Ассасины - Гладкий Виталий Дмитриевич - Страница 55

Конечно, ас-Синан в данный момент соблюдал нейтралитет и с султаном Салах ад-Дином и с крестоносцами; мало того, в свое время хашишийиа плотно сотрудничали с франками, устраняя по их приказу сарацинских полководцев, а в 1149 году помогали Раймунду Антиохийскому в неудачной битве с войсками тюркской династии Зангидов. В бою тогда погибли и Раймунд, и вождь низаритов Алф ибн-Вафа. Но эти моменты не сильно успокаивали к-б-тана. Он знал, что алчность франков не имеет пределов. И они могут в любой момент нарушить договор.

Тир был необычным городом. Он был построен очень давно, еще финикийцами. Город состоял из двух частей – островной и материковой. Островная часть Тира по-финикийски называлась Цор, то есть «скала», так как остров, где она располагалась, был скалистым. Уже в древние времена Тир поражал своим великолепием. То, что Салах ад-Дин так и не смог город взять приступом, сильно поколебало позиции его армии. Тир был одним из главных городов Востока и играл большую роль в жизни арабов. Балдуину II удалось покорить его в 1124 году только благодаря раздорам среди мусульман и при содействии венецианского флота. Город был богат и славился красивыми стеклянными изделиями, которые были очень дорогими.

Но самым опасным местом в Тире для сарацинских мореплавателей была военная – северная – гавань. Кроме нее была еще и гавань южная, куда заходили торговые суда со всего Средиземноморья и северных стран. Гавани отделялись от моря каменной дамбой, а в середине мола имелся небольшой проход-коридор для кораблей. Вход в каждую гавань был сделан по принципу городских ворот древних крепостей. В этом узком коридоре защитники города могли обстреливать вражеский корабль с двух сторон, и вряд ли он смог бы прорваться в гавань.

В военной гавани всегда стояли наготове дежурные корабли. Едва поступал сигнал, что вблизи появилось сарацинское судно (или флот), как тут же из гавани вылетали, словно гончие, быстрые корабли франков, и беда была тому к-б-тану, который вовремя не ушел мористей, чтобы спастись от абордажа и пленения. Сигналы франки передавали с помощью специальных маяков, разбросанных по всему побережью. Этому способу передачи сведений они научились у сарацин. Как и строить небольшие, но скоростные военные шейти, – несколько больших размеров, чем это делали мусульмане, с двумя-тремя мачтами.

Предчувствие к-б-тана не подвело. Наперерез куркуре непонятно откуда выскочили три шейти. Скорее всего их скрывал небольшой островок, имевший странную особенность – он то появлялся, то исчезал; в основном после очередного землетрясения. Корабли, сопровождавшие грузовое судно, приготовились принять бой, но затем раздались радостные возгласы, и к-б-тан увидел на мачтах шейти зеленые знамена Пророка с изображением черного орла Салах ад-Дина. Да и матросы на этих кораблях были в традиционной одежде мусульман.

Корабли приблизились, и к-б-тан запаниковал – это были переодетые франки! Но потом он вовремя вспомнил, что Салах ад-Дин взял на службу около сотни перебежчиков-кафиров в качестве пиратов, которые грабили суда своих бывших соотечественников, и успокоился. Многие из них даже приняли ислам. Ему уже довелось видеть новообращенных, правда, в порту, год назад.

Шейти кафиров приблизились… и вдруг полетели стрелы, на кораблях, сопровождавших куркуру, началась паника, раздались крики раненых, а затем в воздух полетели веревки с крюками на конце – пираты пошли на абордаж! Не веря своим глазам, к-б-тан пробормотал молитву Аллаху во спасение и приказал приготовиться к сражению. Но какие воины из простых матросов? Да и оружие у них было самым, что ни есть, примитивным – ножи, с десяток копий и примерно столько же луков. Все надежды были на корабли сопровождения, но и они вскоре растаяли как утренний туман.

Выучка франков, пусть и предателей, перебежчиков, была куда лучше, нежели у сарацин. Несмотря на тучу стрел и дротиков, а также множество камней и даже пустых корзин, в которых хранились все те же камни, вываленные на головы пиратов, они исступленно лезли на суда мусульман, и уж на палубах показали, как нужно сражаться. Вскоре бой превратился в резню, потому что пираты никого не щадили и не брали в плен. Похоже, они не первый раз напали на суда мусульман – им было все равно кого грабить. Но если франков они брали в плен, чтобы продать на невольничьем рынке и показать султану свою «доблесть», то сарацин уничтожали всех до единого – чтобы никто не мог рассказать Салах ад-Дину об их «подвигах во славу ислама».

К-б-тан с ужасом ждал момента, когда пираты разберутся с кораблями сопровождения и примутся за куркуру. Ведь его посудина, хоть и имела очень высокие борта и была раза в три больше, чем шейти, все равно не могла ускорить ход, чтобы оторваться от быстрых пиратских кораблей. Он уже дал указание сменить курс, и тяжелая куркура стала разворачиваться в сторону берега. Бедный к-б-тан уже готов был сдаться даже крестоносцам, лишь бы не попасть в руки их кровожадных соотечественников.

Наверное, Аллах услышал его молитвы. К-б-тан, который почти не отрываясь следил за перипетиями боя, в какой-то момент с надеждой посмотрел в сторону Тира – и едва не закричал от радости: оттуда шли боевые суда франков! Они были гораздо больше шейти, вооружены баллистами и на их палубах к-б-тан увидел готовых к бою франков, закованных в броню.

Пираты, в предвкушении знатной добычи, – они точно знали, что никуда куркура от них не денется – чересчур увлеклись избиением мусульман и, когда наконец заметили корабли крестоносцев, это стало для них громом среди ясного неба. Морские разбойники посыпались обратно на свои шейти, чтобы попытаться уйти от расплаты, но было поздно. В воздух взмыли горшки с горючей смесью, посланные баллистами, и все суда пиратов запылали. Это был страшный «греческий огонь» византийцев, от которого нет спасения.

Пираты прыгали в воду, но там их настигали арбалетные болты: арбалетчики крестоносцев хладнокровно и безжалостно расстреливали предателей и отступников от истинной веры.

Но загорелись и суда мусульман. Видимо, франки решили сжечь все шейти. Это было в какой-то мере оправданно, однако то, что произошло потом, показалось к-б-тану кошмаром – стрелки франков начали убивать и мусульман! Это было странно и непонятно; никогда прежде крестоносцы так не делали.

Обычно пленников обменивали на своих товарищей, плененных армией Салах ад-Дина, или превращали в рабов, которые строили крепости и другие укрепления франков.

Вскоре на воде плавали только мертвые тела и догорающие остовы шейти. Оцепеневший от ужаса к-б-тан видел, как суда крестоносцев неторопливо окружают куркуру, словно забойщики скота предназначенного к закланию быка. Он никак не мог поверить, что их тоже убьют. Но вот в воздухе послышался свист и крики раненных матросов – это начался обстрел куркуры. Похоже, франки не хотели рисковать ни единым человеком, поэтому решили расстрелять всю команду грузового судна издали.

Матросы заметались по палубе, пытаясь где-нибудь укрыться. Но куда спрячешься на голой, почти без надстроек, – за исключением небольшой будочки, каюты к-б-тана, – крыше огромного трюма? Арбалетные болты сыпались градом, и хоть стрелки из франков оказались никудышными, – поднялся ветер, и усилилась качка – все равно некоторые из них находили свою цель.

Вместе с матросами пытались спастись и рабы. Их насчитывалось около двух десятков. Они были из разных стран и племен. Рабов держали на куркуре для погрузочно-разгрузочных работ и вообще, как прислугу. Среди них был и гулям-и-руси – раб из далекого северного племени рус. Он один быстро сообразил, как можно защититься от арбалетных болтов. Среди матросов куркуры был повар-толстяк, который терпеть не мог спать на голой палубе. Поэтому он всегда возил с собой тюфяк, набитый ватой. Гулям-и-руси схватил тюфяк, свернул его втрое, и первый же болт, который должен был пронзить раба насквозь, застрял в ватной набивке.

А затем случилось и вовсе невероятное. Гулям-и-руси подобрал брошенный кем-то из матросов лук и колчан со стрелами, и начал стрелять по арбалетчикам франков, корабли которых были уже совсем близко. Он бил так быстро и точно, что спустя небольшое время не менее десятка вражеских стрелков уже валялись на палубе или убитыми или раненными. Вся проблема заключалась в том, что арбалетчики, в отличие от рыцарей, не имели доспехов, поэтому почти каждая стрела гулям-и-руси разила наповал.