Стихотворения и поэмы - Колас Якуб Михайлович - Страница 8

8

‹1905–1907›

ИЗ ПЕСЕН НЕДОЛИ

Шумные березы Побелил мороз. Хотел бы я плакать. Только нету слез. Хотел бы запеть я О беде своей, Только нету песни, Ноет грудь сильней. Хотел бы, чтоб зимы Ушли со двора, Чтобы красовалась Летняя пора. Хотел бы, чтоб доля В хате век жила, Чтоб с бурливой речкой Недоля сплыла. Хотел бы, чтоб воля Гуляла со мной, Чтоб солнышко грело, Как греет весной. Только доли светлой Не отыщет взгляд, Кандалы неволи На руках звенят. Нет весны и солнца, Вместо света — тьма, Морозом морозит Лютая зима. Морозом морозит, Вьюгами грозит, На работу гонит, Голодом морит. Эх, пойду я в поле, Доли поищу, Острою косою В поле засвищу! Ой, пойду я в поле, Словно на войну, Поищу там воли, Саблею махну! Может, выйдет воля Ясною зарей, Может, встанет солнцем Воля надо мной!

‹1905–1907›

ОТПОВЕДЬ

Вы, паны, меня с песней к себе призываете, Чтобы в ней воспевал я большие деянья, Рай, не снившийся мне, на земле открываете, Говорите: найду в этом славу, признанье… Шумно ветер поет над родными дубравами, Над залитою потом и кровью землею; Не гонюся, паночки, ой, нет, я за славою, Не взойдет надо мной доля светлой звездою. Слышу я, слышит сердце мое неспокойное, И душа моя боли во мне не избудет; Как родился, несчастье досталось, бездольному, Не утешили в горе и добрые люди. Мать не тешила песней меня колыбельною, Надо мной она пела о тяжкой недоле; За окном подпевала зима ей метельная, Ветер песни ее нес по снежному полю. А когда я подрос, свет узнал, не утешила Меня молодость, трудно пришлося мне с нею, Холод, голод, беду на мои плечи вешала, И участья и ласки не видел нигде я. За столом не бывало мне места свободного, Над моей нищетою смеялись убогой, У порога мое место было, безродного, И в колючках дорожка вилась за порогом. Не ласкали меня руки девичьи белые, Не глядели в глаза мне веселые очи, Как пустынник, забытый людьми, я дни целые Так живу и печалюсь с утра и до ночи. Как бездомный, на свете век целый скитаюся Без угла, без родимой приветливой хатки; За чужою работой из сил выбиваюся, Веры в долю счастливую гибнут остатки. Так, паночки, в грядущую славу не верится, Обещанья пустые мне слушать немило; А что в сердце, в душе моей нынче имеется — Буду вкладывать в песни до самой могилы. Буду петь не за славу, что вы обещали мне, Буду петь — ведь люблю я родные поляны, Буду петь — ведь люблю свою песню печальную, Отплачу я народу за дар, долей данный.

‹1905–1907›

ЭТО КРИК, ЧТО ЖИВЕТ БЕЛАРУСЬ

Волк завоет иль буря застонет вокруг, Запоет соловей, загогочет ли гусь — Всюду вижу свой край, бор, и речку, и луг, Нашу родину-мать — Беларусь. Пусть холмиста земля, камениста она, Воробью по колено, что сею, растет, Но душа моя этой земельке верна Даже в годы тревог и невзгод. Хата крыта соломой, и бедно гумно, Не скрываю — на вид неприглядны они. Но своею рукой здесь бревно на бревно Положил я в минувшие дни. Хата крыта соломой, — что ж делать, нужда, Под соломенной крышей и рига стоит, Но я в сердце, как веру, ношу их всегда, Их всегда моя память хранит! Здесь в далекие дни я узнал божий свет, Я отсюда шагал в школу в утренний час, При лучине здесь сказки рассказывал дед, Здесь и труд я познал в первый раз. В ригу складывал хлеб, сено клал каждый год, Здесь впервые я Зосе сказал, что люблю… А потом здесь с детьми собирал умолот, А теперь рядом баню топлю. И хоть горе познал, сгибло счастье навек, Умерла моя Зося, нет в хате детей, — Привыкает к родимой земле человек, Будто куст, прирастает он к ней!.. Все здесь будто беседу заводит со мной — И березка, знакомая с детства, и дуб, Снег морозной зимой, травка вешней порой И колодца знакомого сруб. А бурливый ручей, а зеленый мой сад!.. Тут, брат, сердце отдашь ради этих чудес… Этот сад посадил я лет двадцать назад, — А теперь он разросся, как лес! С этим садом я сжился, как с хатой своей, Знаю, сколько он слив, сколько яблок дает, Скоротал я в нем с Зосей немало ночей И мечтал до утра напролет. Ой, бывало, как солнце пригреет весной — Дух захватит в саду этом, словно в раю, Распевают здесь птицы рассветной порой, Теша песнями душу мою. Там кукушка считает мне годы мои, Там запели скворцы, там звенит соловей, Над крапивой, летая, кричат воробьи, Солнце греет теплей и теплей!.. Брат, теперь погляди на поля и на луг, Погляди па простор, где прошли косари, — Здесь свистела коса, потрудился здесь плуг. Труд кипел от зари до зари. Далеко протянулась полоска овса, Возле — поле, где что ни картошка, то шар, Узким поясом ржи пролегла полоса, Дальше — вспахано поле под пар. Средь овса шелковистый пробился ленок — Зеленеет, овес оттеняя собой… Там усатый ячмень под росою прилег, А подальше — лужайка с лозой. Что уж тут говорить! Здесь, куда ни гляжу, — Край любимый кругом и родная земля, Здесь и люди… да что… о них после скажу… Их судьбе не завидую я. Только как не любить это поле и бор, — Где б я ни был — всегда я к ним сердцем стремлюсь… Если ж, часом, застонет от бури простор — Это стон, это крик, что живет Беларусь!