Приз для принцев - Стаут Рекс - Страница 52

— Врача!.. Пошлите за врачом!

В тот же миг вошел доктор — человек лет шестидесяти или старше, спокойный и знающий, пользовавший еще отца нынешнего принца. Он пробрался сквозь толпу к генералу, извивавшемуся в руках принца и слуги.

Вид генерала был ужасен. Глаза его дико вращались, лицо стало красным и исказилось, изо рта шла пена.

Старый доктор бросил на него один взгляд, повернулся и рявкнул:

— Освободить комнату!

Потом повернулся к слуге, пришедшему вместе с ним, отдал ему быстрые, четкие указания, и слуга тут же убежал исполнять поручение. Де Майд приказал всем выйти из комнаты, что и было исполнено в несколько минут. Остались только врач, принц и де Майд.

Генерал Нирзанн соскользнул на пол. Врач опустился рядом с ним на колени, поддерживая обеими руками его голову. Теперь движения генерала стали слабее, хотя тело все еще сотрясали мучительные конвульсии; он громко стонал.

Вошел слуга, получивший указания доктора, он принес баул врача с инструментами и лекарствами. Де Майд крикнул:

— Вот, доктор… Вот то, что вам нужно!

Наступила тишина, нарушаемая только утихающими стонами генерала. Врач поднял голову и мрачно сказал:

— Отошлите слугу. Слишком поздно.

— Но что это? — закричал принц. — Это ужасно!

Ради бога, что это?

Врач не отвечал. Он внимательно смотрел на генерала, тело которого от головы до ног сотрясала дрожь. Но глаза еще были осмысленными. Врач наклонился к нему и отчетливо произнес:

— Посмотрите на меня, генерал. Вы узнаете меня?

Генерал перевел на него взгляд, он задыхался, чувствовалось, что голос пробивается через его горло с огромным усилием и болью:

— Да… Анчевин… да. — Он снова перевел глаза на принца. — Ваше высочество… послушайте… перед смертью… Алина… Алина…

Он замолчал, больше ничего не было слышно. Доктор взял кувшин и капнул несколько капель ему на губы, потом наклонился и сказал:

— Генерал, ответьте мне, если сможете. Соберите все свои силы. Вы отравлены. Вы знаете, кто это сделал?

Внезапный свет блеснул в глазах генерала — свет осознания. А вслед за этим появилось выражение такой ярости и ненависти, такого отчаяния, что и де Майд, и принц невольно отпрянули.

И снова с губ генерала сорвались слова, но уже шепотом, едва слышно, хотя он прилагал ужасные усилия, чтобы говорить отчетливо.

— Отрава! — задыхался он. — Да… Я знаю… да… клей… клей.

Вот и все. Еще несколько раз он открывал рот, видимо силясь сказать что-то, но уже не смог. Его пальцы судорожно вцепились в одежду; глаза закрылись, потом снова открылись; дрожь прошла по всему телу, и он затих.

Доктор поднялся с колен и повернулся к остальным.

По выражению его лица они поняли, что все кончено. На их лицах отражался вопрос — ужасный вопрос. Доктор мрачно ответил, не дожидаясь, пока они зададут его вслух:

— Ваше высочество, генерала отравили. И каким-то быстродействующим ядом — чем-то, что действует в течение часа. Знаете…

Принц возбужденно прервал его:

— Я ничего не знаю, Анчевин. Он сидел здесь, разговаривал со мной; приступ начался сразу, без всяких предварительных признаков. Почему… не могу поверить… только десять минут назад…

Он вдруг замолчал и стоял, глядя на тело генерала, лежавшее на полу у его ног, словно только теперь начал понимать, что произошло. Прошло много времени, потом он тихо и нежно сказал:

— Бедный старый Нирзанн… преданный слуга и верный друг.

Никто не сомневался, что маленький генерал достоин такой эпитафии.

Потом вдруг потрясенный принц повернулся к остальным:

— Анчевин, вы никому не должны повторять того, что только что сказали. Назовите какой угодно диагноз, но только не упоминайте об отравлении. Де Майд, сделайте все, что необходимо. Позвоните Дюшесне и устройте ему встречу с Анчевиным, но при этом дайте ему понять, что какое бы расследование он ни вел, он обязан строго хранить тайну. Мы должны это сделать ради… ради него.

— Ваше высочество, необходимо вскрытие… — начал было доктор.

— О боже! — воскликнул принц. — Анчевин, вы невыносимым. Делайте все, что нужно, только не говорите об этом. Де Майд, генерала нужно перенести в его комнату.

— Да, ваше высочество.

— И не забудьте внушить Дюшесне, что необходимо соблюдать строжайшую тайну. Если хоть что-нибудь…

Он был прерван звонком. Это звонил телефон на столе принца. Де Майд подошел к столу и поднял трубку.

Все услышали, как он сказал:

— Да, принц здесь. — Пауза, потом де Майд спросил: — Кто это? — потом: — Одну минуту, пожалуйста. — Де Майд прикрыл ладонью трубку и повернулся к принцу. — С вами хочет поговорить мадемуазель Солини.

С возгласом удивления принц поспешно взял трубку из руки секретаря и сказал:

— Вы можете идти… оба. Вернетесь через пять минут.

Когда и врач, и де Майд вышли, он сказал в трубку:

— Алина! Это вы, Алина?

— Да, ваше высочество.

— Ах, я узнаю ваш голос.

— И я узнаю ваш. — Короткая пауза. — Я хотела спросить ваше высочество… я хотела узнать, получили ли вы сегодня утром письмо от меня?

— Письмо? Нет.

— О! Значит, оно не было отправлено. Я очень рада.

Сегодня утром я послала его по почте, а полчаса назад обнаружила его у себя на письменном столе.

— Обнаружили его на своем столе? — повторил озадаченный принц.

— Да. В конверт, адресованный вам, я положила письмо, адресованное кое-кому другому. — В ее смехе прозвенело легкое серебро. — А я как раз не хочу, чтобы вы прочли это письмо. Вот потому и звоню — я не хочу, чтобы вы даже вскрывали его, — опять серебристый смех. — Вашему высочеству известно, что у каждой женщины имеются сугубо дамские секреты.

— Известно, — признался принц и чуть было не засмеялся в ответ, но тут его взгляд упал на тело генерала Нирзанна, лежавшее на полу возле его ног, и смех замер у него на губах.

— Я верну вам ваше письмо, не вскрывая, Алина.

Сейчас же попрошу об этом де Майда.

— Я опасаюсь… что кто-нибудь еще может прочесть его.

— Понимаю. Я сохраню для вас ваш секрет. Ведь я имею на это право, не так ли?

— Да, ваше высочество.

— Не так!

— Тогда… да, Мишель.

Принц удивился, что почему-то не сказал ей о смерти ее родственника, но решил, что такое сообщение, внезапное, по телефону, может вызвать слишком тяжелый шок. Впрочем, и из газетных воплей…

Он спросил, может ли навестить ее через полчаса, поскольку должен сообщить ей кое-что важное, чего нельзя сказать по телефону. Договорившись, он опустил трубку на рычаг, и тут же раздался стук в дверь.

Это был де Майд, доложивший, что слуги приготовили комнату генерала и сейчас придут, чтобы перенести его туда. Принц ничего не ответил, только мрачно кивнул.

Потом, когда секретарь вышел, он подошел к телу маленького генерала и молча стоял, глядя на него сверху вниз.

Его мысли вернулись к предсмертным словам генерала. Они были об Алине и о нем, принце. «Возможно, — так думал принц, — я и Алина — единственные, кого любил генерал Нирзанн. Но потом… в самом конце…»

Принц озадаченно нахмурил брови, пробормотав вслух:

— Клей! Теперь ни один черт не скажет, что имелось в виду под словом «клей».

Ответа на этот вопрос никогда не найти.