Ключник - Зайцев Сергей Григорьевич - Страница 49

– И откуда такая уверенность, что ты это решение найдешь?

– Если я попробую, крепость ничего не потеряет. А вот если что-то получится, выиграют все.

– А ракшас тебе нужен, чтобы наладить переговоры с аборигенами? – Откровенная усмешка Чжера неприятно царапнула в душе. Такое ощущение, что все мои мысли и чаяния, лихорадочно барахтающиеся в сознании, он будто видит на ладони.

– Что, я не первый такой гениальный, кто предлагает подобное? – осторожно усмехнулся в ответ.

– Я тебе кое-что объясню, человек, раз этого так и не сделали низуши. Аборигены не общаются с изгоями. Коби не в счет, эти существа созданы для обслуживания остальных, выполнение эпика от них не зависит. Переговоры через них провести невозможно, их интересуют только торговля и ремесло. Ракши и дионисы нас не переносят. Нападают всегда, если видят возможность победить.

– Вообще-то об этом Машта мне как раз говорила. А вы ожидали других результатов, убивая их? Но есть у меня одна мысль. – Я глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду. Отчаянно не хотелось выкладывать информацию о квесте, поэтому я решил зайти с другого бока – вдруг выгорит. – Когда игрок еще только попадает в локацию, его личная репутация с аборигенами нейтральна…

– Пробовали, – перебил Чжер, мгновенно сообразив, что я имею в виду. Вот черт. И с чего я взял, что мое предложение будет свежо и оригинально? Только идиотом себя выставил. – Мы посылали для переговоров тех, кто еще не убивал местных. Напрасная трата времени и бойцов. Несколько раз специально отлавливали молодняк, что у ракшей, что у дионисов, со стариками разговаривать уже бесполезно, ненависть не способствует взаимопониманию. Мы перепробовали все, человек. И методом проб и ошибок остановились на рейдах. Да, мы проигрываем. Но с каждой вылазкой мы продвигаемся все дальше, собирая и анализируя информацию. У тебя все?

– Значит, мое предложение о самостоятельной группе не подходит? – угрюмо уточнил я, упав духом. – Возможно, мой опыт – та самая ниточка, которая размотает ваш гордиев узел.

– Умники неистребимы. – Чжер пожал широкими плечами, заставив кожу доспехов скрипеть. – Им самое место в Усыпальнице. Каждая смута из-за таких, как ты, дорого обходится крепости.

– Смута? – настороженно переспросил я. – Что ты имеешь в виду?

– Ложные надежды и передел сфер влияния. В последнюю такую смуту крепость потеряла человеческую диаспору, что не улучшило положения.

– Машта рассказывала, что людей истребили во время прорыва в крепость…

– Это – следствие, – отрезал далрокт заметно похолодевшим тоном. – А причина – разлад. Низуши плохо объясняют. Не справились с обязанностями. Подставили. Солгали о твоей смерти. Скверно. Придумаю наказание.

Мда. Чем дальше в лес, тем гуще туман. Похоже, Машта рассказала о том событии далеко не все, что знала.

– Что значит – подставили?

– Сам поймешь, когда проспишься. Вот что, человек…

– Зубоскал, – хмуро поправил я. – Зуб. Можно – Алекс, это мое настоящее имя.

– Не советую перебивать еще раз. – Огонь в глазах Чжера вспыхнул ярче, поглощая зрачки. Выглядело это настолько жутко, что я сразу заткнулся, дав ему договорить. – Если захочешь уйти, никто тебя не держит. Но выживать будешь на свой страх и риск. И помни – Усыпальница имеется только в крепости. А чтобы заслужить право возрождения, нужно немало для крепости сделать.

Шах и мат. Открытым текстом – если сгину по собственной дурости, истратив сейвы, то это исключительно моя беда, а не крепости. Поговорили, называется. Но упрямство не позволило мне отступить – пока еще имелись соломинки, за которые можно было ухватиться:

– Есть еще кое-что. Насколько я понял, здесь нет регистратора кланов. Так получилось, что у меня клан есть. Это могло бы принести нам всем пользу. Дополнительный опыт, клановые бонусы на способности…

И снова Чжер перебил, не дав закончить мысль:

– Здесь около десятка представителей разных кланов. Отрыжка «песочниц». Есть договоренность – никто не будет усиливаться за счет других, пока не откроется выход из локации. Предупреждены все. Никто не примет твоего предложения. Не посмеют. Были печальные прецеденты.

Чжер поднялся из-за стола, ясно давая понять, что прием окончен, и мне поневоле тоже пришлось подняться. Да что за засада – куда ни кинь, всюду клин… И ведь ничего особенного не сказал, но чем дольше я находился рядом с далроктом, тем меньше мне хотелось здесь оставаться. Эта манера вещать отрывистыми фразами и психологическое давление, которое он оказывал на меня одним своим присутствием, вызывали дикий дискомфорт и вгоняли в депрессию глубже, чем опустошающая усталость. Проклятая харизма…

Так что ничего не остается, как рассказать о квесте? Вот же гадство. Личные квесты вообще штука почти интимная, а исходя из взаимоотношений между ракшасами и изгоями, сброс квеста при разглашении произойдет почти наверняка. Возможно, я делаю из мухи слона, и это задание ровным счетом ничего не значит. Но с тем же успехом, учитывая, что в Лунной Радуге к решению эпика никто даже близко не подобрался, этот квест может оказаться, образно говоря, тем самым ключиком, который откроет тайную замочную скважину. Рискнуть? Или убраться несолоно хлебавши?

В сильнейшем раздражении я с такой силой дернул правый наруч, что он развалился на куски, словно яичная скорлупа (вот тебе и прочность!), и сквозь оставшиеся от рукава куртки лохмотья принялся яростно расчесывать ногтями нестерпимо зудевшее место. И попытался еще раз воззвать к разуму далрокта, решив хранить тайну до последнего:

– Дай мне ракша на один день, я все равно хочу попробовать. Пока у меня с ним нейтральная репутация, есть шанс до него достучаться. Еще успеете его прикончить! Прошу тебя!

И тут этот великан вдруг резко наклонился над столом и схватил меня своей лапищей за правое запястье. Сердце едва не выпрыгнуло из груди. Я инстинктивно дернулся, вообразив, что сейчас он кисть мне просто оторвет, но хватка у далрокта оказалась стальной. И ничего отрывать мне он не собирался. Протянув другую руку, он рванул лохмотья, отодрав рукав по самое плечо. И увидев, что привлекло его внимание, я сам изумленно замер. На внутренней стороне локтя серебристо тлела знакомая паутина. Та, что раньше украшала ладонь, а потом якобы исчезла.

– Почему ты не сказал, что у тебя есть знак божественного покровителя?! – рявкнул далрокт, зловеще оскалив клыки.

Честно говоря, я не знал, как на это реагировать. Поэтому обескураженно замер. Фурия, тяжело вскочившая на лапы, когда этот здоровяк схватил меня за руку, снова послушно улеглась, выполняя мысленную команду. Кроха взмыла в воздух, не сводя с нас испуганного взгляда. Мы все перед ним – словно детишки перед разъяренным взрослым. Полнейшее ощущение бессилия.

– А это что-то меняет? – осторожно поинтересовался я, не пытаясь вырваться – все равно невозможно, а разозлить – разозлю.

– Единственное, что может изменить расклад сил в Лунной Радуге, – это появление божественного покровителя, – медленно проговорил Чжер, не сводя горящего взгляда с паутины. – Местная легенда о Цитадели Крика тебе знакома?

– Да, Машта говори…

– Здесь нет богов. До сих пор не было. Не знаю, как тебе удалось…

«Ни черта мне не удалось», – мелькнула мрачная мысль. Я ведь отказался от покровителя, кто ж знал, что в нем здесь такая необходимость. И хорошо, что Чжер не знает о потерянном артефакте, иначе – нисколько в этом не сомневаюсь – тут же отправит меня на перерождение, чтобы вернуть цацку. Попробуй еще докажи, что она – пуста. Погоди-ка… А так ли это? Знак не исчез. Он лишь сместился по руке. И зудит так, что хочется содрать кожу… Так Алан… все еще со мной?!

– Имя? Назови имя покровителя! – потребовал Чжер.

Я вздохнул и послушно отрапортовал:

– Алан Темный. Бог боли и коварства. Это все, что я о нем знаю. И его присутствия я до сих пор так и не ощутил. Даже в логове, когда мне пригодилось бы любое преимущество, он так и не объявился. Ты уверен, что этот знак – не пустышка?