поступай со мной так жестоко, — прошептал Флэй, продолжая отслеживать неширокие квадратные провалы в сырой рыхлой земле.

Куда ты пошла? С кем? Ведь сама же шла! Он пригляделся и заметил еще один след. Он принадлежал женщине, потому что был мал для мужского, и не детский, до взросления маленькие "рыси" носили мягкую обувь. Это был след женского сапога, и женщина чуть прихрамывала. С какой женщиной его голубка могла решиться покинуть дом? Флэй сосредоточился на втором следе, некоторое время пристально его разглядывая.

— Мать? — потрясенно спросил он лес, лес ответил шорохом ветвей.

Мужчина мотнул головой. Она же приняла! И… и она его мать! Как женщина может причинить боль своему ребенку, сыну, которого столько лет не видела? Пришла и увела Даиль. Почему жена решила пойти за той, которой она не доверяла? Чтобы сделать приятному ему, зачем же еще… Флэй горько усмехнулся. Но тут же снова взял себя в руки и продолжил путь по цепочке из каблучков.

Наконец, он дошел до места, где увидел обломанные ветви куста, сбитый лист. Здесь боролись… Подобно волку, шел мужчина по следам, отмечая: здесь она развернулась и попыталась убежать. За ней погнались, там догнали. Значит, крик последний раз донесся отсюда. Сколько прошло времени? Не так много, но похитителя уже не видно. Пешком далеко бы не утащил, даже без сознания. Значит, была лошадь. Да, вот и следы копыт.

Флэй выдохнул, только сейчас осознав, что ожидал увидеть того, от кого он увел свою голубку два месяца назад. Нет, таргарский пес не скакал бы на лошади, это кто-то из своих.

— Аргат, — рыкнул сын Белой Рыси. — Шаман?

Да, мог быть и человек шамана. Волгар никогда не страдал мягким нравом и тягой к прощению. С ним ссориться было себе дороже. Мог отомстить и похитить ту, из-за которой получил удар по своей репутации. Мог. И мать могла решиться на такое под влиянием шамана. Что он мог напеть женщине, свято верившей каждому слова хранителя традиций племени?

— Проклятье рода, — усмехнулся Флэй. — Или мне. Этого должно было хватить. Удавлю старого пса, — рыкнул мужчина и направился в сторону поселения племени Рысей.

Ворота в поселение были открыты, и Флэйри пересек их, не обращая внимания на приветственные крики дозорных. Он не смотрел по сторонам, быстрым шагом направляясь в сторону дома шамана.

— Флэй! — окрикнул его старший брат.

Мужчина не обернулся, он остановился лишь в центре поселения, осматриваясь по сторонам. Волгара он заметил недалеко от дома своей матери, с которой тот разговаривал. Ярость жаркой волной поднялась в груди сына Белой Рыси. Он скинул с плеча лук, наложил стрелу на тетиву и сделал еще несколько стремительных шагов. Вскинул лук, и тетива тонко звякнув пустила оперенное жало.

Шаман вскрикнул, когда его широкий рукав оказался пришпилен к стене дома. Флэй тут же пустил вторую стрелу. Волгар успел заметить его, вскинул руку, но новое жало точно пробило рукав, и шаман оказался распят на стене дома матери Флэйри.

— Флэйри! — закричала она, бросаясь к сыну.

— Не подходи ко мне! — отчеканил сын, и женщина застыла, так и не добежав до него.

Флэй приблизился к шаману и снова вскинул лук.

— Где она? — тихим пугающим голосом спросил он.

— Флэйри, сын Годэла, остановись! — сильный голос старейшины раздался сзади.

Флэй развернулся на каблуках, не опуская лука, и острие стрелы оказалось нацелено в грудь старейшины.

— Где моя жена?! — громко повторил свой вопрос мужчина. — Куда вы дели мою Даиль?

— О чем ты говоришь? — изумился старейшина. — Опусти лук.

Флэйри вновь развернулся в сторону шамана.

— Отвечай, пес, — и новая стрела, вжикнув, впилась точно между ног шамана, едва не впившись в то, что уже давно не грело чресла старца, вновь пробив его длинную рубаху.

— Она наше проклятье, сынок! — не выдержала мать. — Она погубит нас всех! Пусть будет вдали от тебя. Вот, смотри, — женщина схватила за руку девушку с такими же огненно-рыжими волосами, как у Золи. — Смотри, вот, кто будет тебе хорошей женой.

— Я уже женат, — отрезал Флэй, вновь натягивая тетиву. — Где моя жена?

— Что происходит? — Бэйри встал рядом с братом, прикрыв его спину.

— Мать увела Даиль, — ответил Флэйри, и взгляды "рысей" обратились к женщине.

— Волгар видел предсказание, — с достоинством произнесла старая "рысь". — За этой женщиной придет сам Злой Дух, он погубит племя, будет жечь огнем. Я всего лишь спасла их.

— Ты рассказал про таргара? — Флэйри обернулся к брату.

Тот сузил глаза и взглянул на шамана.

— Волгар спрашивал, что я знаю про Даиль. Он сказал, что хочет знать больше о той, кто скоро войдет в племя, — ответил Бэйри. — Так вот зачем тебе нужно было знать? Чтобы рассказать нашей матери о предсказании?

— Я говорю, что вижу, — гордо ответил старец. — Звезды сказали, эта женщина — проклятье, посланное Злым Духом детям Белой Рыси. Священное пламя было осквернено руками пришлой.

— Ложь, — отчеканил Флэй, и следующая стрела воткнулось над головой шамана, сорвав седую прядь. — Только ты знаешь секрет Священного пламени. И если сейчас пламя жжет, это твоих рук дело.

— Флэйри, опомнись! — воскликнула мать. — Что ты говоришь? Это дыхание Великой Матери, только она решает, каким его подарить своим детям.

— Нас с Даиль оно не опалило, согрело добрым теплом. Волгар, тебя обожгло дыхание Белой Рыси? Уж не потому ли, что Мать гневается на тебя, что ты противишься ее решению? — спросил Флэй, глядя в глаза шамана.

Волгар отвел взгляд, но не опустил.

— Это месть, старик, — продолжал Флэй. — Месть за то, что все увидели, что не только ты можешь говорить с Великой Матерью. Месть за то, что я ослушался тебя. Но за что ты губишь женщину, чья вина лишь в том, что она полюбила сына Великой Матери? Куда ты ее дел? — новая стрела легла на тетиву.

Рыси все еще не подходили к нему, слушая слова того, кто обвинял, и кого обвиняли. Старейшина пока не подал знак, и воины держали свои луки за спинами. Бэйри оглядывал соплеменников, но так и не отходил от брата. Немного поколебавшись, к ним подошел средний брат — Дэйри. Флэй не обращал ни на кого внимания.

— Сдохни, пес, — тетива натянулась…

— Аргат! — вскрикнула мать, и все вновь посмотрели на нее. — Аргат из племени "Медведей" приходил через несколько дней, как вы ушли в лес.

— Точно, — вдруг встрял один из воинов. — Приходил, мы не пустили, но Волгар вышел, и они разговаривали. Потом Волгар еще раз покидал поселение, взяв с собой Гаммель, — и опять все взгляды обратились к матери трех братьев. — Сегодня она одна ушла. Мы еще подумали, куда это старуха решила уйти, когда дров на зиму уже заготовили, грибов и ягод нет.

— Волгар свел меня с Аргатом, он следил за сторожкой и сказал, что Флэя нет, — негромко проговорила старая "рысь". — Я всего лишь хотела спасти своих детей и внуков. Спасти всех "рысей".

Лук Флэя взметнулся, но взмах руки старейшины, и трех братьев обступили воины, готовы выстрелить, как только им скажут. Старейшина подошел к Флэю.

— Мы отправимся к медведям и потребуем Даиль.

— Ты знаешь их закон. Если медведь привел в свой дом женщину, по любви или украл, племя не отдаст. В отличие от нас, они принимают безоговорочно даже пришлых, если они не подняли оружия, — горько усмехнулся Флэй. — Неплохая традиция, да? Даиль уже принадлежит им. Вам откажут, и вы вернетесь, чтобы потребовать моего смирения. — Старейшина отвел глаза. — Я все знаю, — усмехнулся Флэй. — И я не смирюсь. Я обещал моей голубке, что смогу защитить ее. Моя женщина, я и разберусь с вором.

С этими словами он вскинул лук и выстрелил. Это произошло так быстро, что никто не успел вмешаться. Стрела влетела в грудь шамана.

— Флэй! — вскрикнула Гаммель. — Что ты наделал, сынок?

"Рыси" застыли, глядя, как красное пятно расползается по груди шамана. Голова старца свесилась на грудь, и в этой тишине раздался голос Флэйри.