Нетаджикские девочки. Нечеченские мальчики - Соколов-Митрич Дмитрий - Страница 47

– Отлично, – улыбнулся работодатель, внимательно оглядывая меня сверху донизу. —Пока будешь жить у меня.

Принадлежность к женскому полу и отсутствие столичного жилья означают на Черкизовском профпригодность. Все торговки по очереди живут у хозяина и называют свою повинность «быть в гостях». В гостях девушки готовят, стирают, убирают, ну и, конечно, развлекают повелителя. Ублажают и друзей хозяина, на кого тот укажет. Отказ от хозяйского гостеприимства означает потерю работы. За торговлю платят по 100-150 рублей в день, что на рыночном жаргоне называется «получать на выходе». Иногда часть денег удерживается за жилье и еду с хозяйского стола. Работают торговки с 9 до 17 часов, без выходных…

Торговля шла бойко. Когда у нас заканчивались колготки «Sanpellegrino», мы доставали нужную обертку и клали в нее «Golden Lady». Если заканчивалась «тройка», самый ходовой размер колготок, мы вынимали из-под прилавка наклейки и лепили эти «тройки» на все, что только попадалось под руку.

– Наташка! – услышала я у себя за спиной голос Джимми, торговавшего шапками. – Мне Султан разрешил тебя. Идем!

Наташка, 23-летняя украинка из отдела детской одежды, молча поплелась за Джимми в сторону туалета. Туалет Черкизовского – больше чем уборная. Это пункт удовлетворения хозяйских потребностей и место для наказания за преступления. Преступлением считается, если девушка влюбляется не в хозяина и не в его друга. Если «нахалка» флиртует без разрешения, ее бьют и заставляют «гостевать» на работе со всеми желающими. Наташку, после того как она отсутствовала с Джимми, били на моих глазах прямо у прилавка. Зрелище собрало любопытных. Просто стояли и смотрели.

Воспользовавшись шумихой, я в тот же день сбежала домой, не дождавшись 100 рублей «на выходе». У дверей павильона сидела на бетонном полу Наташка. Она работает на Черкизовском 3 года. Восемь классов образования, родители – алкоголики, курит с детства. Стандартная для рыночной торговки биография.

– Ты когда-нибудь была с мужчиной в кафе? – спросила она меня. Я кивнула. – Счастливая. А дома тебя кто-нибудь ждет?

Я промолчала.

– Вот и мне пойти некуда, – Наташка от безысходности чувствовала во мне собрата по несчастью. – «В гостях» забьют, а на других рынках то же самое.

Сентябрь 2004 года. Республика Ингушетия

Родственники президента Аушева держат русских рабов (газета «Завтра»)

В нашем редакционном архиве находится очень любопытный материал. Его передал нам один из офицеров, проходивших службу в Северной Осетии. Передал вместе с видеокассетой, на которой местным управлением ФСБ был записан допрос сбежавшего из ингушского плена русского раба Сергея Дудкина. В рабстве он находился в семье родственника тогдашнего президента Ингушетии Руслана Аушева. Документ этот интересен тем, что русский раб находился в плену у высокопоставленного чиновника местного МВД и дает предельно ясную картину царящих там нравов, Впрочем, пусть каждый делает свои выводы.

«В мае 1994 года я прибыл по приглашению в город Моздок на заработки. Двое неизвестных молодых людей посмотрели мои документы (паспорт, военный билет), посадили в автомобиль «Волга» и повезли в неизвестном направлении. Как я позже понял, меня привезли в ингушское село Верхние Ачалуки, где передали семье Ехьи Аушева.

С мая 1994 года по настоящее время меня заставляли бесплатно работать с утра до поздней ночи, кормили плохо, систематически избивали. Ночевал я в гараже, в непригодных для спанья условиях. Меня охраняли, постоянно контролировали мое передвижение в доме и за воротами. Предупреждали, что мне не уйти, а если попробую убежать, расстреляют на месте. Люди, которые приезжали к Ехье, рассказывали, что Ехья занимает большой пост, контролирует ГАИ. Как мне стало известно, Ехья и его люди занимаются покупкой и продажей оружия, вымогательством. Я лично видел у него собственный пистолет, автомат и гранатомет. В феврале 1995 года неизвестные мне люди на автомашине «ВАЗ 2101» зеленого цвета привезли в дом к Ехье 2 пулемета с лентами и 12 коробок с пулеметными патронами. Как я понял из разговоров, ведущихся в доме,

Ехья поставлял оружие в Чечню и продавал его там с целью наживы, Он, его семья, родственники и все приезжающие гости настроены антироссийски, ненавидят русских. Многие хвастались тем, что сами имеют рабов, и их отцы имели рабов, и деды имели русских рабов. И вообще, русские должны быть только рабами, а их женщины – проститутками.

В июне 1994 года в дом к Ехье приезжал отец президента Ингушетии. Старик приехал на белой «Волге» в сопровождении двух автомобилей «Жигули», из которых вышла вооруженная охрана. Через некоторое время в дом к Аушевым приехал и сам президент Ингушетии Руслан Аушев, портрет которого я видел в доме Ехьи раньше. Президент приехал также с охраной. Он был в военной форме. Собрались люди, встреча была торжественной. Президент Аушев покровительствует Ехье. Он иногда сопровождает президента в его поездках. Дом Ехьи расположен недалеко от трассы. Если двигаться со стороны Вознесе-новского перевала, то в Верхних Ачалуках, после проезда мимо мечети, расположен мост. Через 100 метров после моста с левой стороны начинается улица (на углу – коммерческий ларек), на которой проживают братья Аушевы: Башир, Абас, Амир. У каждого из них собственный дом.

В доме у Амира тоже работал русский мужчина лет 50 по имени Володя. В таких же рабских условиях, как и я, на этой же улице, в доме дяди президента, работал парень 1965 года рождения. Он выполнял самые грязные работы, и его постоянно избивали, особенно бесчинствовали сыновья. У дяди Аушева четверо сыновей, одного из которых зовут Алихан.

В доме у Ехьи имеются автомобильные номера разных серий: грузинские, кабардинские, осетинские, ставропольские и др. Он их продает, как и угнанные машины, поставляемые ему из разных мест. Ехья и его братья также занимаются производством и продажей водки, которую возят в Тюмень. Из Тюмени возят лес, кровельное железо, металл и другое строительное сырье и товары. Из Тюмени осенью прошлого года к Ехье приезжали сотрудники МВД, которые приобретали у Ехьи автомобили «Волга».

Убежал я ночью 3 марта, так как был праздник Ураза, и хозяин и гости потеряли бдительность, однако они быстро обнаружили мое отсутствие, так как я видел, как из дома

выехали машины, которые стали объезжать все дороги. Были слышны выстрелы, в том числе в доме Амира Аушева, где жил Володя. Мы должны были бежать вместе. Возможно, его убили, так как в назначенное время он не вышел, а после первых выстрелов я убежал. Я шел всю ночь, ориентируясь по высоковольтной линии, и вышел на Кантышево, а далее мимо аэропорта попал на окраину Беслана, где встретил БТР с военными, которые доставили меня в отделение милиции.

Я утверждаю, что в Ачалуках находится много русских и людей других национальностей, которые эксплуатируются как рабы, с ними расправляются в случае отказа выполнения их требований, многих уже нет в живых…»

Из Указа президента Ингушетии Руслана Аушева: «В связи с использованием отдельными гражданами в личных целях труда лиц без определенного места жительства ПОСТАНОВЛЯЮ:… выявить местонахождение лиц без определенного места жительства и факты использования их в личных целях. При отсутствии трудового договора и документа, удостоверяющего личность. Министерству внутренних дел ИР к лицам без определенного места жительства принять меры в соответствии с действующим законодательством».

По словам вырвавшихся из неволи людей, этот указ спровоцировал волну убийств узников, которых отпускать на свободу никто не собирался из страха огласки, но содержать из-за «указа» стало опасно. Русских рабов при угрозе выявления попросту убивали, как собак, и закапывали в ямах с отбросами.

Июль 2005 года. Московская область

Выходцы из СНГ занимались поставкой рабов из российской глубинки (газета «Ежедневные новости – Подмосковье»)