Хроники Бейна. Книга первая (сборник) - Бреннан Сара Риз - Страница 20

– Если не передумаете, приходите утром к леди Каролине Харкурт. Итон-сквер, 26, – наконец сказала она.

Эдмунд не сразу отпустил ее руку.

Прежде чем снова сесть в карету, Линетт обернулась к Магнусу. Ему показалось, что что-то в ней неуловимо изменилось.

– И вы тоже приходите, мистер Бейн. Если, конечно, захотите.

– С огромным удовольствием.

Он помог ей подняться в карету.

– Ах да, мистер Эрондейл, – выглянув из окна кареты, сказала мисс Оуэнс. – Кнуты, пожалуйста, оставьте дома.

Магнус сделал едва заметный жест, словно отсылал кого-то прочь. Между его пальцами заплясали ярко-синие искры. Карета без кучера покатила по лондонским улицам и вскоре скрылась в темноте.

На следующую встречу по поводу соглашений Магнус явился с большим опозданием. Признаться, ему не хотелось идти, к тому же его раздражали споры о месте ее проведения. Магнус был за то, чтобы встретиться где угодно, но только не в той части Института, которая была открыта для обычных людей. Амалия Моргенштерн как-то обмолвилась, что раньше там жили горничные и камердинеры Фэйрчайлдов. В свою очередь, нефилимы не захотели посетить «один из мерзких притонов нежити» (слова Гренвилля Фэйрчайлда), а предложение Магнуса встретиться на нейтральной территории, скажем в парке, они отвергли, сославшись на то, что рядом кто-нибудь может устроить пикник.

После нескольких недель ожесточенных споров представители Нижнего мира наконец сдались и согласились прийти в Институт, и именно в ту его часть, которая так не нравилась Магнусу. Единственным бонусом было то, что леди Камилла явилась в оригинальной красной шляпке и красных кружевных перчатках.

– Вы выглядите глупо и фривольно, – недовольно пробормотал Алекс де Куинси, когда все рассаживались за столом в большом, плохо освещенном зале.

– Он совершенно прав, – подхватил Магнус. – Вы выглядите глупо, фривольно и… обворожительно!

Судя по улыбке, Камилла оценила его слова, а Магнус подумал: неужели даже такой скромный комплимент льстит женщине, которая уже много веков была самим воплощением красоты?

– Выглядеть глупо и фривольно – именно этого я и добивалась, – сказала леди Камилла. – Раскрыть вам тайну?

– Ну разумеется! – наклонился к ней Магнус.

– Я надела эту шляпку ради вас, – прошептала обольстительница.

Магнусу показалось, что зал, стены которого были увешены мечами и гобеленами с изображением рун, на минуту осветился. Да что там зал – весь Лондон стал ярче.

Он жил на свете уже не одну тысячу лет, но до сих пор не разучился радоваться мелочам. Он нравится прекрасной даме! Что может быть лучше?

Ральф Скотт, наблюдавший за ними, побледнел сильнее, чем обычно, на лбу у него пролегла глубокая морщина, но Магнуса это не тревожило. Если Камилла выбрала его, так тому и быть.

– Мы рады снова видеть всех здесь, – сказал Гренвилль Фэйрчайлд и забарабанил по стулу пальцами.

– А мы рады, что наконец-то сможем договориться, – живо откликнулся Магнус.

– Родерик Моргенштерн подготовил небольшую речь, – продолжил Фэйрчайлд. Лицо его было напряжено, голос звучал глухо.

– Мы уже достаточно долго слушали Сумеречных охотников, – сказал Ральф Скотт, – и условия, на которых они согласны сохранить мир, в целом ясны.

– Да, но перечень наших требований далеко не полон, – прервал его Сайлас Пенгборн.

– Отнюдь не полон, – поддержала его женщина, сидевшая рядом.

Пенгборн представил ее:

– Элоиза Рейвенскар, мы с ней парабатаи.

Магнус знал, что парабатай – это побратим нефилима, и не важно, какого он пола. Еще он знал, что парабатай – это больше чем жена или муж. Очевидно, они все объединились против нежити.

– У нас тоже есть условия, – сказал Ральф Скотт.

По лицам Сумеречных охотников Магнус понял, что они вряд ли собираются внимательно слушать Ральфа. Скорее присутствующих поразила дерзость оборотня.

Но Ральф не потерял мужества, и Магнус неожиданно для себя почувствовал укол ревности.

– Нам нужны гарантии, что ни один житель Нижнего мира, на руках которого нет человеческой крови, не будет убит. Нам нужен закон, гласящий, что Сумеречный охотник, поднявший руку на невинного жителя Нижнего мира, обязательно будет наказан. – Переждав бурю возмущения, Ральф продолжил: – Вы же живете по законам! Насколько я знаю, закон для вас – это свято.

– Да, мы живем по законам, но эти законы нам оставил Ангел! – прогремел Фэйрчайлд.

– И нам не нужны законы, навязанные отродьем демонов! – усмехнулся Старкуэзер.

– Я хочу, чтобы законы защищали не только людей и нефилимов, но и нас. Неужели я так много требую? – возмутился Ральф. – Моих родителей Сумеречные охотники убили из-за ужасного недоразумения – их признали виновными только потому, что они были оборотнями. У меня на руках остался младший брат. Я хочу, чтобы мне подобные, как и другие обитатели Нижнего мира, были защищены, чтобы их не загоняли в угол, не убивали и не заставляли убивать!

Магнус взглянул на Камиллу, надеясь, что она разделяет возмущение юного Ральфа Скотта, влюбленного в нее без памяти. Но на лице прекрасной леди ничего не отражалось. Ее кожа оставалась безупречно белой, а глаза были холодными, как стекло.

Он почувствовал легкое беспокойство, но тут же напомнил себе: леди Камилла – вампир и потому сдержанна в проявлении чувств.

– Какая жалость, – издевательским тоном произнес Старкуэзер. – Я думал, у тебя больше братьев и сестер. У вас ведь, как у собак, должен быть большой приплод.

Ральф Скотт вскочил и ударил по столу ладонью. Когти, выступившие из ногтевых лунок, процарапали поверхность стола.

– Думаю, нам пора перекусить! Булочки! – примирительно воскликнула Амалия Моргенштерн.

– Как вы смеете? – прогремел Гренвилль Фэйрчайлд.

– Это же черное дерево! – ужаснулся Родерик Моргенштерн, глядя на царапины.

– Я не прочь съесть булочку, – вставила русалка Арабелла. – И сэндвич с огурцом, пожалуйста!

– А я люблю кресс-салат с яйцом, – подхватила Рейчел Бранвелл.

– Мы не потерпим оскорблений! – воскликнул нефилим, которого, кажется, звали Уэйбред.

– Оскорблений вы, может, и не потерпите, но считаете, что нас можно убивать, – спокойно произнесла леди Камилла, и Магнус почувствовал гордость за нее.

– Хочу сказать, что в прошлый раз, после того как мы ушли, Сумеречные охотники выбросили тарелки, с которых мы ели, – не сдержался он. – Как же, посуда осквернена нашим прикосновением! Боюсь, мы не придем к согласию, если не научимся уважать друг друга.

– Значит, никакого согласия и не будет, – насмешливо ответил Старкуэзер.

– Боюсь, я вынужден с вами согласиться, – пробормотал Магнус. В целом, он неплохо относился к Старкуэзеру. По крайней мере, тот не был лицемером, а Магнус ценил честность, какой бы неприятной она ни была. Он прижал руку к своему голубому жилету. – Я всем сердцем хотел бы вас уважать, но, увы… Судя по всему, это невозможно.

– Высокомерный колдун! Проклятый распутник!

– Что есть, то есть, – пожал плечами Магнус.

Когда принесли закуски, собравшиеся, прекратив перепалку, принялись за еду. Это выглядело настолько дико, что Магнус, громко заявив, что ему нужно отлучиться по нужде, поспешил покинуть зал.

В Институте было не так много залов, куда пускали нежить, а Магнусу больше всего хотелось посидеть одному в темном уголке, однако, к своему неудовольствию, он обнаружил, что приглянувшийся ему темный уголок занят.

За столиком, украшенным золотыми фигурками ангелов, сидел нефилим, сжимавший в руках небольшую шкатулку. Магнус сразу узнал его по сияющим волосам и широким плечам.

– Мистер Эрондейл? – окликнул он его так резко, что тот вздрогнул.

Эдмунд посмотрел на Магнуса с обидой и недоумением, как ребенок, которого разбудили пощечиной. Колдун заметил, что он выглядит очень усталым.

– Что, выдалась бессонная ночь? – смягчив тон, спросил Магнус.