Детская книга войны - Дневники 1941-1945 - Коллектив авторов - Страница 55

Мою бедную Сильву украли и съели. О кошках сейчас говорят как о лакомстве (но, увы, их нет). Александр Петрович оказался гадким человеком: несознательным, вымогающим из всех все, заботящимся лишь о себе, лодырем, лицемером, подлипалой и сплетником (в общем, со всеми отрицательными качествами). Я его поняла, поняла его и мама. Но как от него избавиться? Он очень зол и может убить ни за что, ни про что (как говорят).

Мы собираемся бежать из города (не из боязни бомбежек, а от него, чтобы избавиться). Мама болеет, стала как тень. Она все старается для нас с отчимом, сама не съедает, иногда потихоньку плачет. Я знаю, она беспокоится об Алике, от него нет ни одного письма. Я стараюсь ее поддержать. Неужели она не выживет? Я боюсь об этом думать. Наша милая и дорогая соседка Пелагея Лукинична уехала. Я рада за нее и желаю ей от души счастья за ее доброту. Ведь это исключительный человек. Она обещала похлопотать и о нашем отъезде. Хочу бросить все. Уехать на юг и там зажить тихой и мирной жизнью, как отшельник.

18 декабря 41 года. Недавно мне хотелось уехать из города. Уехать и жить, как отшельник. Ну, не глупо ли это? А как же учеба? Ведь полгода проучилась. Права ли я, ненавидя отчима? Не могу отдать себе отчета. Почему я забочусь о всех, а он только о себе? Это мне противно. А может быть, голод его сделал таким. Ведь до войны он был другим. Он хотел заменить мне отца. О, если бы я могла, то придумала бы Гитлеру жуткую смерть. Он вина всему. Он виновник войны, а война калечит людей.

25 декабря 41 года. Сегодня исключительный день. Прибавили хлеба на 75 гр. Мне полагается теперь 200 гр. и так же маме 200 гр. Какое счастье. Все так рады, что от счастья чуть не плачут. Отчим сегодня нестерпим. Мне стыдно ему грубить, но я не могу больше. Он съел весь хлеб свой, а потом мамин и мой. Сегодняшняя прибавка для нас не существует.

Ненавижу его. И не понимаю, как можно так подло делать. И я хочу есть. Скоро кончится четверть. Боюсь за «Конституцию». Как бы не было за нее оценки «плохо». Я хожу в школу, а меня спрашивают: «Как ты еще можешь?» Да что я поделаю? Как дома, так и в школе - сидишь с коптилкой. В школе хоть суп дают. Сегодня и в коптилках керосину не было. Жгли лучины. Очень холодно, мерзнут чернила. Занимаемся по три, по два человека в классе. Мешают очереди за хлебом, приходится стоять и пропускать школу.

29 декабря 41 года. Говорят, что счастье не всегда сопутствует человеку. Да, отчасти это верно, но сегодня для меня день счастья. Я так рада. А чему? Рада смерти моего отчима. «Куклина». Я так ждала этой минуты. Я его страшно ненавидела. Голод раскрыл его грязную душу, и я его узнала. О, это жуткий подлец, каких мало. И вот сегодня он умер. Умер он вечером, я была в другой комнате. Бабушка пришла и сказала: «Он умер». А я сперва не поверила, потом мое лицо исказилось в ужасной улыбке. Я была рада. Да. Рада его смерти, смерти мучителя и предателя. О, если бы кто видел выражение моего лица в эту минуту. То сказал бы, что я умею жестоко ненавидеть. Он умер, а я смеялась. Я готова была прыгать от счастья, но силы у меня были слабы. Голод сделал свое дело. Я не могла даже хорошо двигаться. Так вот, о чем я мечтала, чего хотела, то и сбылось.

6 января 42 года. Сегодня была елка. И какая шикарная. Я даже не ожидала. Правда, холод был такой, что пока мы сидели и смотрели постановку «Овод», ноги совершенно окоченели и пальцев совершенно не чувствовалось. После постановки должен был быть обед. Мы почти не смотрели пьесы, а каждый думал о предстоящем обеде. Лица у всех одутловатые, под глазами белые, налитые водой мешки, глаза голодно поблескивают. Ноги стучат друг о друга от холода. Наконец, постановка окончена. Артисты, вероятно, сильно замерзли. Они играли в летних платьях, а мороз в театре - минус 20. Занавес опустился, и все хлынули к выходу, к столовой. Обед получили не сразу, пришлось долго ждать на лестнице. Там было еще холоднее от сильного сквозняка. Мы все стояли, тесно прижавшись друг к другу, и думали только об одном: скорее бы на обед. Стояли и мерзли долго. Наконец, двери открылись, и нас впустили. Столы накрыты белыми скатертями, везде чисто, но холодно. Обед был замечательный: мы получили тарелку супа лапши, 150 гр. пшенной каши с соусом, и 50 гр. хлеба, и соевого желе 50 гр. Мы забыли все: и стужу, и боль в ногах от долгого стояния. Все жадно поглощали пищу, усердно облизывая тарелки. Домой пришли в 6 часов. Настроение сразу упало. Дома холодно, дров нет, вода везде замерзла. Придется брать в проруби из Мойки. Брезговать не приходится. Мама лежит больная и, вероятно, хочет кушать. Я ей принесла 25 гр. хлеба и 25 гр. желе. Она очень рада. И я рада, а все равно голодная, как волк...

Дневник Саши Морозова

Об авторе дневника ничего не известно.

Мамочка!

Сейчас 4 часа, я ухожу в столовую. В своей комнате убрать ничего не успел, потому что когда посмотрел на часы, было около четырех. Во время обстрела находился в коридоре.

Крепко целую. Шурик

31/8 41 г. Приезжал Игорь. К рожденью готовим постановку «Чехи будут свободными». Она обещает быть очень захватывающей и интересной. Игорь автор, я постановщик. Мама узнала, что на все карточки дают шоколад, прибавили сахар и конфеты. Скорей бы наступило 1-е. Около 12 ч. завыла сирена, пошли вниз в бомбоубежище. Выстрелов мало. Отбой. Лег спать с пустым желудком.

1/XI 41 г. Разбудила мама, дала мне хлеб, 2 яйца, шоколад. Она уже успела достать все кроме крупы, масла и сахара. Наконец-то я сыт. Сейчас я выпил какао и жду масло. Надо почитать дон-Карлос инфант испанский. По радио передавали, что 2-го утром в театре им. Ленинского комсомола будет идти Сирано де Бержерак. Хорошо бы было его посмотреть, да наверное мама не поедет или не достанет билеты. Около 7 ч. в. возд. трев. Пошли вниз. Отбой примерно был через 1 1/2 часа.

2/ХI 41 г. (...) В театр конечно не пойду. Может быть, приедет Игорь. А оказывается, вести дневник не такое уж скучное дело, как я думал. Наоборот, даже интересно. Повязку для капитана фон Гинсберга я сделал. Хорошо, если приедет Игорь и привезет готовую постановку. Как быть с костюмами не знаю, надо высокие сапоги и брюки - а где их взять? (...)

12/XI Игорь уехал утром, я лежал, сегодня узнал печальную новость - хлеб сбавят. Нам грозит голод.

15-ое. Очень долго не писал. Упали бомбы в дом 55 и 51, но они не разорвались. Нам пришлось уйти на два дня. Сегодня думаем остаться, бомбы как говорится лопнули. Руки замерзли, так что трудно писать. Нам пришло известие: Ленинградский отдел кадров послал запрос о судьбе папы (нам прислали копию). Мне очень скучно.

20-ое. Сегодня был в театре, в филиале Большого Оперного театра им. Кирова. Слушал «Евгений Онегин». Оперу я вообще слушаю в первый раз, мне очень понравилось, хотя и играли без декораций. (...)

30-ое. Мама дала кровь. В донорском пункте теперь такой порядок: тот, кто давал кровь, до этого порядка тому надо пройти осмотр, дать кровь один раз (берут больше «нулёвку»), и этот человек получит деньги, обед (перед взятием крови), а самое главное ему дадут рабочую карточку. Тот же, который дает первый раз за время войны, тому надо дать три раза кровь. Впоследствии можно каждый месяц приезжать и сдавать кровь и каждый месяц донор будет получать рабочую карточку. Если же он в течение двух-трех месяцев будет приезжать на пункт и кровь у него брать будет нельзя, то карточку ему все равно дадут. Кроме всего этого там можно достать так называемый «скользящий пропуск», который даёт право обедать во всех столовых.

С декабря стали прикреплять карточки (все кроме хлебных - что очень удобно), раньше все было трудно достать - стояли очереди. Электричество дали первый день, три дня сидели в темноте, свечей нигде нету, дедушка с трудом достал в церкви три свечи. Сегодня днем мы нашли 2 куска воска и несколько кусков какого-то состава, в которых, как я определил, есть стеарин - сделали с дедушкой вдвоем светильню, но она пока что не понадобилась. Спички кончились, завтра наверное мы получим 6 коробков (на весь месяц). Выдают пиво по карточкам, на рабочего - 4 больших кружки, иждивенцам - 2, служащим - тоже, а детям - фигу. У нас одна карточка рабочая, другая иждивенческая, а третья детская, мы должны получить 6 кружек пива, но пиво трудно достать - мама попросила одну тетку с тем что даст ей две кружки, следовательно у нас будут 4 кр. (еще не поздно: карточки продлили на несколько дней). Тревоги бывают каждый день. Недавно немцы взяли Ростов-на-Дону. Никто ничего не знал, как вдруг по радио 28 числа объявили. «Несколько дней назад немцы взяли город Ростов-Дон, сегодня наши части неожиданно для немцев переправились через Дон, повели бой на улицах города и выбили противника из Ростова». (...)