Единственная на всю планету. Трилогия (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович - Страница 46

– Кто – этого я не знаю сам, – ответил он, меняя ей компресс. – А пришла для того, чтобы отменить увольнение Ковалева.

– Егора? – спросила она. – А для чего его увольнять? Один из наших самых лучших работников. И заказник знает как свои пять пальцев.

– Он чем-то насолил Бортникову, вот тот и попросил, а я счел возможным пойти ему навстречу. Замена Ковалеву у нас есть.

– И кого ты хотел поставить на заказник?

– На эту работу просился Скуратов. Он когда-то работал лесничим, так что дело знает.

– Ты в своем уме, Федя? За Егором ты как за каменной стеной, а твоего Скуратова сняли с работы за браконьерство. Ты еще не подписывал приказ? И не вздумай подписывать! Если это придет еще раз, я просто не выдержу! Я за всю свою жизнь такого страха не испытывала, как сейчас. Не знаю, кто это был, и знать не хочу, только если ты не выполнишь то, что тебе сказали, завтра же уеду к матери. Никогда не верила в бога, а теперь обязательно схожу в церковь. Зажгу свечку и помолюсь, как сумею.

О демоне он жене рассказывать не стал, но от ковра, из которого тот вылез, стал держаться подальше. Сегодня жена действительно пошла молиться и не уехала только потому, что он обещал, что никакого увольнения Ковалева не будет.

– Вызывали, Федор Гаврилович? – оторвал его от воспоминаний голос вошедшего Скуратова.

– Да, вызывал. Вот что, Алексей Николаевич. Никакого увольнения Ковалева не будет, поэтому и вы пока остаетесь на своем месте. И вашей инспекционной поездки в заказник не было. Все ясно?

– А как же кабан?

– Он при вас его забил на мясо? Ах, живой! Значит, и проступка нет. Мне все равно, по лесу он бегает или по двору лесничества. Мы кабанами вообще не занимаемся, я даже не знал, что они у нас есть. Все, идите работать.

– Игорь Юрьевич будет недоволен...

– Если вы сейчас же не займетесь работой, то приказ на увольнение я все-таки подпишу! – рассердился Первухин. – Только фигурировать в нем будет не Ковалев. А с Бортниковым я как-нибудь разберусь без вашего участия!

Злой Скуратов ушел, а буквально через пять минут последовал звонок от Бортникова.

– Я хотел узнать, что там не так с увольнением вашего инспектора, – сказал Игорь Юрьевич. – Мы ведь с вами вроде договорились?

– Не будет никакого увольнения! – ответил ему Первухин. – И вот еще что... Мне сказали передать вам, чтобы вы шли...

С минуту он говорил все, что смог вспомнить из довольно длинного перечня пожеланий.

– И кто это меня туда послал? – спокойно спросил Бортников.

– Этого я вам сказать не могу! И прошу меня больше по этому вопросу не беспокоить! Сводите свои счеты сами!

Вздохнув, он отключил телефон. Все условия были выполнены. Это было в четверг.

Когда Владимир в четверг после уроков пришел домой, первым, кого он встретил, был отец.

– Садись, есть разговор, – сказал он сыну, сам усаживаясь в кресло. – Эта твоя Ковалева что собой представляет?

– Умная, красивая и стервозная, – ответил Владимир, гадая, чем вызван вопрос. – А что?

– На директора лесхоза кто-то наехал, да так, что он не только отменил увольнение инспектора, но и обложил меня трехэтажным матом. Что смотришь? Зря я влез в твои разборки, но теперь давать задний ход нельзя. Что-нибудь все равно просочится, и что подумают? Что меня оплевали, а я утерся и простил. Сказать тебе, какие из этого факта сделают выводы?

– Ольга упоминала, что у ее отца крутые знакомые в Москве, – вспомнил Владимир. – Еще говорила, что ты им и в подметки не годишься. Мол, охотились здесь у нас и близко сошлись с ее отцом. И даже приглашали в Москву, предлагая работу. Нас с тобой благодарила за увольнение отца. Он не хотел уезжать, а она рвалась в столицу.

– И когда был этот разговор?

– Вчера перед началом уроков.

– Может быть, – задумался отец. – Сюда к нам многие приезжают. Вот что, сделай-ка ты мобильником ее фото.

– Оно у меня и так есть, – сказал Владимир. – Во вторник щелкнул. Просто так... Сейчас найду. Вот оно, смотри.

– Красивая девочка, – оценил отец. – Жаль, что вы не нашли общего языка. Ты у меня вроде ничего, Лена за тебя держалась. Где она, кстати?

– Врезала мне и пересела за другой стол.

– Ладно, об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз. Иди отдыхать. Да, закажи для меня в ателье одну такую фотографию.

– Здравствуйте, – поздоровался Нор, первый увидевший Замятина. – Оля, у нас гость.

– А то я не узнала автомашину! – улыбнулась зашедшая в дом Ольга. – Здравствуйте, дядя Сережа!

– Здравствуй, красавица! – обнял ее Сергей. – Занялась животноводством? Одобряю. С твоего кабана не только мясо и сало, с него можно получить кучу шерсти. И кормить не нужно, раз он у вас свободно бегает. И как только не боитесь!

– Пусть лучше воры боятся, – засмеялась Ольга. – Мясо и сало в далекой перспективе, если они вообще когда-нибудь будут, а пока поработает сторожевой собакой. Вы к нам давно приехали?

– С полчаса назад. Егор звонил, что у тебя ко мне разговор, вот я и подгадал свой приезд к твоему возвращению из школы. С твоим отцом мы уже поговорили, сейчас поговорим с тобой. Только сначала хочу сказать всем. Два дня назад в субботу из исправительной колонии в Майме совершили побег пять заключенных. При этом был ранен охранник. Почему они на это решились, я не знаю: больших сроков ни у кого из сбежавших не было. Но они безусловно опасны, поэтому, пока их не поймали, вам нужно быть осторожней. За еду, деньги и оружие запросто могут убить. А от Маймы до нас по прямой всего двести километров.

– Побережемся, – пообещал Егор. – Вы пока говорите, а я отнесу в машину орехи.

– Ну и что у тебя за проблема? – спросил Сергей.

– Мне, дядя Сережа, нужно знать, кто в городской верхушке с кем кучкуется, и кто из них кого терпеть не может.

– Так! – внимательно посмотрел на Ольгу Сергей. – Рассказывай все и со всеми подробностями. Во что еще ты влипла?

– Не хотела я вас впутывать в свои дела, – сказала ему Ольга. – Очень может быть, что меня вынудят нарушать уголовный кодекс, а вам по роду...

– Друзья нужны не только для поездок в гости, – перебил он ее. – А с моей помощью ты, возможно, не скатишься до уголовщины. Излагай.

Ольга рассказывала минут десять. Егор закончил с орехами и присоединился к остальным.

– Могу добавить, – сказал он, когда дочь закончила свой рассказ. – Сегодня позвонили из конторы. Мне дали старшего инспектора. С учетом дополнительных надбавок зарплата увеличилась на семь тысяч.

– Может быть, напугаешь мое начальство? – пошутил Сергей. – Теперь мне понятно твое желание узнать расклад сил в верхах. Бортников всегда был дерьмом. Почти все слухи, которые о нем ходят по городу, соответствуют фактам. У нас ангелов в городском руководстве нет. Взятки и злоупотребления в порядке вещей, на многое просто уже не обращают внимания. Система откатов действует почти легально. Но при всем этом мало кто без крайней на то необходимости опускается до уголовщины и личных разборок. Бортников как раз один из этих немногих. Он у нас давно на примете, но по-крупному зацепить не удается, а из-за мелочей трогать не дают. Из директоров близок только с Васильевым. Но близость у них только в личном общении, свои дела каждый делает сам. Своих людей в окружении мэра у него нет, или о них ничего неизвестно. С нашей конторой у него натянутые отношения. Может быть, кто-то и ест с его ладони, но это явно не ключевые фигуры. Я им давно не интересовался и чего-то могу не знать. Завтра осторожно наведу справки. У генерального директора «Алейскзернопродукта» масса знакомств и связей, но он в городе сам по себе.

– А кто поддерживает нашего мэра? – спросила Ольга.

– На выборах год назад он шел от «Единой России», – сказал Сергей. – Победил остальных с хорошим отрывом. Живет довольно скромно, во взятках не замечен и много делает для города. Близко общается с директором маслосыркомбината Левиным, начальником станции Трушковым и редактором нашей газеты «Маяк труда» Чечуровой. Да и с нашим Головиным у него хорошие отношения. Если по-крупному, то это все. Явный криминал тебя, надеюсь, не интересует?