Мессия - Старлинг Борис - Страница 31

Кейт поворачивается к Джезу.

– Веди себя прилично, – говорит она, насмешливо грозя ему пальцем. – Там ведь полно таких парней – все в коже, с усами! Не вздумай путаться с этими противными ребятами.

– Или что? – спрашивает Джез. – Будешь ревновать?

– Совершенно верно, – говорит Кейт. – Ты же знаешь, что я ни с кем не хочу тобой делиться.

– Ну, отделайся от мистера Зануды. Тогда, может быть, у тебя появится шанс.

Кейт краснеет.

– Иди ты к черту, Джез. Не говори о нем так. Ты его не знаешь.

– Нет, но я...

– Но порой ты можешь быть настоящим дерьмом. Кончай с этим!

Она встает, чтобы уйти. Дункан следует за ней.

– Да, Дункан... – говорит Ред, все еще сидя.

– Что?

– Постарайся вписаться в тамошнюю компанию.

29

Проходит время ленча, а Ред даже не замечает этого. Он держит визитную карточку Логана за края и вертит в руках. Теперь, когда отец Шарлотты ушел, комната кажется меньше, как будто он забрал с собой часть пространства. Все это время в голове Реда вертятся сказанные Логаном слова:

– Подумайте об этом, Ред. Не спешите. Позвоните мне, когда примете решение.

Ред все еще думает об этом, когда возвращаются его родители.

Они только показываются в дверном проеме, а он уже видит результаты свидания с Эриком. Маргарет явно плакала – на это указывают покрасневшие глаза и нос, а узел галстука Роберта стал очень маленьким и тугим от постоянного нервного подтягивания. Ред кладет карточку Логана на свой письменный стол, подходит к родителям. Он подводит мать к креслу, в котором сидел Логан, ждет, пока отец опустится на маленькую кушетку напротив, а сам выдвигает из-за стола стул, но не садится, а разворачивает его и опирается на жесткую спинку.

– Ну как? – тихо спрашивает он.

Отец пожимает плечами.

– Как и следовало ожидать.

– Как Эрик?

– Тот полисмен – как его имя?

– Хокинс.

– Да, Хокинс. Он сказал, что сегодня утром Эрик вел себя спокойно.

– Но как он сейчас, отец?

– Мне... мне кажется, что он на самом деле не осознает, что происходит.

– Он по-прежнему спокоен?

– Нет. Нет, он взвинчен.

– Так о чем вы говорили?

Роберт снова подтягивает галстук. Маргарет рассматривает свои ногти.

Ред знает, о чем они говорили. О нем. Он вздыхает.

– Папа, что он сказал?

– Давай не будем об этом сейчас, Ред.

– Нет, папа. Я хочу знать. Что он сказал?

– Ред, мы поговорим об этом потом, попозже, Мы с мамой очень...

– ПАПА!

– Ну ладно, ладно. Я скажу. Хотя должен предупредить, кое-что тебе может не понравиться.

– Ты просто скажи, и все. Я все равно догадываюсь, о чем главным образом шла речь. Эрик винит меня в том, что случилось, верно? Он хочет, на хрен, свернуть мне шею.

Мать потрясенно ахает. Ред гнет свое.

– Ведь это именно его слова, а? "Я хотел бы, на хрен, свернуть ему шею". Так он сказал?

– Откуда ты знаешь?

– Он это уже говорил. Потому-то Хокинс и хотел, чтобы вы пошли без меня.

– Эрик говорит, что ты обещал ему никому ничего не рассказывать, а как только он заснул, ты пошел и донес на него в полицию.

– Это правда, Ред? – спрашивает мать.

– Да. Я обещал ему, потому что в противном случае он бы меня не выпустил. Что еще он говорил?

Отвечает отец:

– Он сказал, что, если бы ты просто держал... рот на замке, мы могли бы что-нибудь придумать между нами.

– Нами?

– Тобой. Мной. Твоей матерью. Семьей.

– Что он имеет в виду, придумать что-то? Придумать что? Он убил человека. Какого черта можно в таких обстоятельствах придумать?

– Я не знаю. Что-нибудь.

– А как ты думаешь, отец? Ты думаешь, мы могли бы... – Он выписывает какие-то знаки пальцами. – Что-то придумать?

– Ред...

Нерешительность отца в данном случае уже может служить ответом.

– Ты согласен с ним, отец?

– А если да, это важно?

– Черт возьми, важно. Ты думаешь, обратившись в полицию, я поступил неправильно?

– Я... я думаю, ты мог бы сперва сказать нам.

– Зачем? Какой был бы в этом толк?

– Возможно, мы могли бы помочь Эрику. Помогли бы ему справиться с тем, что случилось.

– Справиться? Отец, он убил человека. Я понимаю, в это трудно поверить, но случилось именно это. И факт не перестает быть фактом из-за того, что ты не желаешь с ним смириться. Может, лучше бы мне вообще держать язык за зубами, не рассказывать никому? Оставить это между Эриком и собой? Еще один братский секрет, как те, что мы хранили, когда были детьми? Чтобы ты вообще ничего не узнал?

– Речь не о том, Ред.

– Нет, отец, о том. Тебе с матерью пришлось узнать о том, что Эрик убийца.

– Был убийцей.

– Был. Есть. На самом деле это не имеет значения, отец. Он все равно сделал это. Мне очень жаль, что Эрику, вероятно, придется провести большую часть жизни в заключении. Но также жаль, что вы с мамой в какой-то мере вините в произошедшем и меня. Тогда как моей вины тут нет. Это не я убил Шарлотту Логан. Это он.

– Никто не винит тебя, Ред.

– Не держи меня за дурака.

– Ред, я только хочу сказать, что ты мог бы рассмотреть и другие возможности.

– Отец, я поступил так, как счел правильным. Мой брат совершил дурное деяние. Он заслуживает наказания. И по крайней мере...

– Заслуживает наказания? С каких это пор ты взял на себя роль Бога, Ред?

– ...И по крайней мере, в этом есть какая-то справедливость для Шарлотты. На худой конец, для ее семьи.

– О ее семье ты, значит, подумал. А о своей? Кто тебе дороже?

Молчание, гневное и непримиримое. Зная правду об Эрике, они не хотят ей верить. Не могут принять тот факт, что он сделал то, что сделал. Поэтому они стреляют в гонца.

Вопрос, подумал ли он о своей семье, Ред оставляет без ответа.

И тут приглушенно, словно издалека, звучит голос Маргарет:

– Эрик хочет знать, заходил ли к тебе Логан с предложением награды?

30

О том, как выглядит паб "Коулхерн" изнутри, снаружи не догадаешься. Окна окрашены в черный цвет, шторы по большей части опущены, а если кто мимоходом и заглянет в двери, то мало что разберет из-за царящего внутри полумрака. Так, какие-то тени, намек на движение, размытые очертания.

"Коулхерн" находится на оживленном, но ничем особо не примечательном отрезке Олд-Бромптон-роуд. На тротуаре отражается желтая неоновая реклама салона сотовой связи, а совсем неподалеку, перед продовольственной лавкой, составлены ящики из-под фруктов. Всего в нескольких метрах непрерывный громыхающий поток машин движется в северном направлении, к Финборо-роуд. Почти ничего не выдает статус "Коулхерна" как одного из самых известных гей-пабов Лондона.