Русские идут - Соболев Сергей Викторович - Страница 28

– Друже, я тебе говорил, шо меня зовут приехать в Англию? – пан Мыхайло перешел все ж таки на некое подобие «кацапской» мовы. – Там трохи грошей еще обещают скинуть… не за «так», а под будущие проекты. Ну и треба якось перетереть вопросы. А то эти «спонсоры» сами не знают, шо воны роблять! Каждый на себя одеяло тащит… хиба ж так можно?! От с вами, хлопци, можно дела делать, а те… – он с видимым раздражением кивнул в сторону жидомасонского вида «москаля». – Все хитрят, темнят… шо-то выкручивают, маракуют. Ничего у них до конца не поймешь!

– Нам сейчас в Крыму – сильно мешают, – сказал Мэллоун. – Мыкола Франчук отправился туда на следующий же день, как удалось прибить «крысу». Он проинспектирует, все ли там готово. Ну а оттуда уже переберется… сам знаешь – куда!

– Так у вас все готово?

– Yes, we are ready. Да… ждем «отмашки»! Но нужно, пан Мыхайло, быть предельно внимательным! Конечно, Russia целиком прогнила, но зверь, близящийся к агонии, все еще опасен.

Как только было получено известие о задержании Ивашова сотрудниками СБУ, Бушмин и Антон сразу же поменяли «симки» в своих сотовых. И отказались от намерения подьехать к концу рабочего дня в «Милениум» – береженого и Бог бережет. Там, в этом бизнес-центре, под сенью различных фирм и фирмочек, большей частью «совместных», зарегистрированных в оффшорных зонах, едва ли не каждый третий работает либо на спецслужбы своей страны, либо на деловую разведку тех или иных финансовых кругов. Имеет там свой небольшой офис и Джон Мэллоун – в той части здания, куда можно попасть только по беспроводной «индкарте», поднявшись с паркинга на лифте для «випов»… Появляется он там, насколько удалось установить, всего два или три раза в месяц. В последний же раз был замечен в «Милениуме» в аккурат в тот день, когда в связи с угрозой взрыва был эвакуирован весь персонал и посетители бизнес-центра…

Короче, соваться туда – учитывая случай с Ивашовым – пока не стоило.

Бушмин и Антон приехали в свой отельчик, расположенный неподалеку от Московской площади, ближе к полуночи. Андрей переоделся, принял душ, перекусил на скорую руку бутербродами – весь день мотались по городу и окрестностям, забыв о еде. Приоткрыл балконную дверь, захватил с собой пепельницу, закурил. Он испытывал сейчас очень странное чувство. В первый день, когда он оказался в Киеве, у него, хотя он и осознавал важность и высокую степень сложности порученного задания, не возникало малейшего чувства опасности. Вокруг него, в тех местах, где он успел побывать, звучала преимущественно русская речь, или же «суржик», который ему был понятен без всяких переводчиков. Сердце, душа не хотели воспринимать и этот старинный красивый город, и его население, как русских, так и украинцев, как место, где может грозить опасность, где все время надо быть начеку. Хоть убей, не мог он себя заставить рассматривать Украину, даже столь разнородную и уже не во всем понятную, как некий обьект для противостояния и противоборства, как – потенциального «противника».

Душа не принимала такого подхода. Но вот мозг, холодный, тренированный разум, подсказывал другое: не расслабляйся, Кондор, ни на секунду не забывай, что не все здесь любят твою страну.

За окном отходил ко сну огромный город, живописно раскинувшийся на приднепровских холмах. Бушмин смотрел на ночные огни и мысленно итожил то главное, что за эти дни удалось узнать, то, в чем он был сейчас уверен, и на основании чего мог начинать действовать.

ЧП возле «Милениума» – явная провокация, преследующая, по-видимому, сразу несколько целей. Чего добивались организаторы этой акции, о которой подозрительно быстро перестали говорить в местных СМИ и которую так скупо комментируют власти и представители правохранительных органов? Цели, которые поддаются анализу и расшифровке, вероятнее всего были такие. Первая: попытаться еще сильнее обострить отношения между Россией и Украиной (хорошо, что успели заснять фургон с российскими номерами, а то вообще не известно, чем бы все кончилось). Вторая: по ходу припугнуть кого-то из своих «випов», которые – есть уже такие сведения благодаря человечку из персонала ресторана Da Vinci – намеревались в тот вечер провести в данном заведении что-то вроде делового ужина. Вот, мол, «москали» – ну или кто там еще выбран на роль «злодея» – прислали «черную метку», а при случае от них можно ожидать всего, вплоть до того, что реально кого-нибудь подорвут, отравят или застрелят… Третья цель может быть не менее важной, чем две предыдущие. Возможно, кто-то из тех, кто сейчас противоборствует не только интересам России, но даже и коренным интересам собственной страны и большей части ее населения, провернули данную акцию возле бизнес-центра еще и для того, чтобы вычислить, надежно установить и нейтрализовать «крота» – им действительно стоит опасаться засланных казачков.

Бушмин прикрыл балконную дверь, задернул шторы и переместился к столу, освещенному настольной лампой.

Ивашова все еще допрашивают в СБУ. Обе стороны блокируют пока доступ к информации по этому делу представителям СМИ своих стран.

Случившееся с Ивашовым является четким сигналом: ребята, мы до поры вас особо не трогали, но сейчас ситуация переменилась и разгуляться мы вам в Киеве теперь не дадим…

Бушмин взял «наладонник», поводил по экранчику стилусом… У них накопилось достаточно сведений о некоторых личностях, чьи физиономии попали в «избранное» фотодосье. Теперь многое будет зависеть от того, насколько правдивы те сведения, которыми располагают сейчас Кондор и его группа, и насколько точно каждый из них выполнит свою задачу.

ГЛАВА 10

ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ ПОГРУЖЕНИЕ

С погодой повезло. Ночь выдалась тихой, беззвездной; с заволоченного облачностью неба накрапывает мелкий дождик (который Ковалю в задуманном им рискованном предприятии помехой не является). И не так, чтобы холодно: когда он покинул свою квартиру в половине первого ночи, – он сказал Натали, что его вызывают по служебным делам в Ласпи – термометр, прикрепленный по другую сторону окна кухни, показывал семь градусов выше ноля.

Когда «Сокол» проскользнул в Южную бухту, шкипер стал постепенно сбрасывать обороты движка.

– Саныч, ветра нет, так что прижмись поближе к «Торчку»! – сказал Коваль, на котором был одет позимствованным им из коллекции Задорожного гидрокостюм (сверху, чтобы не продрогнуть до времени, он набросил свою куртку с капюшоном). – Встань так, чтобы ты не в дрейфе лежал… а мог встать здесь на «яшку»!

– Не учи ученого! – отозвался шкипер, на котором красовался длинный, до пят дождевик с насунутым на голову капюшоном. – Ты, паря, как, не передумал еще?

– Нет, шкипер, не передумал, – вглядываясь в оконтуривающие изрезанную береговую черту где-то редкие, а где-то яркие, созвездиями огни, заявил Коваль. – Да, так хорошо будет… Ну чего, Саныч, якорь зацепился за дно?

– Нормально… буду стоять, как вкопанный, – сказал вернувшийся в крохотную рубку шкипер. – Вы, дайверы, малость того… ненормальные! Вот ты, Леха… Вместо того, чтоб греться под боком у бабы, полезешь себе яйца студить в холодную воду!.. Ну что… вижу – нарядился?! Ладно, Алексей, ни пуха тебе, ни пера. Только поаккуратней, ладно? Не забывай, паря, что одному, без напарника, надо быть в воде предельно внимательным!

– Держи наготовке «огненную воду», шкипер. – Коваль привычно плюнул в маску, и протер изнутри. – А главное, оставайся на месте.

Коваль, смахивающий в своем одеянии на морское чудовище, перешагнул через низкий борт, опустился на три или четыре балясины ниже по переброшенному через борт «шторм-трапу» и аккуратно спиной вошел в кажущуюся черной, как мазут, воду.

Каких две-три минуты он держался возле суденышка: следовало проверить, не подтекает ли костюм, нормально ли работает регулятор дыхательной смеси, хорошо ли функционируют оба клапана, наддува и сдува. Это пробное, тестовое погружение необходимо еще и для того, чтобы окончательно решить для себя: сможет ли он – и решится ли – реализовать собственную рискованную задумку?