Что, если... (ЛП) - Донован Ребекка - Страница 34

- Я не танцую, - отвечаю я ей, подняв руки и тряся головой.

- Но ты же знаешь, как прыгать, - начинает она прыгать, толкая меня на кровать.

- Кэл, прыгай со мной! - Она держит подол платья, выставляя свои голые ноги, и подскакивает выше.

- Хорошо. Я буду прыгать, - признаю я поражение, вставая на кровати рядом с ней. Я начал подпрыгивать, но не так энергично как она.

Найэль подпрыгивает и крутится в воздухе, ее юбка развивается вокруг нее. Когда темп песни ускоряется, она приподнимает свое платье и начинает очень быстро бежать на месте и к тому моменту, когда заканчивается песня, я смеюсь так сильно, что у меня болит живот.

Мы падаем на кровать, растянулись на спинах, в попытке отдышаться.

Она довольно вздыхает. - Спасибо за сегодня, Кэл, - говорит она, все еще сосредоточенная на потолке.

- Я думаю, мы закончили показывать платью его самый лучший день. - Я перевожу взгляд на нее, улыбаясь от ее заразительной улыбки. Я больше не могу считать ее кем-то другим, ведь настоящая она находится напротив меня. Она излучает так много жизни. Я не могу даже представить себе, что заставило её всё начать сначала. Для меня она всегда была Найэль. И больше не имеет значения, что случилось с Николь. Потому что я предпочитаю эту девушку, которая здесь... со мной.

Я встаю и протягиваю руку, чтобы поднять её с кровати. Ее щеки залиты румянцем, а несколько локонов прилипли к ним. Я провожу большим пальцем вдоль её челюсти, освобождая от прядей. Она смотрит на меня в ожидании, её глаза такие голубые, что я не могу отвести взгляд. Она взволнованно проводит руками вниз по своему платью. И в эту самую секунду она та самая юная девушка, которую я когда-то знал, и я не могу дышать.

- Я собираюсь поцеловать тебя сейчас, - говорит она как никогда нежно.

Мой пульс ускоряется, когда она встает на носочки, прижимаясь своими губами к моим. Они теплые и мягкие, на вкус как шоколад. С мягким прикосновением её губ загорается все моё тело. Я обнимаю её за талию. Мой мир останавливается в этот момент — она в моих руках и её губы соединены с моими. Слишком быстро она отпрянула, её глаза всё ещё закрыты и её губы растянуты в блаженной улыбке.

Даже если это было очень непродолжительно, но этот поцелуй был всем. Когда ее темные ресницы, наконец, трепетно открываются, я всё ещё не могу двигаться.

- Это был прекрасный первый поцелуй, - говорит она, медленно дыша. После она отстраняется. - Тебе, наверно, нужно идти, прежде чем всё слишком заметёт.

- Верно, - отвечаю я, желая, чтобы лавина поймала нас в ловушку в этой комнате, и я смог остаться с ней. Я натягиваю свою куртку, она провожает меня и открывает дверь.

- Что ж … я думаю … до встречи, - говорю я с беспокойством, которое разливается внутри меня, когда я смотрю в её глаза, пытаясь прочитать, о чём она думает. Она ведёт себя так обыденно, будто бы ничего особенного между нами не произошло.

- Да. Я буду поблизости, - отвечает она непринужденно — как всегда.

Перед тем, как она закрывает дверь, я быстро окликаю её. - Найэль.

Она приоткрывает дверь шире. - Да?

Я сжимаю нервно кулаки в карманах куртки. - Знаешь, есть кое-что, что ты можешь сделать в качестве подарка.

- Что же это?- спрашивает она, подняв вопросительно брови.

- Не исчезай от меня.

Найэль смотрит на меня в течение секунды. И было видно, что она борется с тем, как ей реагировать на эту просьбу. Она кивнула один раз и быстро ответила. - Я не исчезну.

Я вздохнул с облегчением. Но прежде, чем дверь закрывается за мной, я слышу её шёпот:

- Не сейчас.

НИКОЛЬ

Январь - шестой класс.

- Это так замечательно, что ты будешь ужинать с нами, - моя мама обращается к Ришель, пока мы сервируем стол в гостиной.

Ришель раскладывала столовое серебро возле каждого места. Когда я расставляла тарелки, я меняла местами вилки и ножи, кладя их ближе к краю стола, как они и должны лежать. Я не исправляю её. Легче просто сделать это самой.

- Спасибо, Миссис Бентли, - отвечает она. - Так чудесно пахнет.

Моя мать пришла, чтобы установить подставки на столе.

- Твой отец скоро будет дома, - говорит она мне. - Мы должны быть готовы.

- Я знаю, - бормочу я, ставя фужеры непосредственно выше ножей. Я пожираю глазами часы, в ожидании услышать звук его автомобиля в любую минуту. - Я просто должна сложить салфетки. - Я не смотрела на Ришель. Я должна была подготовить её к этому. Я имею в виду, что пробовала…, но это тяжело описать. Я просто надеюсь, что она не скажет ничего такого, что может расстроить моего отца. Ему будет без разницы, что она сказала это – потому что это будет выглядеть, словно это сказала я.

Я вынимаю льняные салфетки из выдвижного ящика буфета и раскладываю их на каждую тарелку.

- Должна ли я помнить о манерах? - Ришель шепчет мне, следя за салфетками.

- Это всего лишь мой папа, - отвечаю я. - Он будет сконцентрирован на ужине.

- Заметано, - отвечает Ришель. – Я буду паинькой. Я клянусь, - улыбается она, пытаясь заставить меня расслабиться. Но я не могу.

Я благодарна ей, что она поняла это без меня. Но она понятия не имеет, как это будет выглядеть в действительности. Это была не моя инициатива пригласить её. А моего отца. В действительности он никогда не встречался с ней. Потому что я всегда в её доме. Я предпочитаю это. Но по некоторым причинам, после двух лет, он захотел узнать больше о моей лучшей подруге, кроме того, что она живет по соседству.

Как только моя мать поставила блюдо с жареным цыпленком на стол, мы услышали, что его автомобиль подъезжает. Небольшое облегчение исчезло, и вместо него у меня теперь камень в груди. Пожалуйста, пусть сегодняшний вечер пройдёт гладко.

Как только дверь щелкнула, мама помчалась к ней.

- Добрый вечер, любимый, - поприветствовала она его, беря его куртку и портфель, как она делает каждый вечер.

Я стою в гостиной вместе с Ришель в ожидании. Я не смотрю на неё, поскольку я жду, когда он зайдет.

Мой отец может напугать одним своим ростом. Я не думаю, что я похожа на него, хотя люди говорят, что у меня его глаза. Надеюсь, что это не так. Когда он иногда смотрит на меня, я чувствую … холод. Я не хочу, чтобы кто-нибудь когда-либо почувствовал такое, смотря мне в глаза.

- Добрый вечер, папочка, - приветствую я его, ожидая пока он сядет в конце стола прежде, чем подойти к нему и поцеловать его в щеку.

- Как поживают мои девочки? - спрашивает он, как он делает каждый вечер, но никто не отвечает, потому что он ответов и не ждет. Моя мать и я выдвигаем наши стулья и садимся. Ришель повторяет за нами. Я не отвожу глаз от своего отца, опасаясь увидеть реакцию Ришель. Я знаю, что это совершенно отличается от ее семейного ужина, и я боюсь, что она может подумать.

Внимание моего отца упало на Ришель.

- Так, ты и есть – Ришель,- говорит он своим низким голосом, и я могу поклясться, что он звучит как гром. - Очень приятно, что ты ужинаешь с нами.

- Спасибо, - отвечает Ришель. Её слова заставили меня повернуться. Нет даже намека на робость в её голосе. Он звучит точно так же, как и всегда — никакого страха. Ее глаза встречаются с моими, и она улыбается слегка, будто пытается сказать мне, что всё будет хорошо.

Ришель поворачивается к своей вилке, но моя мать тихо останавливает её руку. На долю секунды на лице Ришель отражается замешательство. Моя мать тянется, чтобы взять мою руку, и я помещаю свою руку в большую, выжидающую руку моего отца. Я знаю, что Ришель смотрит на меня, по крайней мере, чувствуется так, но я сосредоточена на моём отце.

- Спасибо за все, что ты делаешь, чтобы наполнить наши тарелки пищей, за те часы, которые ты работаешь, чтобы сделать нашу жизнь лучше. Мы благодарны за все, что ты делаешь для нас.

Мой отец поднимает голову, когда моя мать подходит к заключению, и говорит:

- Не за что.