Проклятие памяти - Соул Джон - Страница 19

Эллен опомнилась.

– Ведь выбора у нас нет... верно? – медленно произнесла она. – Поэтому надо пробовать. – Взяв со стола шариковую ручку, она одним росчерком вывела на голубом бланке подпись, не читая его, и, глядя в сторону, протянула Маршу. Внезапно промелькнувшая мысль заставила ее снова повернуться к нему.

Почему Торрес не хочет брать на себя ответственность?

Этот вопрос уже готов был сорваться с ее губ.

Но она промолчала.

Глава 6

Прикрыв ладонью телефонную трубку, Кэрол Кокрэн приподнялась в кресле и крикнула:

– Лайза? Это тебя. – Подождав несколько секунд и не получив ответа, она снова приподнялась и крикнула еще громче: – Лайза!

– Скажи, что меня нет дома, – голос Лайзы прозвучал глухо. Кэрол несколько секунд раздумывала, затем, покачав головой, вздохнула. – Она просила сказать, что ее нет дома, Кэйт. Прости, но мне кажется, сейчас ее нам лучше не трогать. Я попрошу ее позже перезвонить тебе – да, о'кей?

Положив трубку, Кэрол поднялась наверх, у закрытой двери в комнату Лайзы стояла ее шестилетняя дочь Ким.

– Мама, у нее заперто, и она не открывает, – обиженно протянула девочка.

– Сейчас я попрошу ее впустить меня, милая. А ты можешь пойти поискать пока папу?

– Ой, а разве он потерялся? – в широко раскрытых глазах Ким застыло то же выражение ангельской невинности, которое появлялось на лице Джима, когда он задавал ей какой-нибудь каверзный вопрос.

– Просто пойди и поищи его, ладно? – попросила Кэрол. – А с Лайзой я поговорю сама.

Склонив голову набок, Ким вопросительно поглядела на мать.

– Ты будешь говорить с ней об Алексе?

– Возможно, – кивнула Кэрол.

– А Алекс умрет?

– Не знаю, – вздохнула Кэрол; никогда не врать, даже детям – так воспитывали ее с детства. – Но об этом мы не будем говорить – ведь пока же этого не случилось, верно? И не случится, думаю. Ну, беги, солнышко, ищи папу.

Ким, хорошо понимавшая настроения матери, поскакала по лестнице вниз. Кэрол легонько постучала в дверь комнаты.

– Лайза? Можно войти к тебе?

Ответа не последовало, но несколько секунд спустя Кэрол услышала с той стороны щелчок – стало быть, дочь отперла замок. Дверь приоткрылась, и Кэрол увидела Лайзу; девушка отступила на несколько шагов назад, к кровати, тяжело опустилась на нее и легла на спину, вытянув ноги и устремив неподвижный взгляд в потолок. Войдя в комнату, Кэрол плотно закрыла дверь и подошла к дочери.

– Ты не хочешь поговорить со мной? – Не получив ответа, она присела на край кровати, пристально глядя на дочь. Лайза слегка подвинулась, чтобы освободить матери место. – Ну, тогда я хочу с тобой побеседовать, – продолжала Кэрол, не сводя взгляда с лица Лайзы. – Я знаю, о чем ты думаешь сейчас, но поверь мне, не все так плохо.

Полные слез глаза Лайзы встретили наконец тревожный взгляд матери. Кэрол мягким движением убрала со лба девушки прилипший завиток белокурых волос.

– Но это же из-за меня, мама, – Лайза говорила почти шепотом. – Понимаешь, это все из-за меня.

– Ну, дорогая моя, не нужно больше об этом, – попросила Кэрол, погладив ее по руке. – Ведь все это и папа, и я уже слышали. Если тебе... ну... проще чувствовать себя виноватой – можешь винить себя в том, что уговорила Алекса поехать на ту вечеринку к Эвансам. Но больше ты не виновата ни в чем. Ведь это Алекс выпил пива, и Алекс сидел за рулем.

– Но он хотел...

– Да, но ведь он сам не сбросил скорость на повороте. В аварии виноват, к сожалению, Алекс, Лайза. Никак не ты.

– Но... но если он умрет, мама?!

Глубоко вздохнув, Кэрол закусила губу.

– Если это случится, нам всем будет очень горько, моя хорошая. Эллен и Марш оправятся от этого очень нескоро. Но даже это – не конец жизни, пойми. И если даже Алекс умрет, твоей вины в этом будет не больше, чем в этой катастрофе... и во всем, что было потом.

– А Кэролайн Эванс говорит...

– Кэролайн Эванс – испорченная и самовлюбленная девчонка, и она может говорить что ей вздумается. Кстати, вчера я говорила с Бобом Кэри и Кэйт Льюис, и они мне объяснили, что именно Кэролайн имела в виду. Она утверждает, что если бы ты не ушла с ее вечеринки, то Алекс не кинулся бы за тобой и аварии тогда могло бы и не случиться. А знаешь, что беспокоит ее больше всего? Отнюдь не Алекс – и уж не ты тем более. Ей не нравится, что эта безобразная вечеринка перестала быть ее "маленькой тайной", как она выразилась. Насколько мне известно, Кэролайн единственная из вашего класса так и не нашла время приехать в Центр – со вчерашнего вечера. Она все это время, видите ли, прибирала в доме.

– Да какая разница, что она имела в виду, – отвернувшись, Лайза уставилась в стену. – Все равно мне не легче от этого.

Несколько секунд Кэрол сидела, молча глядя на дочь, затем притянула Лайзу к себе и поцеловала в затылок.

– Я знаю, моя хорошая. И знаю еще, что ты с этим справишься – сама, ты это умеешь. Так что говорят про Алекса?

Резко поднявшись, Лайза села в кровати.

– Про Алекса?

– Шансы прийти в сознание у него есть?

– Есть, – Лайза закусила губу. – Он... он должен!

– Должен? То есть ты все еще продолжаешь винить себя? И поэтому хочешь, чтобы он очнулся? Тебе будет легче от этого?

Глаза Лайзы испуганно расширились.

– Что... что ты говоришь, мама?!

Кэрол пожала плечами.

– А что еще я могу сказать? – Она взяла в руки горячую ладонь Лайзы. – Лайза, я хочу, чтобы ты внимательно выслушала меня. Да, есть шанс, что Алекс переживет случившееся и что он очнется. Но даже если это случится – состояние его долго будет оставаться очень тяжелым и ему потребуется помощь. Однако усилий его родителей может оказаться недостаточно. Ему будет нужна поддержка ребят из школы, друзей... и ему будешь нужна ты, Лайза. Если ты истратишь всю себя, чтобы поддерживать это чувство вины, ты не сможешь помочь ему, понимаешь?

Глаза Лайзы оставались по-прежнему широко раскрытыми.

– Но... что я могу сделать?

– Никто из нас не знает этого – пока не наступит время. Но тебе для начала необходимо взять себя в руки. – Помолчав несколько секунд, Кэрол продолжала: – Завтра Алексу сделают операцию. – Лайза не произнесла ни слова – казалось, что ее глаза говорили больше. – Я знаю, ты захочешь туда поехать – мы с папой поедем тоже, – но это вовсе не значит, что все это время – а операция будет долгая – ты должна рыдать на кушетке в приемной госпиталя. Право на подобное поведение имеет, пожалуй, одна лишь Эллен, но уж она-то, уверяю тебя, не допустит ничего подобного. Результат операции предсказать невозможно. Но если ты поедешь с нами – и я, и отец надеемся, что ты будешь держаться так, как мы вправе ожидать от нашей старшей дочери.

Последовало долгое молчание, и наконец уголки губ Лайзы тронула слабая улыбка.

– Как это ты говоришь... нос кверху? – тихо произнесла она.

Кэрол кивнула.

– Именно. И помни, что в настоящей беде сейчас оказался Алекс, а вовсе, прости, не ты. Что бы ни случилось завтра, через неделю, еще когда – твоя жизнь все равно продолжается. А у Алекса, если он сможет пережить все это, вряд ли будут силы утешать еще и тебя. – Поднявшись, Кэрол последним усилием заставила себя улыбнуться дочери. – Все в твоих руках, моя милая. Помни об этом.

Тридцать минут спустя Лайза Кокрэн появилась в гостиной, одетая в старую рубашку отца и потертые джинсы, волосы, еще влажные после душа, были перехвачены на затылке резинкой.

– Папа, мне звонил кто-нибудь? – спросила она бодрым голосом. Отец, опустив газету, с удивлением уставился на дочь. – Разумеется, кроме принца Уэльского и Джона Траволты. Потому что с ними я уже говорила и объяснила, что им не на что надеяться.

– Посмотри на автоответчике, – послышался из кухни голос Кэрол. – Хочешь что-нибудь нам сообщить – или мы позже сможем прочесть об этом в газетах?