Вчера еще в глаза глядел (сборник) - Цветаева Марина Ивановна - Страница 6

6

«Над Феодосией угас…»

Над Феодосией угасНавеки этот день весенний,И всюду удлиняет тениПрелестный предвечерний час.Захлебываясь от тоски,Иду одна, без всякой мысли,И опустились и повислиДве тоненьких моих руки.Иду вдоль генуэзских стен,Встречая ветра поцелуи,И платья шелковые струиКолеблются вокруг колен.И скромен ободок кольца,И трогательно мал и жалокБукет из нескольких фиалокПочти у самого лица.Иду вдоль крепостных валов,В тоске вечерней и весенней.И вечер удлиняет тени,И безнадежность ищет слов.Феодосия, 14 февраля 1914

Але

1. «Ты будешь невинной, тонкой…»

Ты будешь невинной, тонкой,Прелестной – и всем чужой.Пленительной амазонкой,Стремительной госпожой.И косы свои, пожалуй,Ты будешь носить, как шлем,Ты будешь царицей бала –И всех молодых поэм.И многих пронзит, царица,Насмешливый твой клинок,И все, что мне – только снится,Ты будешь иметь у ног.Все будет тебе покорно,И все при тебе – тихи.Ты будешь, как я – бесспорно –И лучше писать стихи…Но будешь ли ты – кто знает –Смертельно виски сжимать,Как их вот сейчас сжимаетТвоя молодая мать.5 июня 1914

2. «Да, я тебя уже ревную…»

Да, я тебя уже ревную,Такою ревностью, такой!Да, я тебя уже волнуюСвоей тоской.Моя несчастная природаВ тебе до ужаса ясна:В твои без месяца два года –Ты так грустна.Все куклы мира, все лошадкиТы без раздумия отдашь –За листик из моей тетрадкиИ карандаш.Ты с няньками в какой-то ссоре –Все делать хочется самой.И вдруг отчаянье, что «мореУшло домой».Не передашь тебя – как гордоЯ о тебе ни повествуй! –Когда ты просишь: «Мама, мордуМне поцелуй».Ты знаешь, все во мне смеется,Когда кому-нибудь опятьНикак тебя не удаетсяПоцеловать.Я – змей, похитивший царевну, –Дракон! – Всем женихам – жених! –О свет очей моих! – О ревностьНочей моих!6 июня 1914

Бабушке

Продолговатый и твердый овал,Черного платья раструбы…Юная бабушка! Кто целовалВаши надменные губы?Руки, которые в залах дворцаВальсы Шопена играли…По сторонам ледяного лица –Локоны в виде спирали.Темный, прямой и взыскательный взгляд.Взгляд, к обороне готовый.Юные женщины так не глядят.Юная бабушка, – кто Вы?Сколько возможностей Вы унеслиИ невозможностей – сколько? –В ненасытимую прорву земли,Двадцатилетняя полька!День был невинен, и ветер был свеж.Темные звезды погасли.– Бабушка! Этот жестокий мятежВ сердце моем – не от Вас ли?..4 сентября 1914

Германии

Ты миру отдана на травлю,И счета нет твоим врагам,Ну, как же я тебя оставлю?Ну, как же я тебя предам?И где возьму благоразумье:«За око – око, кровь – за кровь», –Германия – мое безумье!Германия – моя любовь!Ну, как же я тебя отвергну,Мой столь гонимый Vaterland[1],Где все еще по КенигсбергуПроходит узколицый Кант,Где Фауста нового лелеяВ другом забытом городке –Geheimrath Goethe[2] по аллееПроходит с тросточкой в руке.Ну, как же я тебя покину,Моя германская звезда,Когда любить наполовинуЯ не научена, – когда, –– От песенок твоих в восторге –Не слышу лейтенантских шпор,Когда меня не душит злобаНа Кайзера взлетевший ус,Когда в влюбленности до гробаТебе, Германия, клянусь.Нет ни волшебней, ни премудрейТебя, благоуханный край,Где чешет золотые кудриНад вечным Рейном – Лорелей.Москва, 1 декабря 1914

Анне Ахматовой

Узкий, нерусский стан –Над фолиантами.Шаль из турецких странПала, как мантия.Вас передашь однойЛоманой черной линией.Холод – в весельи, зной –В Вашем унынии.Вся Ваша жизнь – озноб,И завершится – чем она?Облачный – темен – лобЮного демона.Каждого из земныхВам заиграть – безделица!И безоружный стихВ сердце нам целится.В утренний сонный час, –Кажется, четверть пятого, –Я полюбила Вас,Анна Ахматова.11 февраля 1915