Чистильщик - Соловьев Дмитрий - Страница 63

Ковалев подобрался. Это уже не походило на приглашение к дружескому междусобойчику, а напоминало незабвенное «Алекс – Юстасу».

– Когда и где? – отрывисто произнес Сергей. Димка расхохотался.

– Быстрая реакция – залог успеха! Подъезжай ко мне на дом, – сказал он, отсмеявшись. – Часикам этак к восьми. Не забыл еще, где я обитаю?

– Нет. Выезжаю, жди, – ответил Ковалев и повесил трубку. Предстояло тащиться в Петергоф, ибо, свято исповедуя золотое правило «сено к лошади не…», Димка не согласится на встречу в городе.

Стремительно вбежав в дежурку, Сергей успел перехватить Марину Павловну Голобородько – заместителя начальника паспортного отдела.

– Марина Пална, вы в Питер? – окликнул ее Ковалев.

Статная тридцатипятилетняя женщина с холодным достоинством обернулась, но, увидев старлея, обаятельно улыбнулась.

– В Питер, Сереженька, в Питер. Подбросить?

– Если не трудно.

– Конечно, нет. Садись пока в машину, я через минуту подойду.

Показав из-под левого локтя кулак ехидно улыбнувшимся дежурному и двум сержантам, Ковалев вышел на крыльцо. М-да, кучеряво живет Марина Павловна. Перед крыльцом райотдела красовался снежно-белый «Вольво» двух-трехлетней свежести. Ковалев подошел к машине и, облокотившись на крышу, закурил. «Странно, – подумал он, – но я, при всей своей безалаберности, почему-то в фаворе у всех наших ментовских дам. Хоть в герои-любовники записывайся. На службе – герой, после службы – любовник. На полторы ставки».

Госпожа Голобородько величественно вышла на крыльцо и ровной – королевской – поступью спустилась по четырем ступеням. «Екатерина Великая, бля, – подумал Ковалев, и в нем ворохнулась неприязнь к этой холеной женщине. – Императрица прописки всея Приозерской волости. Или уезда? Хрен разберешься в нынешних названиях».

– Садись, Сереженька, дождь, кажется, начинается. А докурить можешь и в машине – ты же знаешь, я и сама, грешная, подымить не прочь, – сказала Марина Павловна, усаживаясь за руль.

И Ковалев все-таки не смог не залюбоваться статью женщины, ее плавными движениями. «Экая монументальная… все-таки женщина. Ей хватает ума, такта и обаяния, чтобы не быть просто бабой», – подумал он и плюхнулся на сиденье. Тотчас же поморщился, задев спинку левым локтем. Рана, уже подживавшая, все-таки давала себя знать при резких движениях.

Эту гримасу заметила и Марина Павловна. Заботливо взглянув в лицо Сергея, она покачала головой.

– Ох уж эта современная, а тем более – бесплатная медицина. Зашел бы ко мне, я тебя с бабкой Анастасией познакомила бы. От нее все хвори убегают.

Сергей рассеянно покивал головой. Приглашение было уже не первым, менялся лишь повод, но Ковалев всегда с достоинством от них отбрыкивался, не обижая, впрочем, и женщину. Правда, легендарная бабка Анастасия была известна и в РУВД, вылечив распоротые на задержании ножом отморозка плечевые связки майора Коковцева. От него уже открестилась медицина официальная, а вот бабка Анастасия сумела все-таки восстановить подвижность руки майора.

– Как-нибудь, Марина Пална, – проворчал Ковалев. Женщина кивнула и тронула машину. Покосилась на старшего лейтенанта.

– Тебе куда?

– Смотрите сами, – ответил тот. – Вообще-то к Балту, но вы выбросьте у метро там, где вам удобнее будет.

– Зачем же разбрасываться хорошими людьми? – усмехнулась женщина. – Надо к Балтийскому вокзалу – довезу. Нетрудно, но приятно, – и озорно, даже заговорщицки подмигнула, отчего Ковалев слегка стушевался.

Этот легкий флирт продолжался с самого прихода Ковалева в РУВД, переходя иной раз в тяжелые бои местного значения. Сергей старательно делал вид, что не понимает большую часть намеков, а те, что понимает, считает за шутку. Хотя время от времени Марина Павловна вызывала у Ковалева и неподдельное восхищение – незамужняя женщина, пестовавшая двух пацанов и при этом находившая время следить за собой, посещать салоны красоты и массажный кабинет, заниматься всеми этими новомодными примочками для поддержания тела в тонусе – шейпингами и аэробиками.

Конечно, Ковалев – да и многие в райотделе – знали, что госпожа Голобородько химичит с пропиской и получает за это мзду, несколько большую, чем просто коробка дорогих конфет или корзиночка с цветами и шампанским. Но – такое время. Правда, о сугубо криминальных подходах к ней она же первая сообщала операм. Так не без ее помощи удалось прихватить слишком инициативных ребят, по дешевке скупавших у стариков их участки за гроши, а потом перепродававших их втридорога «новым русским» под застройку. Ушлые ребята не брезговали ради пущей наживы и замочить не слишком сговорчивых деда или бабку.

В легком трепе доехали до Балта, где Марина Павловна позволила себе легко чмокнуть Сергея в щеку, и тот побежал на электричку. На встречу Ковалев уже начинал немного опаздывать – застряли в паре пробок, конец рабочего дня. «Блин, – подумал Сергей, – счастье, что у нас нищета и не приходится на каждую семью по машине. По городу торчала бы от зари до зари одна сплошная пробка».

К дому Димки Богдана на Санкт-Петербургском проспекте он подошел в десять минут девятого. У подъезда его ждал сюрприз – сам Богдан, издали похожий фигурой на самоходный шкаф, – что не мешало ему быть быстрым и гибким, когда надо, – вышагивал туда-сюда, поглядывая на часы. Увидев Сергея, Димка махнул рукой и пошел навстречу.

– Опаздываешь? – проворчал он. Ковалев пожал плечами.

– А чего ты меня здесь подкарауливаешь?

– Да, – сплюнул Богдан, – дома опять мамашка с сеструхой перегрызлись. Хрен поговоришь спокойно. Бандитская пуля? – кивнул он на подвешенную к шее руку Сергея.

– Есть малешко.

– Пошли, на воздухе посидим, пивка попьем, – сказал Димка, подхватывая Сергея за локоть здоровой руки и увлекая за собой. – Нам только двадцати трех тридцати дождаться, а потом будет тебе раздача розовых слонов. Я-то завтра выходной, а ты? А, прости, тебя же отстранили.

– Быстро же, однако, ментовский беспроволочный телеграф работает, – покачал головой Ковалев. – Далеко идти-то?

– Нет, через дорогу. Вон, зонтики видишь? Туда. А насчет телеграфа – не скажи. Я тебе друг или просто поссать вышел? Вот и знаю. И про тебя, и про Иваныча, земля ему пухом. И про «Кресты».