Что, если... (ЛП) - Донован Ребекка - Страница 37

Я вешаю трубку, не дожидаясь ответа. Мне не обязательно слушать то, что она хочет сказать. Это действительно не имеет значения. Я смотрю на единственную девушку, которая важна для меня. И она собирается вырубиться прежде, чем я смогу узнать, что же с ней произошло сегодня вечером.

– Найэль, – пытаюсь вытянуть из нее я, забираясь в грузовик и запуская двигатель. – Что ты делала в баре?

– Выпивала. Брось, Кэл, – она смеется и неуклюже пихает мою руку. – Чем еще я могла заниматься в баре?

– У тебя не проверили удостоверение личности?

– Нет. Я думаю, что они были только счастливы заполучить клиента.

Ее голова падает на мое плечо, ее глаза полуоткрыты.

– С кем ты подралась?

– С одним огрооомным парнем, – говорит она, зевая. – Он схватил меня за задницу, и я съездила ему по физиономии.

– Ты… ударила его по лицу? – Я пытаюсь не рассмеяться, потому что на самом деле я могу представить себе это, и мне жаль, что меня там не было.

Я никогда ни с кем не дрался, но мои братья участвовали во многих драках, так что я знаю, что это может быть ужасно больно. – Как твоя рука? – Я пытаюсь рассмотреть ее руку, но она спрятана под вязаной перчаткой без пальцев.

– Я не чувствую ее, – бормочет она и шевелит закрытыми глазами. – Но он никогда меня не обманывал, – говорит она в порыве воздуха, как будто ей понадобились все силы для этого. Она наваливается на меня всем своим весом, и я чувствую, что она засыпает.

– Держу пари, – говорю я, смеясь про себя, и бросаю взгляд на ее лицо, расплющенное на моей руке. Я тоже никогда ее не обманывал.

Когда я останавливаюсь перед кинотеатром, Джейд стоит на бордюре со скрещенными руками и держит мою куртку. И она злится. Понятно.

Она открывает пассажирскую дверь и останавливается, открыв рот от удивления.

– Боже мой, ты серьезно?! Это и был твой экстренный случай? – Она садится в грузовик, бросая мою куртку на пол. – Из–за этого ты исчез посреди нашего свидания? Из–за девушки? Почему ты не сказал мне, что встречаешься с кем–то?

Я выехал со стоянки, пытаясь сообразить, как поскорее добраться до ее общежития.

– Я не встречаюсь.

Она разглядывает Найэль, как будто хочет вытолкнуть ее из движущегося грузовика.

– Ладно. Тогда, почему ты просто не сказал, что не хочешь идти со мной на свидание? Я имею в виду в кино? Мы что… в средней школе?

– Я должен был. Извини. – Я не могу смотреть на нее, но я чувствую, что она прожигает меня взглядом. Рука Найэль хватает мою ногу, и я съеживаюсь. Она слушает. Теперь этот вечер может закончиться в любую минуту.

– Ты что, шутишь? Ты не хотел со мной встречаться? Боже мой. Это хуже всего, – раздраженно восклицает Джейд. Я осмеливаюсь взглянуть на нее. Она сидит с плотно скрещенными руками, придвинувшись к пассажирской двери.

Через пару минут я останавливаюсь перед ее общежитием, и Джейд выпрыгивает из грузовика до того, как он полностью остановится, и хлопает за собой дверью.

Не открывая глаз, Найэль поворачивается, согнув ноги на сиденье и положив голову на мою ногу.

– Она рассердилась, – бормочет она, засовывая руки под мое бедро.

Я выдыхаю, глядя на ее темно–каштановые волосы, свисающие на ее лицо. Я мягко зачесываю их назад так, чтобы видеть ее. Ее глаза все еще закрыты. Мне нравится это – смотреть, как она прижимается ко мне – несмотря на то, что она напилась.

– Найэль, почему ты так напилась сегодня вечером? Что–то случилось? – спрашиваю я, водя пальцем по линии волос.

Она молчит. Как раз в тот момент, когда я думаю, что не услышу ответа, она шепчет: – Я скучаю по ней.

– По кому?

– По тебе, – говорит она, мягко вдыхая.

– Я не понимаю, – отвечаю я. Она снова молчит. Боясь, что она, возможно, отключилась, я спрашиваю: – Найэль, ты хочешь, чтобы я отвез тебя в общежитие?

– У меня нет ключа, – ворчит сонно Найэль.

– Тесс там?

– Нет. Она на дне рождении бабушки.

– Разве тебя не пустят, если ты покажешь свое удостоверение личности? Я хочу сказать, ты можешь переночевать у меня. Я не против…

– Хорошо, – вздыхает она. – Кэл, видишь ли, я не учусь здесь.

Она произносит это неразборчиво. Похоже на длинное невнятное бормотание. Я спрашиваю себя, правильно ли я ее услышал.

– Ты не учишься в Креншоу?

Она еле–еле качает головой и, глубоко вздыхая, ворочается, чтобы улечься поудобнее.

Ну, этот жест отвечает на мой вопрос. За исключением того, что я не понимаю, почему она здесь и как она может жить в общежитии, если не зачислена. И… что она делает каждый день? У меня кружится голова, как только я начинаю думать об этом. Вопросы, которые я задал ей сегодня вечером, еще больше запутали меня.

К тому времени, когда мы приезжаем ко мне, Найэль вырубается, и все кончается тем, что я несу ее на руках в квартиру.

Захлопнув дверь ногой, я отношу ее в свою комнату и укладываю на кровать, которая к счастью, не застелена. Положив руки на пояс, я изучаю ее спокойное лицо. Размышляя, что именно произошло сегодня вечером. И доверится ли она мне когда-нибудь, чтобы рассказать об этом.

Перед тем, как снять с нее куртку, я расшнуровываю и снимаю с нее берцы. Затем я в нерешительности рассматриваю ее перчатки.

Снять их означало бы раскрыть тайну без спроса. Я не могу сделать это. Когда я накрываю ее одеялом, она переворачивается, засовывая руки под подушку.

Когда я возвращаюсь из ванной, она тяжело дышит открытым ртом в пьяном сне. Я обдумываю, не улечься ли мне на диване, но я на нем не помещаюсь. Поэтому я укладываюсь на кровать рядом с ней, как в прошлый раз, лежа спиной к ней, и слушаю, как она дышит, до тех пор, пока не засыпаю.

НИКОЛЬ

Июль – Перед седьмым классом

– Если вы начнете говорить о том, что из себя представляет поцелуй с Кэлом, меня вырвет, – угрожает Рей Ришель.

– А что тогда нам делать на вечеринке с ночевкой, если не обсуждать мальчиков? – сердито спрашивает Ришель, сидя на спальном мешке.

– Мы могли бы пойти и напугать мальчиков, – предлагает Рей со странной улыбкой.

Я смеюсь.

– Видишь? Даже Николь нравится эта идея, – говорит Рей.

– Разве они не спят у Кэла на заднем дворе? – спрашиваю я, переводя взгляд с Рей на Ришель.

Сегодня я впервые ночую у Рей. Ночевка на цокольном этаже в спальных мешках совсем не похожа на ночевку на двухъярусных кроватях у Ришель. Но мне нравится. У нас есть телевизор, а ее мама находится на втором этаже, поэтому мы можем не спать всю ночь, и она не услышит нас.

Ришель хватает пакет с «Доритос» и откидывается на оранжево–коричневый диван.

– Хорошо. Так что мы должны сделать? – спрашивает она, глотнув кока–колы.

Рей потирает руки, широко улыбаясь. – Идите за мной.

Она ведет нас через занавеску в прачечную, где перебирает одежду в корзине, вытаскивая две толстовки с капюшонами и вручая их мне и Ришель. – Они принадлежат приятелю моей мамы. Наденьте их. – Она вынимает фланелевую рубашку и надевает ее поверх футболки с надписью «Rancid».

Я вопросительно смотрю на Ришель. Она пожимает плечами и натягивает толстовку на голову. Я делаю то же самое. Одежда болтается на нас, но я думаю, что в этом и есть вся суть.

Рей встает на цыпочки, пытаясь достать с полки шляпу. Я дотягиваюсь и снимаю ее.

– Спасибо, – говорит она, надевая шляпу на свою маленькую голову. Шляпа смотрится огромной.

– Рей, ты все еще не сказала нам, что мы собираемся делать, – говорит Ришель. Рей открывает дверь с другой стороны прачечной и включает свет.

Здесь жутко. С потолка свисает тускло светящаяся лампочка. Кругом грязь и пахнет старыми вещами. Я не иду за ней.

– Мы незаметно подкрадемся к палатке, – объясняет она, копаясь в граблях и лопатах, прислоненных к стене. – Один из нас посветит на нас так, чтобы изнутри палатки мы были похожи на большие тени. А другие два…, – она показывает маленький топор с ухмылкой.