Области человеческого бессознательного: Данные исследований ЛСД - Антонова Елена Ивановна - Страница 9

Прежде чем начать ЛСД-лечение, каждый пациент прошел психотерапию без лекарств, длившуюся несколько недель. За это время врач вместе с пациентом исследовал его прошлое и пытался помочь ему понять природу его проблем, а также связь его симптомов с жизненной ситуацией. Не менее важной целью этого периода было установление доверительных отношений. С самого начала подготовки пациентов к эксперименту стало ясно, что элемент доверия является самой важной переменной для успешного завершения ЛСД-терапии. По достижении целей подготовительного периода с пациентами была начата серия ЛСД-сеансов. Интервалы между сеансами варьировались от одной до двух недель. Обычная процедура включала в себя начальный прием от 100 микрограмм препарата с увеличением дозы в каждом последующем сеансе — до тех пор, пока не приходили к оптимальному результату. Критерием оптимальности дозы являлась адекватная глубина самоисследования, степень преодолеваемости важнейших психологических защитных механизмов, появление значительного количества бессознательного материала и в то же время способность к поддержанию хорошего терапевтического контакта. Когда такая доза устанавливалась для конкретного пациента, то в последующих сеансах она повторялась до тех пор, пока не возникала необходимость в ее увеличении или снижении. Средняя доза в моих терапевтических экспериментах составляла около 200 микрограмм, но временами она доходила до 400 или 500. В целом она была низкой у истерических пациентов, весьма чувствительных к действию ЛСД, и довольно высокой у невротиков, чрезмерное психологическое сопротивление которых представляло собой другую крайность. Общее число сеансов для одного пациента колебалось от 40 до 100.

Во время каждого из сеансов серии врач проводил по нескольку часов с пациентом, оказывая ему моральную поддержку и обеспечивая необходимые меры защиты, профессиональную помощь и руководство. На начальной стадии этого исследования подход ко всем ситуациям был весьма близок к подходам психоаналитически ориентированной психотерапии. По существу, в ЛСД-сеансах он был похож на методы Фриды Фромм-Рейхман в психотерапии психотиков. Позднее, когда мы более обстоятельно познакомились с ЛСД-состояниями и стали более чувствительны к их специфическим характеристикам, у нас появился целый ряд модификаций первоначальных приемов. Наиболее важными из них были использование физического контакта, введение разнообразной эмпирической техники, прослушивание стереофонической музыки и, самое главное, серьезное внимание к терапевтическому потенциалу мистической и религиозной сферы ЛСД-переживаний. В результате сложился уникальный метод лечения, претерпевший значительные изменения по сравнению со своей первоначальной психоаналитической моделью.

Когда прекращалось основное действие препарата, врач обсуждал с пациентом наиболее важные события дня и помогал ему собрать воедино результаты сеанса. Затем пациента оставляли в компании людей, прошедших, как и он, ЛСД-сеансы. При этом опытные медсестры, остававшиеся с ними, знали характер ЛСД-переживания, поскольку сами проходили тренировочные сеансы. В экспериментальной палате существовало четко выраженное правило: человек, принимавший ЛСД, не должен оставаться без надзора в течение последующих двадцати четырех часов.

Между сеансами врач встречался с пациентом для обсуждения и анализа предшествующего сеанса и проработки проблем переноса, если таковые возникали. Помимо терапевтической функции, обсуждение являлось источником ценных исследовательских данных. Врач и пациент вели детальные отчеты как о переживаниях во время сеансов, так и о событиях, имевших место в промежуточные, свободные от приема ЛСД периоды. Основная цель заключалась в том, чтобы идентифицировать типичные паттерны и характерные цепочки переживаний и связать их с личностью пациента, клиническими проблемами и прогрессом в лечении. В центре внимания исследователя были не только переменные, определяющие содержание и ход сеансов, но и динамические законы, лежащие в основе изменений, происходивших после сеансов, будь то очевидное клиническое улучшение или загадочные отрицательные последствия, такие, как замедленная реакция, «обратные вспышки» и прочее. По завершении психолитической серии отдельного пациента собранный материал подвергался ретроспективному анализу. При этом все усилия направлялись на понимание того, что же происходило в течение лечебной процедуры, и поиск правильного теоретического объяснения. В ходе моей работы в научно-исследовательском институте психиатрии через серию ЛСД-сеансов прошло 52 пациента. Хотя весь исследовательский проект осуществлялся под моим руководством, два других психиатра, д-р Юлия Соботкевич и д-р Зденек Дитрих, занимались лечением примерно трети этих больных. Материалы психолитической терапии явились важнейшим источником данных, на которые я опирался в допущениях и теоретических построениях, изложенных в данной книге.

С 1967 по 1973 годы, после моего приезда в Америку, я продолжал это исследование в Спринг Гроув, в Балтиморе. Там я присоединился к группе психиатров и психологов, проводивших контролируемое изучение ЛСД-психотерапии. Эта работа началась несколькими годами раньше в исследовательском центре государственной больницы в Спринг Гроув, а позднее была переведена во вновь построенный Мэрилендский центр психиатрических исследований. Терапевтическое применение ЛСД в этих исследованиях в значительной степени отличалось от психолитического лечения, описанного выше. Вместо постепенного раскрытия различных слоев бессознательного, как это наблюдалось в моем «европейском» подходе, здесь ставилось целью вызвать глубокие религиозные и мистические переживания, часто минуя конфликтные области психодинамического уровня опыта. Клинические данные свидетельствовали о том, что эти переживания обладают уникальным терапевтическим потенциалом при лечении различных эмоциональных расстройств. Изменения зачастую бывали столь наглядными, что буквально взывали к необходимости систематических исследований. Дозы, применявшиеся при этом подходе, были довольно высоки, где-то между 300 и 500 микрограммами. Пациентам рекомендовалось большую часть сеанса находиться в полулежачем положении с закрытыми повязкой глазами и слушать через наушники специально подобранную стереофоническую музыку. Терапевт или прошедшая специальную подготовку сестра (или помощник врача) — очень важно, чтобы в такой бригаде были представлены оба пола, — оставались с пациентом на протяжении действия препарата, иногда по 16 часов. Согласно программе исследований и в силу других особых обстоятельств, общее число сеансов было ограничено тремя. Во время подготовительного периода длившегося обычно от пятнадцати до двадцати пяти часов, до принятия ЛСД, врач изучал прошлое пациента, помогал ему осмыслить симптомы заболевания и обсуждал с ним его философскую и духовную ориентацию. Он давал пациенту основную информацию о действии ЛСД и логическое обоснование лечения. Проводилось также несколько бесед в послесеансовый период, на которых детально обсуждался письменный отчет об ЛСД-переживании. Главной их целью было помочь испытуемому объединить ЛСД-переживания и события его повседневной жизни в одно целое. В отличие от психолитического лечения, описанного раньше, эта форма психотерапии с помощью ЛСД обычно называлась психоделической терапией. В Спринг Гроув мы задались целью систематически изучить эффективность этого вида лечения для алкоголиков, невротиков, наркоманов и раковых больных терминальной стадии.

Мой клинический опыт работы с ЛСД базируется на более чем 2500 ЛСД-сеансах, которые я либо провел полностью, либо присутствовал на них более 5 часов. Кроме того, я имел доступ к записям более чем 1300 сеансов, проведенных несколькими моими коллегами в Чехословакии и Соединенных Штатах. Большинство из прошедших сеансы были больными с разнообразными нарушениями — такими, как острый психоневроз, психосоматические заболевания, пограничные психозы, различные формы шизофрении, половые отклонения, алкоголизм и наркомания. Другая значительная категория состояла из здоровых добровольцев — психиатров, психологов, студентов и медицинского персонала, проходивших ЛСД-сеансы ради профессиональной подготовки, а также художников, скульпторов и музыкантов, ищущих творческого вдохновения; философов и ученых, которых интересовало интуитивное озарение, возникавшее во время сеансов; теологов и священнослужителей, желавших исследовать мистические и религиозные области психоделических переживаний. Небольшое число сеансов было проведено с больными, находившимися в терминальной стадии перед лицом неминуемой смерти, — в частности, с раковыми больными. Тот факт, что в своих семнадцатилетних исследованиях я предписывал ЛСД-терапию множеству самых разных людей в разных ситуациях и с разнообразными предпосылками, заставил меня осознать всю сложность ЛСД-переживаний и главные их составляющие. Это помогло мне придать определенную форму своим идеям, касающимся природы действия ЛСД, и развить общую теорию ЛСД-психотерапии и человеческого бессознательного.