Ночь одиночества - Спиллейн Микки - Страница 30

Как и сказала Вельда, он был озабочен.

— Привет, Майк, — сказал он, а глаза обыскали меня с головы до ног. — Присаживайся.

Я сел и взял газету, лежащую на его столе. Заголовки были внушительных размеров. Красовались фотографии дома снаружи и внутри, стрелками указаны места, где нашли тела.

— Серьезное дело, а, Пат?

— Да. Я подумал, может, ты мне сможешь что-то объяснить?

— С какой стати, Пат?

— Ты стрелял из своего пистолета?

— Вчера стрелял. У себя на квартире, проверял его работу. А почему, собственно, ты меня об этом спрашиваешь?

— Не будешь возражать, если я взгляну на твой пистолет?

Я вынул и передал ему оружие. Пат нажал кнопку на своем столе, и в кабинет вошел один из специалистов-техников. Пат отдал ему пистолет и попросил:

— Арт, сделай мне фотографию пуль.

— Пат, ты что-то много на себя берешь.

— Полагаю, ты прав. Хочешь что-нибудь сказать еще?

— Нет, давай подождем, пока будут готовы фотографии.

Он откинулся в кресле и улыбнулся. Я продолжал читать газету. Убитые были опознаны. Ими оказались Мартин Ромберг и Гарольд Валлек. Оба ранее сидели по несколько раз в тюрьме за разные преступления и были убиты при стычке гангстерских групп. Полиция предполагала вскоре раскрыть это дело. Больше репортерам пока сказать было нечего.

Арт появился до того, как я успел дочитать репортаж, и положил на стол перед Патом фотографии, на которых пуля была отснята под разными углами. Он также положил пистолет. Пат улыбнулся и достал из стола другую фотографию. Я понял, что дело принимает серьезный оборот. Спокойно закурил и вновь начал просматривать газету.

— Ты слишком умен, Майк, чтобы делать ошибки. Я уже готов был разразиться речью ему в ответ, когда до меня вдруг дошло, что он имел в виду.

— Ты хочешь сказать, что они должны бы совпадать, так? Он кивнул:

— Что-то в этом роде. Один из них был убит из пистолета 45-го калибра. Только три человека знали о месте, где жил Оскар.

— Они выследили Оскара, или это простая случайность?

— Не знаю, Майк. Убийство в этом районе не такое уж необычное дело. Я бы не волновался по этому поводу, если бы не чувствовал, что все это связано с нашим делом.

— Собственно, что тебя беспокоит? Двое парней решили пострелять. Место пустынное, хорошее место для таких дел.

Пат устало откинулся назад и, закрыв глаза, потер их руками.

— Послушай, Майк. Я не такой уж тупица. Любой может сменить обойму и боек в своем пистолете. Я более чем уверен, что твой боек не подойдет и к отметинам на гильзах.

— Как ты догадался?

— Ты что, держишь меня за ребенка?! Не забывай, что мы с тобой старые друзья и я знаю тебя как облупленного. Мне не хотелось бы ломать нашу дружбу. Я знаю, что это ты был там, но не знаю, кто стрелял из пистолета 32-го калибра. Не стану задавать тебе вопросы, зная заранее, что ты будешь лгать.

Я свернул газету и положил ее на стол.

— Скажи, Пат, почему ты думаешь, что это я?

— Перестань валять дурака. Сам должен знать почему.

— Не знаю.

— У одного из убитых парней найдена зеленая карточка. Теперь понимаешь?

— Да-а. — Я совершенно забыл об этом. Медленно закурил сигарету и сделал глубокую затяжку. — Ну и что теперь?

— Хочу знать, на что ты вышел. Хочу знать все, Майк. Чем больше думаю о складывающихся делах, тем больше мне становится не по себе. Игра делается все опасней, а мне никак не удается быть с тобой. Вынужден заниматься полицейской рутинной работой.

— В этом вся беда полиции — ждут, пока что-нибудь случится.

Пат посмотрел на меня задумчиво и произнес:

— Как раз и случилось.

— Черт, но ты же сказал, что они сами играют жестко.

— Но я все еще не знаю деталей.

— Пат... Многое еще должно произойти. Знаю, ты дорожишь нашей дружбой, но есть еще кое-что, о чем я должен знать.

— Продолжай.

— Насколько я могу доверять тебе?

— Это зависит от обстоятельств, не забывай, пожалуйста, что я все-таки полицейский.

— Но при этом ты прежде всего еще и гражданин, любящий свою страну и мечтающий, чтобы эта страна оставалась такой, какая она есть, не так ли?

— Естественно.

— Хорошо. Вы все связаны существующими предписаниями, законами и порядком, вынуждены следовать им. Только я один, Пат, и ты знаешь это, могу что-то сделать. Я сам издаю для себя законы, когда борюсь один, и ни на кого больше не могу рассчитывать. Мне не нужны оборудованные лаборатории или обученный персонал, готовый проанализировать каждую деталь. Ты можешь не беспокоиться о нарушении ваших законов и порядка. Когда я все закончу, Ли победит на выборах и выметет коррупцию, никогда даже не узнав, что имеет гораздо более опасных врагов, чем просто преступники.

Я взял свой пистолет и положил его в кобуру. Пат даже не двинулся. Он лишь слегка кивнул, когда я попрощался с ним.

Я позвонил Ли в офис, и его секретарша сказала, что он только что выехал на завтрак с делегатами Организации Объединенных Наций. Я уточнил, в каком именно отеле будет проходить завтрак, и положил трубку. Мне стоило доллар поставить машину на охраняемую стоянку возле отеля.

Клерк за регистрационной стойкой указал мне зал, где должен состояться завтрак. Он еще не закончил объяснения, когда я увидел в дверях входящего Ли Демера. В руке он держал атташе-кейс, а одна из сотрудниц его офиса, следовавшая за ним, несла еще один. Прежде чем я успел подойти к ним, толпа репортеров окружила Ли, набросившись на него с вопросами, а фотографы защелкали затворами.

Группа важно выглядевших людей стояла чуть в стороне, намереваясь поговорить с Демером, но не желала ссориться с прессой, ожидая своего времени. Сам Ли предложил репортерам встретиться после завтрака и вышел из расступившегося круга. Тут он заметил меня, но прошел прямо в кабинет управляющего отелем. Управляющий последовал за ним и немного погодя вышел, приглашая меня зайти. Я кивнул в ответ и направился к нему. Управляющий приветливо улыбнулся, отступил в сторону, а сам, закрыв дверь, остался снаружи. Ли Демер сидел в кожаном кресле за столом, лицо его было напряженным.

— Привет, Ли.

— Привет, Майк. Я так беспокоюсь с того момента, как увидел сегодняшние газеты.

Я предложил ему сигарету, но он отказался.

— Не о чем беспокоиться, Ли. Все нормально.

— Но прошлая ночь... Вы хотите сказать, что не имеете никакого отношения к тому, что произошло в доме, где жил Оскар?

Я ухмыльнулся и закурил.

— Не знаю, что и думать. Я позвонил капитану Чамберсу и понял, что он предполагает то же самое.

— Вернее, предполагал. Я говорил с ним об этом. Я пододвинул ногой стул и сел. Убийство есть убийство, и чем меньше людей знает о нем, тем лучше.

— Я осмотрел комнату Оскара сразу же после его гибели. Затем там побывал Пат. Позже я проверил ее еще раз и могу сказать уверенно, что если Оскар где-то и оставил свои бумаги, то только не в своей комнате.

Ли облегченно вздохнул:

— Рад услышать это от вас, Майк, но еще более рад тому, что вы не имеете никакого отношения к этим убийствам. Это ужасно.

— Убийство всегда ужасно.

— Тогда, пожалуй, больше не о чем говорить. Вы сняли с меня тяжелый груз, Майк. Я был страшно расстроен.

— Представляю. Можете не беспокоиться. Я собираюсь проверить, чем занимался Оскар в недавнем прошлом. Предполагаю, что у него ничего не было, и он просто блефовал. Если я что-нибудь обнаружу, дам вам знать, а пока, как говорится, отсутствие новостей — самая хорошая новость.

— Прекрасно, Майк. Я все оставляю за вами. Капитан Чамберс будет помогать вам. Я не хочу, чтобы надо мной все время что-то висело. Если станет необходимо, предпочту, чтобы все узнали о наших отношениях с Оскаром и об обстоятельствах дела еще до выборов.

— Забудьте об этом, — сказал я. — Общественность не знает многих вещей. Если покопаться в прошлом Джорджа Вашингтона, то, думаю, можно тоже найти некрасивые дела. Сейчас вы должны думать о себе, а не об Оскаре. Помните это.