Стихотворения и поэмы - Колас Якуб Михайлович - Страница 5

5

Михал еще не понимает, что свободный труд и подлинную независимость он сможет обрести в результате уничтожения того несправедливого строя, при котором полновластными хозяевами земли и жизни являются князья Радзивиллы, помещики и капиталисты. Михал погибает, так и не добившись осуществления своих мечтаний, сжигаемый неутоленной жаждой свободного крестьянского труда. И лишь незадолго до его смерти в сердцах героев поэмы возникает сомнение: действительно ли «своя» земля даст им счастье, уничтожит рабскую зависимость крестьянина от помещика и чиновников?

И хотя Михал все еще продолжает цепляться за свою «мечту», читателю ясно — это последняя отчаянная попытка измученного человека утишить боль от пережитой им глубокой душевной драмы. Крушение надежд и смерть Михала не случайны. В его судьбе читатель видит трагедию огромных масс безземельного и малоземельного крестьянства в старой, дореволюционной Белоруссии.

«Новая земля» не только по своему объему (около двенадцати тысяч стихотворных строк), но и по характеру поэтического строя, размаху и многоплановости явление исключительное и глубоко самобытное.

Тот, кто даже не знал дореволюционной Белоруссии, прочитав «Новую землю», будет очарован красотой края, богатством души трудолюбивого народа.

Широкое признание читателей завоевала поэма Якуба Коласа «Хата рыбака», посвященная борьбе белорусского народа за воссоединение в едином советском государстве.

В этой поэме широко раскрылись особенности художественного дара Якуба Коласа — искусного рассказчика, владеющего секретом занимательности, тонкого лирического поэта и мастера гневной сатиры, памфлета. Именно эта разносторонность таланта помогла Якубу Коласу создать эпическое произведение, отличающееся богатством характеров, широтой охвата жизненного материала. Поэзия высоких человеческих чувств, красота мира живет в светлых, задушевных образах поэмы. Картины крестьянского быта, пейзажи занимают большое место в творчестве Якуба Коласа. Поэт сумел проникнуть в тайники народной души, почувствовать и передать сказочное очарование чудесной белорусской природы. В мелодичности и напевности его стиха, в богатстве и разнообразии ритмов, в прозрачной глубине поэтических раздумий отражены вековые богатства народной поэзии. Сказки, песни, легенды совершенно органично входят в повествовательную ткань «Новой земли», «Хаты рыбака», «Сымона-музыканта» и других произведений Якуба Коласа.

В годы Великой Отечественной войны Якуб Ко лас, так же как и Янка Купала, все свои творческие силы отдает борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. Он пишет стихи, поэмы («Суд в лесу» и «Отплата»), рассказы, памфлеты, листовки, которые распространялись за линией фронта в оккупированной Белоруссии. Его произведения часто звучат по радио. За время войны вышли два сборника стихов Коласа: «Отомстим» (1942) и «Голос земли» (1943). Его военные статьи и памфлеты принадлежат к лучшим образцам белорусской художественной публицистики.

Вся жизнь Якуба Коласа была подлинным творческим подвигом. До самых последних дней он не оставлял пера, работал над поэмой «На путях свободы», вел большую общественную работу. Внезапная смерть 13 августа 1956 года оборвала его светлую, кипучую, полную неустанного творческого горения жизнь.

* * *

Замечательные художники слова Якуб Колас и Янка Купала запечатлели в своем творчестве исторический путь героического белорусского народа от социального и национального угнетения к свободной, счастливой жизни. В самобытных неповторимых образах они сумели воплотить лучшие черты национального характера, искусно сочетая освященные вековой традицией приемы народной поэзии с высокой поэтической культурой современной эпохи. Жизнь и литературная деятельность Якуба Коласа и Янки Купалы — пример искреннего самоотверженного служения народу. Вот почему их творчество входит в драгоценную сокровищницу всей советской многонациональной литературы, пользуется мировой известностью.

ПЕТРУСЬ БРОВКА

ЕВГЕНИЙ МОЗОЛЬКОВ

ЯНКА КУПАЛА

СТИХОТВОРЕНИЯ И ПОЭМЫ. ПАВЛИНКА

СТИХОТВОРЕНИЯ

МУЖИК

Что я мужик — все это знают, И сплошь да рядом — свет велик — Меня насмешкою встречают: Ведь я мужик, простой мужик! Читать, писать я не умею, Не гладко ходит мой язык. Я всю-то жизнь пашу да сею — Ведь я мужик, простой мужик! Трудом я хлеб свой добываю, Нередко слышу брань и крик И вовсе отдыха не знаю — Ведь я мужик, простой мужик! Жена в лохмотьях, плачут дети, Сам без сапог ходить привык. Век без гроша живу на свете — Ведь я мужик, простой мужик! Залиты горьким потом очи. И молод я или старик, Тружусь весь день, как вол рабочий, Ведь я мужик, простой мужик! В болезнях, в бедности страдаю И сам себя лечить привык. Я вовсе доктора не знаю — Ведь я мужик, простой мужик! Уж, видно, я повинен сгинуть, Как в темной чаще лесовик, И псом бездомным мир покинуть — Ведь я мужик, простой мужик! Но если жить я долго буду, Коль будет жизни путь велик, Вовек я, братья, не забуду, Что человек я, хоть мужик! И тот, кто жизнь мою узнает, Услышит только этот крик: Хоть мною каждый помыкает, Я буду жить — ведь я мужик!

‹1905›

НУ КАК ТУТ НЕ СМЕЯТЬСЯ…

На нашем хитром свете Различный есть народ: Один живет, как люди, Другой живет, как скот… Один другим торгует, Как будто это квас, Старается подножку Подставить — и не раз… Ну как тут не смеяться И правды не сказать: Ворон на свете много, Да некому стрелять… Вот пан спешит на паре, Красив упряжки вид! И вычищены кони, И панский лоб блестит… На целый свет надменно Сейчас глядит козлом, А был ведь он недавно Базарным маклаком… Ну как тут не смеяться И правды не сказать: Ворон на свете много, Да некому стрелять… Вот ростовщик, собравший Огромный капитал, Он фабрику построил, Работу людям дал… И трудится голодный На фабрике народ, И с каждого хозяин Кровавый гонит пот… Ну как тут не смеяться И правды не сказать: Ворон на свете много, Да некому стрелять… Вот доктор, пан богатый, По-модному одет, Больных он приглашает В особый кабинет… Постукает немного — И надо рублик дать, А сам мечтал, студентом, Несчастным помогать… Ну как тут не смеяться И правды не сказать: Ворон на свете много, Да некому стрелять… Вот ксендз, служитель божий, Он поучает всех, Чтоб церковь посещали И не впадали в грех… Чтоб к женкам на свиданье Не бегали чужим, Чтоб бедным помогали, А сам?… Да бог уж с ним! Ну как тут не смеяться И правды не сказать: Ворон на свете много, Да некому стрелять… Вот эконом пузатый, Криклив и груб весьма, Хотя и на копейку Нет в голове ума… Людей он деревенских Ругает все сильней, А пас еще недавно В деревне той свиней… Ну как тут не смеяться И правды не сказать: Ворон на свете много, Да некому стрелять… Вот шляхтич, «знатный» родом, Так, выскочка один: Он щи хлебает с мясом — Уже он господин! Руки не даст тому он, Кто для него мужик, Хотя такие ж лапти Сам надевать привык… Ну как тут не смеяться И правды не сказать: Ворон на свете много, Да некому стрелять… Вот мужичонка хитрый — Избрали старшиной, Как черт, переменился, И свой ему не свой… С урядником в согласье И с писарями в лад, Крестьянина что липку Он обобрать уж рад… Ну как тут не смеяться И правды не сказать: Ворон на свете много, Да некому стрелять… Теперь свои припевки На время уберу, — Ведь многим, вероятно, Они не по нутру: Горит на воре шапка, Ему все мнится сыск, Укравший поросенка Повсюду слышит визг… Ну как тут не смеяться И правды не сказать: Ворон на свете много, Да некому стрелять…