Чёрно-белая палитра (СИ) - Куно Ольга - Страница 56

Полтора года тюремного заключения — весьма шокирующая перспектива, но перспектива быть найденной в канаве с перерезанным горлом ещё менее приятна.

— Почему вы считаете, что всё настолько серьёзно? — спросила я, внутренне содрогнувшись.

— Потому что подозреваю, что в деле замешана политика, — ответил Уифлфорт. — А в ней по — другому не бывает. Было весьма проницательно с вашей стороны предположить, что у преступлений с погружением в сон есть политическая подоплёка, — заметил он, отвечая на мой вопросительный взгляд. — Я же пришёл к аналогичным выводам, основываясь на других соображениях.

— Каких именно?

Мне было по — настоящему интересно.

— Как вы несомненно уже поняли, я не слишком хорошо разбираюсь в тёмной магии. — Я захлопала глазами, так как совершенно не ожидала от него такого признания. — Но у меня богатый опыт расследований дел, касающихся политики, — как преступлений, так и интриг. Поэтому можно сказать, что у меня выработалось чутьё на подобные вещи — точно так же, как и вы интуитивно чувствуете, в каком случае мелкие нестыковки указывают на манипуляцию с человеческим мозгом. — Он слабо, но как?то приятно улыбнулся, проведя эту параллель. — В данном случае было несколько подозрительных деталей. Во — первых, задействованы представители совершенно разных сословий. Это очень плохой признак. Разумеется, потенциальных причин может быть несколько, но, среди прочего, так бывает именно в случае политической составляющей. В подобных шахматных играх зачастую требуются фигуры разного уровня. На одну роль подойдёт нищий, на другую — исключительно высший аристократ. Связь потерпевших с тюрьмой либо — как теперь выяснилось — с нелояльностью правящей династии, сами понимаете, лишь усугубляет мои подозрения. Ну и, наконец, время, когда всё это произошло.

— А что со временем? — удивилась я.

Ну, лето. Относительно тепло. Нищие меньше прячутся по заброшенным постройкам… Что ещё?

Уилфорт улыбнулся, словно прочитал мои мысли.

— Я ведь говорил: мы с вами заточены обращать внимание на разные вещи, — заметил он. — Мне, например, одной из первых приходит в голову мысль о том, что через несколько дней в Тель — Рей приезжает Вайрас Тибелл. И преступления начали происходить вскоре после того, как об этом посещении стало официально известно.

— И вы полагаете, тут есть связь?

Это действительно ни разу не приходило мне в голову.

— Я полагаю, тут вполне может быть связь, — откликнулся Уилфорт. — И если так, то дело представляется чрезвычайно опасным. Именно по этой причине в участке я даже не подал виду, будто мне что?то не нравится в вашем аресте. На то было две причины. Во — первых, заподозрив, что вам удастся избежать суда и продолжить расследование, эти люди могли попытаться устранить вас более радикальным способом. Разумеется, я бы сделал всё, чтобы обеспечить вашу безопасность, но предпочитаю лишний раз не рисковать. Сейчас они уверены, что добились своего, и вас не тронут. Исход же судебного разбирательства их мало волнует, ибо состоится после предполагаемого отъезда Тибелла.

— А во — вторых? — спросила я, заворожённо слушавшая, пока он не замолчал.

— А во — вторых, поняв, что я что?то подозреваю, преступники могут затаиться или в корне сменить линию поведения. И в этом случае предотвратить то, что они задумали, станет значительно сложнее. А учитывая предполагаемую серьёзность данного дела, нарушить их планы необходимо.

— Вам хорошо это удалось, — натужно усмехнулась я и пояснила: — Изобразить, что вас всё устраивает.

Уилфорт криво улыбнулся, как делает человек, считающий услышанную похвалу весьма сомнительной.

— Сказать по правде, увидев вас здесь, я сначала подумала, что вся эта затея с 'выходом' — ловушка. Просто для того, чтобы доказать, что я недостаточно благонадёжна, — призналась я, отчего?то опуская глаза.

— Я так и понял, — тоже отворачиваясь, отозвался Уилфорт. — Уловка вполне в стиле Артона.

— Простите, не хотела вас обидеть.

В последних словах капитана мне послышался упрёк.

— Вы ничем меня не обидели, — возразил он. Вроде бы снова повернулся ко мне, но смотрел по — прежнему немного в сторону. — Это была естественная реакция. Я ведь для вас — начальство. — В его голосе какие?то плохо понятные нотки, чуть ли не горечь. А может быть, от последних переживаний я начисто перестала разбираться в человеческих эмоциях? — А начальство можно считать достойным уважения или бездарным, строгим или невзыскательным… Но оно никогда не будет 'своим'. Всегда остаётся пелена отчуждения, опаска и некоторая степень недоверия. Словом, от начальства всегда ждёшь какой?нибудь гадости.

Произнося эти, неестественно вульгарные для него, слова, Уилфорт усмехнулся, но как?то совсем неубедительно.

Я хотела сказать, что он не прав. Вернее, прав для большинства случаев, возможно, почти для всех, но не для данного конкретного. И несмотря на то, что я всякий раз напрягаюсь, входя в его кабинет или встречаясь с ним в коридоре, очень быстро начинаю воспринимать его…именно что своим. И именно поэтому я могу говорить с ним о котлете моего любимого зелёного цвета и о животах червей, позарившихся на бедолагу Картера. А уж ту пощёчину в карете я точно могла бы дать только своему и никак не чужому. Да и мои неуместные отжимания в рабочем кабинете капитана тогда, на заре нашего знакомства… Я и сама не отдавала себе в этом отчёта, но ведь никогда бы не позволила себе подобной выходки, если бы инстинктивно не ощущала его в чём?то своим…

Я много чего могла бы сказать. Но вместо этого, глядя в темноту за окном, тихо проговорила:

— Меня, наверное, заждались в тюрьме.

И натужно улыбнулась.

— Не заждались. — Уилфорт вздохнул, но вздох этот не имел отношения к нашим последним репликам. — Об этом можете не беспокоиться: в тюрьме вас не хватятся.

— То есть как? — изумлённо спросила я.

— С помощью одного светлого специалиста я поместил в вашей камере очень качественную иллюзию, — объяснил капитан. — Она не только выглядит, как вы, но может даже копировать вас голос. Пространных бесед, конечно, вести не будет, но, скажем, поздороваться в случае необходимости сумеет. И изобразить, будто ест и пьёт, тоже. Так что вы можете не тревожиться на этот счёт. Я уже привлёк к делу некоторых специалистов и намерен плотно заняться им сам. За несколько дней всё будет решено. А до тех пор вы останетесь здесь.

— К?как 'здесь'? — пробормотала я. — В этой квартире?

— Я выделю для вас отдельную комнату, — поспешил уточнить Уилфорт, дабы его предложение не прозвучало двусмысленно. — Надеюсь, вам там будет удобно. Вернуться домой вы, к сожалению, сейчас не можете. Поэтому просто переждёте здесь несколько дней.

— Несколько дней… — пробормотала я, глядя вроде бы на Уилфорта, а вроде бы и сквозь него.

Несколько дней в его квартире. В его обществе. Конечно, он будет уезжать — на службу, на расследование, — но всё равно я буду встречать его по утрам за завтраком, и по вечерам, и ночью он будет спать в соседней комнате. А ещё в доме на каждом шагу будут встречаться его вещи, а это не намного лучше для моей хрупкой в последнее время психики, чем он сам. Начальство, которое 'не своё'. В настолько 'своей' обстановке.

— Большое спасибо, лорд Уилфорт. — Обращение 'лорд' сорвалось с языка непроизвольно. — Это очень благородно с вашей стороны, но…давайте я всё?таки вернусь в тюрьму.

Я встала и посмотрела на него умоляющим взглядом.

Он тоже поднялся. Сжал губы, отвёл взгляд, а потом глухо произнёс:

— Вам настолько неприятно моё общество, что вы предпочитаете оказаться в тюрьме, лишь бы не находиться рядом со мной?

И в ответ на этот прямой вопрос я не смогла солгать. — Нет, — тихо сказала я. — Мне настолько приятно ваше общество, что я предпочитаю оказаться в тюрьме, лишь бы не находиться рядом с вами.

Глава 13

Я упорно смотрела в сторону, в пол. Ничего не происходило. Уилфорт молчал. Решившись наконец поднять глаза, я обнаружила, что он впился в меня взглядом. И молчит. Так продолжалось несколько долгих секунд. Потом он шагнул ко мне.