Невеста авантюриста - Аллен Луиза - Страница 33

Разговаривать, не видя Квина, отчего-то казалось проще. Как странно, что они могли беседовать вот так уже сейчас, хотя еще совсем недавно она была в его жарких объятиях, а их тела сливались в порыве желания. И теперь, когда Лина с удовольствием черпала ладонями воду и поливала ею свое тело, даже новое для нее ощущение боли и непривычного неудобства казалось ей приятным и волнующим. Как могло ее тело испытывать такое, в то время как все это было неправильно, греховно и так пугающе?

– Лина? – Казалось, он подходил к ширме.

Времени спрятаться в самой ванне у нее не оставалось. Лина стала намыливать тело, надеясь, однако, не смыть этим окончательно запах Квина с собственной кожи. Она поднялась и почти сразу обнаружила, что без ступеней ей выбраться не удастся.

– Квин, похоже, я здесь застряла. Моего роста не хватит, чтобы выбраться отсюда.

– Вот. – Он зашел за ширму, зажмурив глаза и протягивая ей большое полотенце. – Обернитесь в него.

Стесняться после того, что между ними произошло, было нелепо и даже смешно, и все же, она была благодарна ему за деликатность.

– Теперь вы можете смотреть.

Квин открыл глаза. Ей так хотелось, чтобы он улыбнулся, но даже когда он взял ее за талию и, подняв, вынул из ванны, он по-прежнему выглядел суровым и угрюмым.

– Квин, вы устали?

Он удивленно приподнял брови.

– Уж не знаю, что именно вы имели в виду, но не могу сказать, что вы совсем меня не обидели.

Лина почувствовала, как румянец обжег ее щеки – очевидно, он говорил о их краткой, пусть и пылкой близости.

– Нет, я не устал.

– Тогда позвольте рассказать вам о том, кто я на самом деле, как я оказалась в «Голубой двери» и что случилось в доме сэра Хамфри Толхерста. В общем все, от начала до конца.

– Вытирайтесь и надевайте халат.

Когда Лина вышла к нему, Квин уже разжег огонь в очаге и застелил постель. Теперь комната выглядела вполне невинной, уютной и безопасной.

– Забирайтесь на кровать, – предложил он. – А я присяду здесь.

Лину удивило большое расстояние между ними, и она задумалась, кому из них оно должно было обеспечивать безопасность.

– А теперь рассказывайте. И, наконец, будьте честны, прошу вас.

– Я воспитывалась в доме священника в окрестностях Суффолка, – начала Лина, чувствуя, что краснеет от одной только мысли, что ей снова придется сказать ему неправду. Стараясь расслабиться, она облокотилась на подушки, которые были мягкими, но отчего-то казались твердыми и пахли Квином. – У меня есть две сестры – Арабелла и Маргарет, а матушка наша умерла, когда мы были еще детьми. Отец наш отличается чрезвычайно строгим и пуританским нравом…

Глава 14

– …И лорд Дрейкотт принял меня в своем доме, – закончила рассказ Лина примерно полчаса спустя. – У меня до сих пор нет никаких вестей от тетушки, поэтому несколько дней назад я написала поварихе, которая живет за городом, но и от нее ответа тоже не было. Так что теперь я совершенно не знаю, что мне делать.

– Так, значит, этот Мейкпис заставил вас пойти к Толхерсту? – Квин смотрел на нее с явным недоверием.

– Ну конечно! А какой у меня был выбор?

– Вы могли убежать.

– Куда?

– Назад в Суффолк, – сказал Квин таким тоном, будто это было ясно и очевидно.

– Отец вышвырнул бы меня из дома. – Она видела, что не в силах убедить его. – А сестра к тому времени тоже уже уехала.

– И вы хотите сказать, Мейкпис пообещал вам это, и вы тотчас поверили ему на слово?

Тут Лина поняла, что даже не задумалась тогда о том, что он мог лгать.

– Ваш отец священник, – не унимался Квин. – Неужели я должен поверить в то, что он прогнал бы вас прочь из дома? Да, он был бы в ярости, я не сомневаюсь. Он когда-нибудь бил вас?

– Нет, – призналась она. Он как-то высек Мег, но ее и Беллу не трогал никогда. – Но он очень кричал…

– И вы хотите сказать, что вытерпеть крики и брань отца сложнее, чем быть лишенной девственности каким-то мерзким Толхерстом?

– Нет, конечно же нет. Но Мейкпис требовал денег. Если бы он не получил их, то воплотил бы в жизнь все эти ужасные идеи в «Голубой двери».

– Он сделал бы это в любом случае. Вы умная женщина, вам стоило бы догадаться об этом.

– Вы не верите мне, ведь так? – напрямую спросила Лина.

– Я верю, что вас готовили стать заменой вашей тетушки на ее посту, и сама тетушка, и ее деловой партнер. Да, вам было неприятно такое знакомство с Толхерстом, но вы приняли его как неизбежное несчастье, постигшее вас. И да, я верю, что вы невиновны в краже драгоценности.

– Но зачем, зачем мне лгать вам теперь?

– Все по той же причине, по которой вы захотели стать моей любовницей, едва я услышал рассказ Инчболда, – потому что я вам нужен.

– Я все понимаю. – Лина была так измучена и несчастна, что была не в силах даже возразить. Она легла на подушки и закрыла глаза. – Итак, что же будет со мной теперь? – Он не мог прогнать ее согласно условиям завещания. Они были связаны друг с другом.

– Мы оба должны будем отправиться в Лондон, – сказал он, напугав ее этим так, что она тотчас вскочила и выпрямилась в постели. – Отправлять письма слишком опасно.

– Мы? Вы возьмете меня с собой? Вы поможете мне?

– Ну конечно. – Квин с недоумением смотрел на нее. – Неужели вы думаете, что я теперь вот так просто оставлю это… то есть вас?

– Но это скомпрометирует вас еще больше, чем даже если меня поймают, – возразила она. – Если они вернутся, вы сможете сказать, что перепутали даты или что-нибудь в этом роде. Но если вы станете что-то предпринимать, вот тогда это, несомненно, сделает вас соучастником, ведь так?

– Вот именно. Так что мы не допустим, чтобы нас поймали.

«Мы, – подумала про себя Селина. – Мы. Я больше не одна».

– Спасибо, – робко пробормотала она. – Я не знаю, почему вы делаете это после того, как я солгала вам, но я безмерно вам благодарна.

– Я ненавижу несправедливость так же, как и ложь, – сказал Квин. Лина опустила глаза, чтобы избежать его острого взгляда. Она понимала, что он не только зол, но и разочарован ею. – Мы поедем в мой дом в Лондоне, тот, что я давно уже купил, но за все время провел в нем всего одну ночь. Мы представим вас как мою любовницу, на случай если полицейские снова проявят к нам интерес. Завтра я напишу Грегору, чтобы он сделал все возможное, чтобы поскорее открыть этот дом, а также нанял прислугу.

– Но завещание, – вспомнила Лина, и сердце ее сжалось. Конечно, непременно должна была быть причина, по которой все это было неосуществимо.

– У вас нет никакого основания постоянно оставаться здесь. Да, завещание дает вам право жить здесь, но я не находил в нем такого пункта, который обязывал бы вас здесь оставаться. Если я не смогу снять с вас обвинение за отведенные нам полгода, то я отправлю вас за границу до тех пор, пока мне это не удастся.

– За границу?

– По-моему, это лучше, чем Ньюгейтская тюрьма, вам так не кажется? Но пока это чисто теоретически, мы обдумаем это, если будет необходимость.

Облегчение от той мысли, что он не оставит ее, затуманило рассудок, но она по-прежнему чувствовала себя очень виноватой.

– Вы собираетесь сделать это для меня даже после того, как я втянула вас в ужасную историю и обманула. Чем я могу отплатить вам? Я… Вы были готовы заняться со мной любовью, полагая, что я не девственница. Но теперь, если вы все еще хотите меня, то я стану вашей любовницей, Квин.

Уже говоря это, Лина твердо знала, что совершает ошибку.

– Если я заплачу вам за любовь, то это, как вы говорите, сделает вас шлюхой, – сказал он. – Если же вы расплатитесь со мной любовью за защиту, кем это, по-вашему, сделает меня?

– Охранником? – предположила Селина, и ее щеки запылали румянцем еще ярче. Гордость, достоинство мужчины, достоинство именно этого мужчины. Казалось, она не имела об этом ни малейшего понятия, и вот она в очередной раз совершила промах.