Магнатъ - Кулаков Алексей Иванович - Страница 53

– Что бы вы ни предлагали, меня это не интересует!..

Вместо того чтобы внять намеку и убраться, чуть полноватый и раздражающе самоуверенный граф непритворно удивился, блеснув тонкой золотой оправой своего пенсне:

– Париж действительно потрясающий город! Наверное, единственный в мире, в котором люди спокойно отказываются от тысячи франков за один лишь короткий разговор.

– ?!..

– Что же, приношу свои извинения за доставленное неудобство…

Молодой повеса, давно уже промотавший невеликие крохи доставшегося наследства (и тем не менее вполне неплохо себя чувствующий в мутной воде парижского общества), заинтересованно блеснул глазами, разом переменив свое отношение к «молодящемуся старичку».

– Ну что вы, что вы! Позвольте представиться: Анри де Можирон, рантье[48]. Итак, чем могу?

– Ох уж эти современные нравы!.. Впрочем, я тоже предпочитаю перейти сразу к делу.

Щелчком пальцев подозвав официанта, аристократ еще раз подтвердил свою состоятельность, заказав все самое дорогое и лучшее.

– Не буду скрывать: я навел о вас кое-какие справки…

Оттого, что граф знал о его незначительных финансовых затруднениях, Можирон непроизвольно напрягся. Увы, для достойной жизни и успеха у парижских кокоток всей его молодости и выдающегося облика было недостаточно. Требовалась еще и финансовая состоятельность – а вот с этим у молодого человека как раз и были определенные сложности.

– …и считаю, что вы именно тот, кто мне нужен.

– Гхм. Не могли бы вы выражаться более ясно, граф?

– Извольте. Мне нужен компаньон для одного небольшого и совсем необременительного дела. Пятнадцать тысяч.

– Э-э?.. Простите, я не вполне…

– Я говорю, что вознаграждением за вашу посильную помощь будут пятнадцать тысяч франков.

– Согласен. Детали?

– М-да, Париж мне нравится все больше и больше… Что ж, обсудим и это.

Грянуло вступление, тяжелый занавес дрогнул и стал расходиться – но мужчины, старый и молодой, лишь теснее сдвинули свои стулья, не обращая никакого внимания на начавшееся представление.

– Один русский аристократ украл у меня мое сердце. Мой юный цветок, ту, что была для меня целой жизнью, мою!.. впрочем, к делу это не относится.

Аристократ немного нервным движением схватил и полностью опустошил свой бокал, а затем и помолчал, пережидая приступ одышки, а его собеседник внезапно почувствовал мимолетный укол жалости к явно молодящемуся графу. Несмотря на качественную (и наверняка очень дорогую) краску для волос, Анри почти сразу определил, что скрывает она седину – причем как на голове, так и в роскошных нафабренных усах. Снятые перчатки открыли старую кожу рук и пожелтевшие ногти, а под костюмом вполне можно было угадать утягивающий корсет, без которого и так плотный венгерский (или румынский?) аристократ наверняка изрядно бы расплылся в талии. Определенно, старость не красит никого…

– В ответ я намерен над ним зло подшутить. О, ничего такого, все почти в рамках приличия – но я уж постараюсь, чтобы про его позор узнали все!!! Гхем. Подробности дела вы узнаете на месте, пока же вам следует незамедлительно обновить свой гардероб.

– Но?..

– Разумеется, все необходимые издержки – за мой счет. Затем вас ждет путешествие в Ниццу, где вот по этому адресу вы будете ждать меня и дальнейших инструкций. Итак?

Крепкое рукопожатие, а также жиденькая стопочка стофранковых банкнот, стыдливо прикрытая салфеткой, окончательно скрепили небольшую сделку…

День спустя.

– Ну вот, мой юный друг, теперь ваш внешний вид полностью соответствует внутреннему содержанию.

Удачно вспомнивший про свои аристократические корни, шевалье Анри де Можирон едва заметно кивнул, принимая вполне заслуженный комплимент, и чуть повернулся, позволяя ростовому зеркалу отразить все свое великолепие. Приподнял руку, слегка шевельнул плечами и не удержал довольной улыбки – фрак был чертовски хорош! Как и сам Анри в нем. Вечернему фраку не уступали как качеством, так и ценой несколько светлых и темных пиджачных пар, небольшой несессер путешественника и еще полдесятка различных мелочей, помогающих любому аристократу поддерживать должное реноме перед всякими там простолюдинами.

– Ваш билет и немного денег, на мелкие расходы.

Аккуратно пересчитав приятно похрустывающие банкноты, напоследок Анри заглянул в билет:

– Отправление завтра утром?

– Все верно.

– Как понимаю, подробности я узнаю только на месте?

– Приятно иметь дело с умным человеком.

Распрощавшись, компаньоны разъехались в разные стороны: де Можирон спешил к многочисленным приятелям, дабы успеть как следует блеснуть собой, а граф… Сей достойный господин направил свои стопы в небольшую съемную квартирку, где первым же делом скинул обувь, вытряхнув из правой туфли небольшой веревочный узелок – именно он помогал ему хромать с таким изумительным правдоподобием. Вторым делом стало скидывание жилета с «жиром» и парика, а третьим – медленное и весьма осторожное удаление накладных усов. Было бы очень жаль потерять столь незаурядное произведение парикмахерского искусства, чья тонкая основа позволяла им выглядеть на чужом лице даже лучше, чем родным!.. Закончив с этим и облегченно вздохнув, резко помолодевший мужчина минут сорок аккуратно снимал с себя грим.

«На какие только жертвы не пойдешь ради хорошего человека! То есть себя».

– Ффух!..

Стерев с ногтей уродующий их маникюр и обстоятельно протерев лицо и руки смягчающим кожу лосьоном, Александр повертел головой, выискивая пропущенные пятна грима. Не нашел, успокоенно хмыкнул и переоделся в привычный костюм. Погладил незаметные ножны на руке, чуть подтянул кобуру с девятимиллиметровым «малышом» и проверил, как выходят из узких кармашков «сбруи» два запасных магазина.

«Все, я готов выйти в этот жестокий и полный смертельных опасностей мир. Хотя граната, конечно, не помешала бы. Как страшно жить!.. Кхе-хе-хе…»

Расположившись в небольшом уютном кафешантане и скоротав время за чашечкой вкусного кофе и сырным круассаном, князь вспомнил добрым словом одного усатого оренбуржского казака. Потому как именно тот некогда и затащил его в это самое заведение. Затем сверился с часами. Подумал и… заказал еще один круассан – до места, где он условился о встрече со своим порученцем, идти было всего ничего. Ах эта прелесть запутанных парижских улочек! И квартир, имеющих по три выхода и входа.

– Александр Яковлевич, ну наконец-то!..

Выгнув в неподдельном удивлении бровь, оружейный магнат осторожно поинтересовался:

– Откуда столько эмоций, Валентин Иванович? Вроде бы совсем недавно расстались?

– За нами следят.

– О?.. Минуту.

Подойдя к старшему собственной охранной тройки, князь выслушал короткий, но очень информативный доклад. Непонятно кем нанятые частные детективы, простое отслеживание всех контактов и перемещений и явная конкуренция между несколькими группами наблюдателей – последнее отчетливо намекало, что работодатели у них разные.

«Ну наконец-то подлинное признание моих заслуг! Хм, а ведь интересный ребус с заказчиками получается. Могут быть как свои, к примеру, насквозь родимые жандармы – ведь за пределами империи наше джентльменское соглашение вроде как недействительно, так и чужие, и уж здесь моя буйная фантазия просто отказывает. Гостеприимные хозяева? Англичане? Привет от германских друзей? Жизнь определенно становится все интереснее и интереснее».

Впрочем, эта новость произвела на сестрорецкого фабриканта самое благоприятное впечатление. Во-первых, появилась реальная возможность потренировать своих людей на качественных «кроликах», имеющих в своем большинстве весьма приемлемые навыки слежки и явное военное (либо полицейское) прошлое. Во-вторых, так или иначе, но по результатам этих практических занятий хоть кто-то из заказчиков да проявит себя. Ну и в-третьих, он склонен был рассматривать этих филеров как явный знак благосклонности госпожи Удачи. Ведь сразу восемь независимых свидетелей подтвердят, что князь Агренев прибыл в Париж всего лишь немного развеяться и отдохнуть!

48

То есть живущий на проценты с положенного в банк капитала (как вариант – сдающий в аренду какую-либо собственность).