Мессия - Старлинг Борис - Страница 110

Хоум Фарм подпадает под вторую категорию. Для случайного наблюдателя это обычная ферма, расположенная на трех с половиной акрах земли, включая сад и озеро, у которого в настоящее время стоит Ред. В фермерском доме проживает очаровательная пара пенсионеров по имени Генри и Пенни Спэрроу, которых хорошо знают в деревне Келведон, тем паче что в амбаре, на полпути по дороге, они хранят эклектичную, но интересную коллекцию морских достопримечательностей.

Но присмотревшись, можно отметить несколько особенностей: ров глубиной в десять футов, окружающий Хоум Фарм, огоньки датчиков сигнализации, расположенные вдоль изгороди с равными интервалами, и две видеокамеры, отслеживающие дорогу в обоих направлениях. А когда в Хоум Фарм появляется человек, находящийся под защитой полиции, то в окрестностях можно увидеть людей в штатском, прогуливающих на поводках обученных полицейских овчарок, и услышать треск статики на защищенных радиочастотах переговорных устройств охраны.

Сам дом просторнее, чем кажется со стороны. В нем пять спален, во всех, кроме одной, могут удобно расположиться два человека. Все девять кроватей в настоящее время заняты. Кроме Реда и четы Спэрроу здесь находятся шесть человек, которые входят в группу защиты "Объекта 3". Всякий раз, когда Хоум Фарм используется по назначению, наблюдается непомерный наплыв желающих его охранять – главным образом потому, что Пенни Спэрроу была раньше профессиональным кулинаром и слава о ее мастерстве облетела всю полицию. Люди, которые приглядывают за Редом, по очереди сидят за кухонным столом перед наполненными тарелками и хохочут до упаду, вспоминая своих коллег из группы защиты "Объекта 2", которые в настоящее время довольствуются кебабами и карри, обеспечивая охрану информатора по наркотикам в Стритхэме.

Реда доставили в Хоум Фарм вчера, ко времени ленча, спустя несколько часов после того, как он побывал у Эрика в Пентонвилле. Ехать ему не хотелось, но было очевидно, что другого выхода нет. Он является мишенью серийного убийцы, находящегося на свободе, и комиссар лично распорядился поместить Реда под защиту до ареста Дункана. Реду удалось добиться у начальства лишь одной уступки – разрешения в канун Нового года поехать к дому Хелен Роунтри и присутствовать при задержании преступника. Даже это разрешение Реду удалось получить, лишь убедив комиссара в том, что во время операции по захвату в Сток-Ньюингтоне вооруженных полицейских там будет гораздо больше, чем в настоящее время в Келведоне.

В любом случае Ред мало что может сделать, находясь в Лондоне. Ему остается лишь сидеть не дергаясь и ждать Нового года. Потом они допросят Дункана, предъявят ему официальное обвинение по десяти убийствам и передадут материалы следствию. Розыскное дело будет закрыто, Сьюзен вернется к нему, и они смогут начать заново строить свою жизнь в безопасном знании о том, что Дункан никогда не доберется до своего Иуды.

Перед отъездом из Лондона Ред посетил две библиотеки – одну на втором этаже Вестминстер-Сити-холл на Виктория-стрит и другую рядом с автобусной станцией на Букингем-Пэлэс-роуд – и взял все, какие смог найти, книги, в названии которых встречались слова "Иуда" или "апостол". Причем заявился он туда в бронежилете и в сопровождении двоих охранников с автоматами, чем изрядно всполошил посетителей библиотеки.

Теперь, морозным днем, под тусклыми лучами зимнего солнца, он, бросив последний взгляд на озеро, заходит в дом и читает все подряд о человеке, ставшем символом предательства. О том, с кем сравнивают его.

Как и в художественной галерее, где он впервые разгадал принцип действий Серебряного Языка, более всего Реда привлекают изобразительные материалы. Среди взятых им книг есть альбом, в котором приводятся изображения Христа и его апостолов в искусстве на протяжении веков, причем самые длинные главы посвящены, что неудивительно, событиям, связанным с предательством Иуды: Тайной вечере и аресту Иисуса в Гефсиманском саду. Не спеша переворачивая страницы, Ред всматривается в то, как различные художники осмысливали одни и те же сюжеты. Перед его взором проходит множество стилей и интерпретаций – от сдержанности ранней Византии до страстности Высокого Возрождения.

Изучая эти картины, Ред ловит себя на мысли о том, что дольше всего рассматривает не самые известные работы, но те, которые в каком-то смысле подвергают сомнению традиционное отношение к деянию Иуды. Его не тронул шедевр Леонардо да Винчи – апостолы, отпрянувшие в потрясении в тот момент, когда Иисус объявляет, что один из них предаст его. На этой картине Иуда алчно и сладострастно сжимает лежащий перед ним на столе мешочек с деньгами. Через несколько страниц, в изображении Синьорелли, Иуда вновь предстает как обычный корыстолюбец, без души и совести, с костистым черепом и бегающими глазами. И снова Ред не задерживает на нем взгляда.

Реда привлекают иные художники, такие как Рубенс, деи Роберти и Гольбейн, которые живописали Иуду не одним лишь черным цветом абсолютного зла, но окутанным серыми тенями сомнения. Рубенс изобразил апостолов, толпящихся вокруг Иисуса, их сияющие лица отражаются в ауре вокруг головы Мессии. Только Иуда, закутавшийся в огромный золотистый плащ, стоит спиной к свету и отворачивает лицо от Христа – не от стыда, но в смущении от своей роли как человека, поступки которого обеспечат бессмертие Мессии и его собственное вечное осуждение. Иуда Рубенса воплощает всю силу мрачных раздумий и испепеляющую страсть – это человек, обретший благородство благодаря ужасу собственных мыслей.

Таким же предстает и Иуда в изображении деи Роберти. Помещенный почти у края трехстороннего стола, за которым апостолы и Учитель переговариваются маленькими группами, Иуда единственный не смотрит ни на кого, мучительно сознавая, что остался один на один с кошмаром своей участи. А Гольбейн видит своего Иуду хватающимся за трапезный стол, словно затем, чтобы перевернуть его в протесте против предательства, – ангел, восставший в гневе против своей судьбы.

Еще несколько страниц, и Ред находит еще одного Гольбейна, на сей раз изобразившего муки Иисуса в Гефсиманском саду. Христос Гольбейна – точная копия его Иуды на Тайной вечере: с виду они настолько похожи, что могли бы быть братьями, даже близнецами. Там, где один возносится на небеса, другой уходит в ад.