Чародейка из страны бурь - Вербинина Валерия - Страница 13

– Почему?

– Вряд ли это имеет отношение к делу, – с расстановкой промолвил Фализ, буравя взглядом своего собеседника, – но ей кажется, что там под ступенями живет крокодил, и он может ее укусить. Она боится чердака.

– Что ж, я полагаю, что в данных обстоятельствах оружие вам не помешает. – Антуан поднялся с места. – Конечно, вам кажется, что мы нагнетаем панику на пустом месте, но, пока Варен не пойман, лучше перестраховаться… Всего доброго, мсье.

– До свидания, – сказал Фализ. – Был очень рад с вами познакомиться. Надеюсь, что этого негодяя скоро схватят, и он никому больше не сможет причинить вреда.

– Поверьте, я тоже на это надеюсь, – совершенно искренне ответил инспектор.

Выйдя из дома, Антуан некоторое время стоял, засунув руки в карманы и глядя невидящим взором на контур цветников, выложенный ракушками. Госпожа Спонтини любила свой сад, но после ее гибели он пришел в запустение, и сегодня о ней больше не напоминало ничто, кроме этих ракушек.

«И что я тут забыл? Конечно, она не поправится. Крокодил под ступенями… А, черт побери!»

Антуан свирепо насупился и двинулся к маяку, недалеко от которого его дожидалась лодка.

«И почему я не могу перестать думать о ней? – спросил он себя через несколько шагов. – В мире столько женщин… и надо же было именно этой махнуть длинными ресницами в мою сторону, и все – вот он я. Готовенький…»

«А все-таки жизнь несправедлива, – со вздохом заключил он, подойдя к маяку вплотную. – Столько болванов наслаждаются отличным здоровьем, в то время как некоторые…»

Тут он почувствовал необходимость отвлечься от навязчивых мыслей о золотоглазой жене Эжена Фализа и, вместо того чтобы спускаться туда, где его ждала лодка, стал рассматривать маяк.

Хоть и считалось, что маяк на острове Дьявола мало-помалу разрушается, снаружи было не слишком заметно, что он давно заброшен. Серая башня нависала над серым морем и вонзалась в серое небо, словно бросая вызов любому, кто решил бы сюда войти.

«Кажется, внутри должна быть винтовая лестница до самого верха, – мелькнуло в голове у Антуана. – И Спонтини… Спонтини взбирался по ней каждый день».

При одной мысли об этом его неодолимо потянуло спуститься к лодке и забыть о старом маяке, но инспектор не привык пасовать перед страхами. Толкнув заржавленную дверь, он вошел.

Ноздри его уловили характерный запах сырости и чего-то невообразимо затхлого и унылого, так всегда пахнет в зданиях, давно забывших присутствие человека. За стенами башни гудел ветер, порывами налетавший с океана. Свет едва проникал внутрь.

Не без труда инспектор нащупал первые ступени винтовой лестницы, но тут в полумраке послышалась какая-то возня, и он замер на месте.

– Эй, кто тут? – не выдержав, крикнул он.

Несколько летучих мышей, потревоженных его появлением, с мерзким писком вылетели ему навстречу, а одна из них задела его крыльями по лицу. Выругавшись, Антуан отскочил к выходу.

«И какого черта меня понесло внутрь? На винтовой лестнице и в ясный день немудрено свернуть себе шею, а уж когда не видать ни зги – так вообще плевое дело…»

Не думая больше о маяке и запретив себе думать о молодой женщине с золотистыми глазами, Антуан поспешил к лодке, которая покачивалась между прибрежных скал.

«Как причалим, первым делом пропущу стаканчик у папаши Менги… Черт, до чего же холодно на этом паршивом острове! Еще хуже, чем на берегу…»

…Лодка с инспектором и гребцами преодолела уже половину пути до берега, когда человек, затаившийся на винтовой лестнице маяка, наконец-то опустил обломок кирпича, который держал в руке.

Пот струился у него вдоль висков, сердце колотилось так, словно вот-вот собиралось выпрыгнуть из груди. Слабый свет, падавший из окна, освещал всклокоченные темно-русые волосы, недавно подстриженные вкривь и вкось, и бледное лицо с большими серыми глазами.

«Ушел… Слава богу, ушел… А ведь он мог меня обнаружить, и тогда…»

Но о том, что случилось бы «тогда», Фредерику Варену совсем не хотелось думать. Он привалился затылком к стене и закрыл глаза.

Глава 8

Черный камень

Мариэтта была встревожена. Нет, дорогой племянник не просил снова седлать ему коня и не мчался сломя голову на поиски приключений. Он даже проявил пунктуальность и вернулся домой к обеду, но по виду Антуана было заметно, что мыслями он бродит где-то далеко. Он даже не обратил внимания на то, что тетка распорядилась сделать на десерт его любимое шоколадное печенье.

– Есть какие-нибудь новости? – спросила Мариэтта.

Она ожидала, что племянник оживится и забросает ее подробностями о ходе расследования, которые ей были совершенно неинтересны. По-настоящему ее волновало только одно – чтобы Варена как можно скорее поймали, а как именно это будет сделано, ей было абсолютно не важно.

– Откуда мне знать, что там происходит, – проворчал Антуан, – ведь не я же веду расследование…

Он заговорил о том, что ему удалось вчера узнать у Жерара, а также у прислуги убитого доктора Ривоаля.

– Он немного знал Варена. То есть знакомы они не были, но как-то доктор играл в бильярд, и Варен оказался среди зрителей, делал громкие замечания и обратил на себя внимание. Потом Ривоаль заметил его возле дома жертвы и вспомнил, что видел его раньше. Вообще доктор был довольно скромный человек, а получилось так, что именно его показания помогли припереть Варена к стенке. Слуги говорят, он был совершенно измотан процессом…

– Кто, Варен? Неудивительно…

– Тетя, я говорю о докторе Ривоале. Ты меня вообще слушаешь?

– И очень внимательно слушаю. Так что там с доктором?

– Ничего, то есть он уехал после суда в Дуарнене, чтобы его не беспокоили. Но нервы у него были не в порядке, он даже начал ссориться с женой, чего раньше никогда не происходило.

– Нет таких семей, где муж никогда бы не ссорился с женой, – ровным тоном изрекла тетя Мариэтта, беря начатое вышивание. – Чепуха это.

– А доктор раньше с женой не ссорился, и жили они душа в душу. Слуги говорят, он хотел вернуться в Кемпер, когда Варена казнят и о его деле перестанут говорить. Но ты сама знаешь, что произошло в то утро казни.

– Мсье Ривоалю следовало вернуться в Кемпер, как только он узнал, что Варен сбежал, – сказала Мариэтта. – Тем более что слуги испугались и решили уйти.

– Ну а доктор заявил, что никого не боится, – хмыкнул Антуан. – Кроме того, должна была приехать его теща, мадам Бувье.

– Зачем?

– Она узнала, что дочь ссорится с мужем, и решила в это вмешаться.

– Никогда не видела, чтобы из вмешательства в дела супругов выходило что-нибудь путное, – назидательно заметила Мариэтта, распутывая непокорную нитку. – Теща, свекровь, да кто угодно могут только все испортить еще больше.

– Ну, мадам Бувье, судя по всему, придерживалась другой точки зрения, – усмехнулся Антуан. – Есть еще один момент, о котором мне сообщил Жерар. Доктор и его жена зависели от мадам Бувье финансово, к тому же процесс не самым лучшим образом отразился на практике врача. В Париже было бы наоборот, там скандал создает человеку известность, но не в Кемпере. Одним словом, теща заявила, что приедет, и они не посмели ей перечить.

– Ничего-то я не понимаю в этой жизни, – пробормотала Мариэтта, поводя своими сухонькими плечами. – Власти говорят, что мы должны выполнять свой гражданский долг, и всякое такое. Доктор Ривоаль исполнил свой гражданский долг, опознал убийцу, помог приговорить его к смерти, а что получил взамен? Его практика расстроилась, убийца сбежал, прикончил доктора и его несчастную жену.

– Тетя!

– Может, лучше было сделать вид, что он не узнал Варена и вообще никого в ту ночь не видел? Но ты, наверное, уже считаешь меня занудной старой клячей, которая сует нос не в свои дела.

– Тетя, когда я так говорил?

– Почему он не сопротивлялся? Почему не пытался защитить свою жену? Их было двое, Варен один, а у докторов всегда полно инструментов, которыми можно зарезать человека за здорово живешь.