Неизвестный сепаратизм. На службе СД и Абвера - Соцков Лев - Страница 57

Грузия присоединилась к России в 1733 г. на основании особого договора — договора, который гарантировал Грузии ее существование, внутреннюю независимость и собственного царя. Грузинский царь признал протекторат русского владыки, чтобы успешно защитить христианскую веру, чтобы объединными силами вновь присоединить к Грузии прежние христианские страны. При Екатерине Великой, подписавшей этот договор, при дворе существовала партия, стремившаяся к основанию закавказской империи под управлением грузинского царя Гераклиуса II. Россия же в лице царя Павла I нарушила этот договор.

Грузия никогда не могла примириться с этим обстоятельством и с самого начала закрепила свой протест кровью своих лучших сыновей. За 120-летнее русское владычество стремление к самостоятельности не только не погасло среди народа, но, наоборот, стало сильнее. При первой возможности народ провозгласил свою независимость, которая была признана де-факто и де-юре вначале Германией, а потом Антантой и другими государствами. Договором от 7 мая 1920 г. эта независимость была признана и Московским Советским правительством. Даже после оккупации Грузии Советское правительство не сочло возможным оспаривать юридическое значение этого факта и в конституции СССР Грузия фигурирует как законно независимое государство. Та политическая сила, которая бы захотела обеспечить политическую лояльность Грузии, энергично выступившая против большевиков, а после и при восстановлении порядка, и должна была бы торжественно признать права Грузии на независимость.

Грузия, безусловно, ориентировалась на Германию. Еще до того, как русская анархия и развал империи стали совершенным фактом, грузинские патриоты всеми силами старались найти свое спасение в Германии. Здравый ум народа благодетельно повлиял своим здоровым энтузиазмом на грузинское социалистическое правительство.

Значительнейшие горные народы Северного Кавказа были единодушны с нами в этом вопросе. Армения, из боязни перед Турцией, ориентировалась на Вильсона, Англию, позднее на Деникина и, наконец, на большевиков. Азербайджан возложил свои надежды на Турцию. Грузия была вынуждена, вследствие мировых событий, скрыть свое чувство благодарности в отношении Германии и ждать возвращения Германии.

Три месяца спустя после оккупации Грузии большевиками все без исключения антибольшевистские партии Кавказа собрались на нелегальный съезд в Тифлисе (20.4.21). Здесь была выработана программа выступления против большевиков и схема будущей Кавказской Федерации. На основании этого постановления Конференции, разосланного для сведения всем иностранным правительствам, была в Париже в 1922г. выработана правительствами Грузии, Азербайджана, Армении и Северного Кавказа федеральная конституция. Как следствие этого и одновременно как прототип будущего федеративного правительства был создан Комитет освобождения Кавказа, олицетворяющий собой стремления, надежды и ожидания всего Кавказа. Этому Комитету подчинены все бывшие правительства. Легальным, официальным путем добились того, что большевики, пролившие в стране реки крови, уступили упорной терпеливости кавказских народов и обращались с тщательной осторожностью с принципом независимости и самоуправления.

Точка зрения Турции на устремление России на Восток достаточно известна. Смотря по времени и по успеху, вернее, неуспеху, турки выдвигали планы, которые должны были их защитить от завоевательных стремлений России. По крайней мере, эти планы выражались в создании буферного государства на Кавказских горах между Россией и Турцией. Анкара, которая находится не только в союзе с Россией, но и многим обязана последней, с беспокойством следит за этим вопросом и не боится вступить из-за него в открытый конфликт с Советским правительством. Так, например, Анкара на Карской конференции в 1921 году указала представителям Советского правительства на их настоящее место; те статьи договора, которые касались отношений между Кавказом и Турцией, были заключены Анкарой с представителями независимых кавказских республик и подписаны последними.

Все предпринимаемые Советским правительством попытки объединить Кавказ с Москвой встречали сильное сопротивление со стороны Англии и немедленно влекли за собой ноты протеста. До тех пор, пока в России господствует большевизм, Россия безопасна, и Турция избавлена от «нажима Альп»; но может ли хотя бы один, понимающий всю важность этого вопроса турецкий государственный деятель безучастно отнестись к смене государственной формы в России? Турция захочет получить вознаграждение даже за соблюдение пассивного или активного нейтралитета в отношении антибольшевистского движения на Кавказе и в России и потребует от Закавказской политической федерации самое меньшее — признание своих прав на теперешний территориальный статус-кво.

Политические и экономические интересы Германии, ее работа на Кавказе, которые должны будут быть обеспечены новым русским, так же, как и кавказским правительствам, должны будут успокоить турок в отношении всегда их волнующего вопроса и повлиять на их веру в мирные намерения ее северного соседа. Грузия должна будет взять на себя большую часть жертвы в смысле потери территории. Англия со своими происками и кознями является не менее важным фактором. Каждый шаг России на юге всегда вызывал сильное негодование в Англии. Она уже давно учла и по достоинству оценила политическое и стратегическое значение Кавказа, поэтому она еще в середине 19-го века пришла к мысли о необходимости отобрать у России Кавказ, чего она хотела добиться тем, что сделала ареной Восточной войны, называемой по русской терминологии Крымской войной, не Крым, а Грузию.

Мировая война на продолжительное время устранила для английской политики русскую опасность. Революция и Гражданская война настолько ослабили Россию, что чувство безопасности в Англии еще более возросло. Само собой разумеется, что всякая попытка России обосноваться на Кавказе натолкнется на враждебность Англии, и ее контрмеры могли бы пагубно отразиться и на нашей работе. Борьба с большевизмом под знаком освобождения кавказских народностей, даже если не встретит симпатии и поддержку со стороны Англии, то все же побудит ее занять выжидательную позицию.

Английские финансовые круги, интересы которых тесно связаны с кавказским вопросом, будут стараться помогать по мере возможности.

Это совершенно реальные факты, и в политической работе мы также должны будем с ними считаться.

Россия за 8 лет хозяйничанья большевиков разрушена экономически в такой мере, что европеец с трудом может себе это представить. Накопленное веками добро разграблено, промышленность разрушена, «кирпичи обнажены», по выражению официальной советской газеты, дороги поросли травой, транзит и транспорт уничтожены. Имеются области, в которых население отвыкло пользоваться для своих домашних нужд металлическими иголками и спичками и вместо этого вернулось к употреблению рыбной кости и кремня.

Но еще более тяжелые последствия имеет это обстоятельство в том отношении, что страна потеряла всякую устойчивость в социальной, религиозной, семейной и государственной жизни. Это должны уяснить себе все те, кто занимается восстановлением России. Следует считаться с национальными тенденциями народов, населяющих территорию бывшей России; следует, безусловно, пойти навстречу интернациональным требованиям, которые предъявляет новая эпоха. Особенно большие, почти что колоссальные задачи выпадут на долю капитала и организующих сил, которые пожелают нам помочь. Россия потеряла еще один важный фактор, необходимый для создания нормальной жизни.

Она лишилась своего интеллектуального среднего сословия. Миллионы так называемой русской интеллигенции эмигрировали за границу и рассеялись, в буквальном смысле этого слова, по всему миру. Спрашивается, многие ли из них доживут до возвращения на родину; те, которые доживут, навряд ли будут способны на творческую и созидательную работу вследствие долгих лет неустанных блужданий и пройденных испытаний, обессиливших их вконец.