Злючка - Смолл Бертрис - Страница 39

Пойдемте, мы и так заставляем себя ждать.

Она осторожно отстранилась и, взяв его за руку, повела к гостям.

— Я должна помочь Эйлис, — объявила Арабелла, и граф кивнул.

Пока джентльмены пили последний тост за новобрачных, невеста и дамы исчезли из зала и, смеясь, взбежали по лестнице в спальню новобрачных, уже приготовленную к брачной ночи.

Эйлис и Робу предстояло провести несколько дней в замке лорда и леди Флеминг, а потом уехать во вновь отстроенный дом, где в сочельник должна была состояться свадьба Мег Хэмилтон и Гэвина Флеминга.

Свадебная ночь, предстоящее бракосочетание Мег и странная супружеская жизнь Арабеллы и ее мужа развязали язык дамам.

— Нож под подушку положили? — громко спросила принцесса Мэри.

— Зачем? — удивилась Арабелла.

— Чтобы перерезать боль, когда невеста лишится девственности, — ответила Мэри; все остальные засмеялись.

— А-ах, — шумно вздохнула другая, — нет ничего лучше мужчины с крепким копьем, всегда готовым пронзить даму! За это ему можно простить все грехи!.

— Кому знать, как не тебе, Денни Хоум! — ответила подруга. — Три мужа и сколько детей?

— Восемь, — последовал ответ. — Клянусь, не моя вина, что предыдущие двое отправились на тот свет, но мой Дункан обещает, что он-то уж не оставит меня вдовой.

Дамы доброжелательно хохотали, помогая Эйлис снять красивое свадебное платье.

— Да ты, кажется, совсем не боишься, — заметила принцесса Мэри.

— Нет, мадам, — ответила Эйлис, — чего бояться человека, которого я люблю больше всего на свете?

Женщины закивали, улыбаясь словам Эйлис, уверенные в том, что новобрачные, так любящие друг друга, будут счастливы.

Малышка Мэри Хэмилтон ворвалась в комнату.

— Джентльмены идут! — объяснила она.

Эйлис стояла обнаженная посреди комнаты.

— Быстро, — прошипела ее мать, приглаживая волосы дочери. — В постель, Эйлис, если не хочешь, чтобы все джентльмены увидели твои прелести!

Эйлис помогли лечь в постель, накинули на плечи прозрачную белую шаль и закрыли тяжелый занавес балдахина.

— Господь благослови и храни тебя, дорогая, — сказала леди Марджери, наклоняясь, чтобы поцеловать дочь в щеку, и, выпрямившись, приказала; — Откройте дверь!

Мэри Хэмилтон распахнула створки как раз тогда, когда мужчины приготовились стучать. Они, смеясь и крича, ввалились в комнату, таща за собой жениха. Роберт Хэмилтон был в рубашке, доходившей до колен, и красный как рак от вина, возбуждения и смущения.

— Мы дали ему вина ровно столько, чтобы вдохновить на подвиги в постели, мадам! — объявил граф.

Роберт побагровел.

— Вы идете, сэр? — спокойно спросила Эйлис, словно подобное происходило каждый день, и отвернула край одеяла. Лэрда осторожно подвели к постели тесть и теща, сняли с него сорочку, вынудив поспешно нырнуть в постель и доставить при этом невыразимое удовольствие гостям видом обнаженного тела.

Слуги с большими церемониями внесли кубки подогретого вина с пряностями, и все выпили, включая жениха и невесту, старавшихся не обращать внимания на непристойные реплики друзей и родственников.

Наконец все ушли, хохоча над маленькой Мэри Хэмилтон, которая, закрывая дверь, невинно пожелала новобрачным спокойной ночи.

Эйлис Хэмилтон взглянула на мужа, а тот, набожно подняв глаза к небу, пробормотал:

— Не дай Бог!

Спустившись в зал, граф разыскал мать и сказал;

— Арабелла возвращается со мной в Данмор. Мы хотели бы уехать как можно тише, не прощаясь, без шума, поскольку наши отношения уже известны по всей границе.

Марджери Флеминг тихо засмеялась.

— Тогда забирай жену, сын, и уходите потихоньку, пока гости пьют и веселятся.

Счастливо улыбнувшись, граф кивнул.

— Ты уже сказал Арабелле о леди Ровене? — спросила мать.

— Нет, но обязательно скажу сегодня же. Как почти все девушки, Арабелла боится жениха, а я ни к чему не принуждал ее до сих пор и не хочу, чтобы она нашла новый предлог отказать мне. Как только я успокою ее страх перед неведомым, лучше смогу утешить Арабеллу в ее горестях.

Марджери Флеминг вытерла влажные от слез глаза.

— Ты не очень хорошо помнишь отца, Тэвис, но во многом похож на него. История рисует моего Джеймса жестоким и свирепым, зато он мог быть нежен и добр, хотя осмеливался показывать эту сторону своей натуры очень немногим. Я полюбила Арабеллу, но характер у девочки нелегкий, и она часто совершает необдуманные поступки. Будь с ней терпелив и добр, как твой отец со мной. Конечно, это очень трудно, сынок.

— Неужели я когда-нибудь вырасту и не буду нуждаться в твоих советах? — пошутил граф.

— Конечно, нет! — дерзко ответила леди Марджери. — Каждый мужчина должен слушаться матери независимо от возраста.

И, чмокнув его в гладко выбритую щеку, добавила:

— Завтра я отошлю в Данмор Флору и Лону. Бери жену и поезжай.

Граф поцеловал руку матери и отыскал глазами Арабеллу, занятую оживленной беседой с Мег Хэмилтон.

Обняв жену за плечи, он потихоньку сказал:

— Попрощайся с Маргарет, и пора ехать, девочка. Уедем как можно незаметнее.

Глаза Мег расширились от удивления, но девушка, заметив мгновенно метнувшийся в глазах подруги страх, быстро присела в реверансе.

— Спокойной ночи, Арабелла. Спокойной ночи, милорд, — пробормотала она и поспешила отойти, чтобы поискать хоть кого-нибудь, с кем можно было бы поговорить, — леди Марджери, Мэри. Кого угодно.

— Я уже потолковал с матерью, девочка. Она сказала, что сейчас самое время улизнуть. Флора с Лоной возвратятся в Данмор завтра.

Не отнимая руки от тонкой талии, граф повел жену через зал.

— Принесите плащ леди, — велел он слуге в приемной. — И пусть приведут наших лошадей.

— Сейчас, милорд, — с готовностью ответил тот.

Арабелла почти ничего не соображала от страха и волнения.

— Мои платья… — еле слышно пробормотала она.

— Флора с Лоной привезут вещи завтра, — спокойно ответил Тэвис, привлекая жену к себе. — Не бойся, Арабелла Стюарт. Я люблю тебя!

— Любишь настолько, чтобы оставить меня здесь еще ненадолго, милорд?

Граф тихо засмеялся:

— Девочка, девочка, слишком много шума из ничего! Я везу тебя домой, чтобы любить, а вовсе не съесть заживо. Уже шесть месяцев мы муж и жена, и я был Терпелив с тобой, но чем дольше мы будем откладывать нашу первую ночь, тем сильнее ты будешь бояться. Разве из спальни новобрачных доносятся вопли боли или ужаса?

Арабелла покачала головой.

— Но неужели Роб уже… — И, окончательно смутившись, замолчала.

Граф лукаво улыбнулся:

— Может, да, а может, и нет, но я знаю одно: моя сестра и Роб всеми силами стремились соединиться друг с другом… как мне не терпится лечь с тобой. Любовь сладка, моя красавица.

— И горька тоже, как мне говорили, — нашлась Арабелла.

— Да, иногда, — честно ответил граф, — но все-таки, уверяю, сладости больше.

Разговор прервал слуга, принесший плащи. Граф бережно закутал жену в плащ, опушенный и подбитый горностаем, надвинул на ее головку капюшон. Быстро завернувшись в свой плащ, он взял Арабеллу за руку и потянул к двери. У входа уже стояли оседланные кони. Тэвис подсадил жену в седло маленькой серой кобылки в яблоках и вскочил на своего жеребца.

«Настало время принять решение», — подумала Арабелла, борясь с подступившим страхом. Чего же она боится? Чего? Но в глубине души девушка знала. Поступки ее матери доказали, что страсть — сильнейшее оружие, которое мужчина может обратить против женщины. Она не знала, хочет ли быть связанной с этим человеком, да и с любым мужчиной вообще Снова она бессильна решить свою судьбу. Судьбу Грейфера. Но если мужчина может приворожить женщину, значит, и женщина может сделать то же. Необходимо рискнуть, если Арабелла хочет узнать все, и другого выхода не остается!

— Мадам? — тихо прошептал граф.

Арабелла подняла на мужа глаза и застенчиво улыбнулась: