Моника (ЛП) - Адамс Браво Каридад - Страница 44

- Но, моя хозяйка…

- Сен-Пьер – это скопище слухов. Не хватало еще чьих-то комментариев. Все знают повозку Д`Отремон… Ладно, мы уже приехали… через полчаса возвращайся на этой место. – И повысив голос, продолжала комедию: - Сирило, минутку. Я оставляю Ану, чтобы она сделала кое-какие поручения… Узнай адрес швеи, Ана. Через полчаса мы вернемся за тобой. – Она спрыгнула на землю и приказала. – Поезжай, Сирило! Езжай по центру и нигде не останавливайся. Поторопи лошадей…

Айме осталась одна, рядом с мрачной крепостью. Никто не видел ее на пустынной улице. Часовой охранял калитку, дрожал свет горелки. Еще больше завернув в накидку голову и изящное тело, Айме де Мольнар подошла к тому человеку и властно сообщила:

- У меня есть разрешение сеньора губернатора, чтобы немедленно видеть задержанного Хуана Дьявола!

- Губернатора нет в городе, Моника. Он ненадолго выехал в Фор-де-Франс и останется там на несколько дней. Я только что говорил с секретарем.

- А кто будет исполнять его обязанности?

- По-видимому, никто. Только он исполняет свои обязанности, и только его подписанное разрешение может помочь попасть в тюрьму накануне процесса. Сожалею, Моника, всей душой сожалею…

- В таком случае, ты хочешь сказать, что сдался?

- Мне ничего не приходит в голову… Юридические дороги для меня закрыты…

- А ты, естественно, не знаешь других путей. Хорошо, Ренато. Благодарю тебя за все. В таком случае, оставь меня.

Ренато вскочил было на ноги и сделал к ней шаг, чтобы остановить ее. Они уже были в Сен-Пьере, в прихожей того маленького дома рядом с пристанью, где столько лет жил нотариус Педро Ноэль. Туда Ренато привез Монику в знакомое место подальше от гостиниц, чтобы избавить ее от любопытства вокруг ее имени. Из единственного открытого окна доносился шум небольшого, густонаселенного городка, а в дверях ветхой обстановки показалась фигура знакомого им Педро Ноэля, уставшие глаза которого выражали глубочайшее удивление:

- Моника… Ренато…! Какая честь!

- Простите нас за то, что пришли так неожиданно в ваш дом, больше всего Моника хочет добиться невозможного. Ее единственное желание – увидеть Хуана этой ночью. Но губернатор уехал в Фор-де-Франс, а только он может дать нужный пропуск.

- Простите меня, но мне трудно понять то, что вы говорите мне, Ренато.

- Меня не удивляет ваше изумление, Ноэль. Но в этом нет ничего… Моника преподносит все больше и больше сюрпризов.

- Я уже виду. Ваше поведение на самом деле поразительно. Думаю, что смогу вам помочь, дочь моя. Кто сделал закон, тот сделал ловушки. Я добьюсь, чтобы вы поговорили этой ночью с Хуаном.

- Ноэль…!

Моника подошла к нотариусу, благодарно протягивая руки, пока старый служитель семьи Д`Отремон остановил этот льющийся через край поток своей искренностью:

- Расскажите мне все. Все! Я тоже страдаю и переживаю за судьбу человека, который с детства меня волнует. Я также думаю, что в глубине души, Хуан…

- Хватит! – грубо прервал Ренато. – Не нужно никаких хвалебных песен. Достаточно слов Моники. Ваши заявления совершенно несвоевременны, Ноэль…

- Простите меня, Ренато, но не всегда можно промолчать, - напомнил Ноэль с достоинством, делая усилие, чтобы не потерять спокойствия и вежливого тона. – В конце концов, простите меня, мы приступаем к делу. У дверей стоит экипаж. Пойдемте со мной, Моника, нужно воспользоваться предоставленным моментом…

- Я тоже пойду, - заявил Ренато.

- Не нужно, - отказалась Моника.

- Я пойду, хоть ты и не хочешь идти со мной. Я не сделал еще ничего, чтобы ты сейчас отвергала мою помощь, в которой ты, возможно, нуждаешься…

- Я не хочу ранить твои чувства!

- У тебя есть план, а у меня – другой, Моника. Я не буду тебе мешать, или преграждать тебе путь, как ты считаешь. Наоборот, я хочу, чтобы ты делала то, что велит тебе совесть… Позволь мне удовлетворить свою. Если Ноэль совершит чудо и получит разрешение войти в Форт Сан-Педро, то я оставлю тебя одну с Хуаном…

- Хозяин… Хозяин… Посмотрите туда… - По зову Колибри Хуан медленно поднялся из темного угла, где отдыхал. Это было одно из огромных полу-подземельных помещений, открытых в самом сердце скал, основа и суть старого замка Сан-Педро, одна из многих крепостей, куда пригвождало захваченные флаги колониальное правительство Карибских островов. Низкий потолок, влажные от сырости стены, через длинную решетку, которая находилась прямо над головой мальчика, виднелся широкий гранитный пол, арка; дрожащий луч высветил силуэт женщины, которая разговаривала с охранником, снова показывала бумагу, еще сильнее завернула свое красивое тело в шелковую накидку и проследовала за часовым, несшим ключи…

- Это хозяйка… - указал Колибри.

- Моника? Моника здесь?

- Я уверен, что она пришла искать нас, капитан. Она не хотела, чтобы солдаты меня схватили… Она очень хорошая…

- Замолчи!

Сердце Хуана забилось сильнее. Он усиленно напрягал зрение, чтобы в темноте лучше разглядеть. Высокая, стройная, изящная и чувственная женщина приближалась, в воздухе что-то пронеслось, чего он не узнавал в цветных юбках, что не согласовывалось с простой одеждой того, кто был в нее одет. Свет безумной надежды омыл его сердце… С каждым шагом он чувствовал приближение, с каждым шагом его сердце содрогалось, пробуждалось, заставляя снова пульсировать горячую кровь… Как удар золотого клинка, как острую боль, он чувствовал, что любит эту женщину, что дрожит из-за нее, что ждет ее, и представлял уже сотни объяснений и извинений… Сдерживая дыхание он увидел, как открылась решетка, поднялась рука часового, чтобы поставить длинную горящую свечу в подсвечник, и отступил, пропуская женщину, приближавшуюся в красноватом и дымящемся освещении…

- Хуан… мой Хуан…!

Айме бросилась в его объятия, которые ее не оттолкнули, стараясь не сжимать, сдерживая волнение, но вздрогнувшая душа сообщила Хуану, когда на мгновение показался свет дня, чтобы затем провалиться в пропасть, удивленно шепча:

- Ты… Ты… Это ты…!

- Кто, кроме меня мог прийти к тебе, где бы ты ни был? Кто, как не я, любит тебя всей душой, Хуан! Всей душой!

- Где-то здесь, осторожнее, - говорил старый Ноэль. – Дайте мне руку, Моника, этот пол очень скользкий, но именно в этом дворе нам нужно ждать.

- Вам не дал этот человек никакой бумаги? – спросил Ренато притихшим и угрюмым голосом.

- Он не сможет мне ее дать. На нем ответственность за всех заключенных, как у начальника крепости, но у него нет полномочий подписывать пропуски. Даже в столь деликатном случае, как этот, он может дать словесный приказ, у нас появится шанс во время смены караула. Сейчас я поговорю с часовым этой тюрьмы, с тем, у кого ключи. В течение почти пятнадцати минут двор не охраняется солдатами, в этот момент Моника может войти в тюрьму и поговорить с Хуаном без свидетелей, пока мы с вами подождем…

- Да, да, благодарю вас от всей души! – заверила Моника.

- Подождите-ка, - заметил Ноэль. – Думаю, что в нашей тюрьме есть посетитель.

Через широкий двор прошел красноватый луч свечи, осветивший помещение. Они были в углу огромных стен, и над их головами по узкому коридору ходили часовые охраны…

- Как только уйдут любопытные, мы подойдем ближе, и вы войдете в камеру, Моника. – сказал нотариус. – Я так понимаю, что он заперт с мальчиком, который был юнгой на том корабле. Остальные в другом дворе…

- Пожалуйста, помолчите!

Задержав дыхание Моника прислушалась к голосам, словам, фразам, которые воздух доносил до ее слуха, но до нее лишь доносился монотонный шаг часовых, ее возбужденные глаза видели лишь освещенную решетку, где шевелились неясные тени…

Хуан резко отступил, рывком разорвав узел объятий, опоясавших его шею, словно вырывая их он хотел вырвать и душившую, терзавшую горло досаду, словно все его смятение вылилось в грубом порыве на ту, которая побледнела перед его жесткостью…