Где ты теперь? - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 37

Когда телефон все-таки звонил, он сводил разговор к нескольким словам, объясняя, что нельзя занимать линию — вдруг Лизи позвонит снова.

Экономка, прослужившая у него в доме двадцать лет и уходившая обычно сразу после ланча, теперь задерживалась до вечера, пытаясь заставить доктора Эндрюса хотя бы немного поесть, пусть всего лишь тарелку супа или чашку кофе с бутербродом. Он ясно дал понять своим друзьям, что не желает, чтобы кто-то из них занимал линию, и никому не позволил навещать себя.

— Лучше, если я не буду чувствовать себя обязанным поддерживать разговор, — так он им сказал.

В субботу утром Грегг отвез Зака Уинтерса к Ларри Ахерну, но, сидя в кабинете друга и слушая, как тот допрашивает бродягу, он понял, что вся история про то, как Лизи села в черный джип «мерседес», трещит по швам. Зак утверждал, что слонялся по кварталу около получаса, но служащие «Вудшеда», покинувшие клуб через несколько минут вслед за Лизи, все как один поклялись, что не видели на улице никакого бродяги. Уинтерс признался, что он хронический алкоголик и однажды его вышвырнули из клуба «Вудшед», когда он туда вошел и попытался клянчить милостыню у посетителей. Он также признался, что разозлился на Ника Демарко, владельца, когда тот приказал выставить его вон, и не скрывал, что знает о черном джипе «мерседесе», на котором любит ездить Ник.

По окончании долгого допроса Грегг отвез Зака туда, где подобрал накануне, затем, чувствуя, что силы на исходе, поехал прямо домой и проспал до девяти часов утра воскресенья. Встал с ясной головой, снова способный сосредоточиться, принял душ, оделся и поехал в Гринвич.

Произошедшая за неделю перемена в отце поразила Грегга. Экономка в отцовском доме, Энни Поттерз, которая никогда не приходила по воскресеньям, была на посту.

— Отказывается от еды, — прошептала она Грег- гу, — Уже одиннадцать часов, а у него со вчерашнего дня крошки во рту не было.

— Энни, вы не приготовите для нас двоих завтрак? — попросил Грегг, — Я попробую что-нибудь сделать.

Поздоровавшись с сыном, отец сразу вернулся в гостиную, в свое любимое кресло, рядом с которым лежала трубка радиотелефона. Грегг тоже прошел туда и уселся на ближайший к креслу стул.

— Отец, все последние ночи я бродил по улицам, искал Лизи. Я больше не в состоянии этим заниматься, а ты не в состоянии так жить! Мы не помогаем Лизи, мы разрушаем себя. Я вчера был в офисе окружного прокурора. Ларри Ахерн со своими людьми делает абсолютно все, чтобы ее найти. Я хочу, чтобы сейчас ты прошел на кухню и поел, потом мы отправимся на прогулку. День сегодня чудесный.— Он поднялся и, наклонившись, обнял отца за плечи.— Ты знаешь, что я прав.

Доктор Дэвид Эндрюс кивнул, и лицо его сморщилось. Грегг прижал отца к себе.

— Я знаю, пап, я знаю. А теперь идем. И оставь телефон здесь. Если позвонит — мы ответим.

Он обрадовался, увидев, что отец справился с половиной порции яичницы с беконом, которую Энни поставила перед ним. Грегг откусывал маленькие кусочки жареного хлеба, запивая второй чашкой кофе, когда зазвонил телефон. Отец подскочил и метнулся от стола, но он не успел добраться до телефона, прежде чем включился автоответчик.

Звонила Лизи, никакого сомнения.

— Папочка, папочка, — стонала она, — помоги мне. Прошу тебя, папочка, он говорит, что убьет меня.

Лизи начала всхлипывать.

Доктор Дэвид Эндрюс схватил телефонную трубку, но в ней уже раздавались гудки. Колени доктора подкосились, и Грегг едва успел подхватить его и опустить в кресло, когда тот потерял сознание.

Грегг проверял пульс отца, когда телефон зазвонил во второй раз. В трубке прозвучал голос Ларри Ахерна.

— Грегг, это ведь была Лизи?

Грегг нажал кнопку громкой связи, чтобы отец слышал весь разговор.

— Точно, Ларри. Ты сам знаешь.

— Грегг, она все еще жива, и мы ее найдем. Клянусь тебе.

Доктор Дэвид Эндрюс схватил трубку и хрипло прокричал:

— Ты должен найти ее, Ларри. Ты слышал, что она сказала! Тот, кто это сделал, собирается ее убить! Ради бога, найди ее для меня, пока не поздно!

48

Об усталости все забыли, когда Ларри Ахерн дал послушать в отделе запись с криком Лизи о помощи.

— Звонок был сделан в одиннадцать тридцать, ровно час назад, — сказал он.— Звонили из центральной части Манхэттена. Разумеется, всегда есть вероятность того, что похититель записал голос, а затем проиграл запись в другом месте.

— Если это так, то, возможно, он ее уже убил, — тихо сказал Барротт.

— Мы будем продолжать поиски, исходя из того, что она все еще жива, — отрезал Ахерн.— Нет сомнения, что тот, кто ее похитил, готов сорваться с цепи. Я разговаривал с нашим психологом, доктором Лоу. Он считает, этому парню нравится, что история исчезновения занимает первые полосы газет и ее освещают известные журналисты. Видимо, он также предвкушает, какой поднимется шум, когда мы сообщим прессе о новом звонке Лизи.

Слишком взволнованный, чтобы усидеть на месте, он поднялся и забарабанил по столу.

— Даже не хочу думать об этом, но необходимо рассмотреть и такую вероятность. Ближайшие пять, может быть, семь дней новость о звонке Лизи будет обсуждаться в прессе, но если не будет дальнейшего развития событий, она перестанет быть сенсацией.

Все детективы из общей приемной набились в тесный кабинет Ахерна на совещание. Лица у всех были серьезные, пока они следили за ходом рассуждений Ахерна.

— В понедельник вечером Лизи отправилась в клуб и пропала. Звонок с обещанием позвонить в День матери поступил в ближайшее воскресенье, шесть дней спустя. После недельного перерыва был сделан этот новый звонок. По мнению доктора Лоу, наш парень не станет дожидаться еще неделю, чтобы подкинуть нам горячую новость для прессы.

— Это все творит Маккензи, — твердо произнес Рой Барротт.— Видели бы вы вчера его мамашу, когда я отправился к ней на квартиру ее дружка.

— Что еще за дружок? — воскликнул Ахерн.

— Эллиотт Уоллас, большая шишка в банковском деле. Эрон Клайн, сын преподавательницы актерского мастерства, проработал у него четырнадцать лет. Клайн рассказал мне, что они по-настоящему сблизились, когда убили его мать. Уоллас все еще переживал исчезновение Маккензи, случившееся за год до убийства, и это их связало. Отец Мака Маккензи служил во Вьетнаме вместе с Уолласом, и они остались друзьями на всю жизнь. По словам Клайна, Уоллас всегда любил Оливию Маккензи.

— Она с ним живет? — спросил Ахерн.

— Я бы так не сказал. Просто когда журналисты взяли в осаду Саттон-плейс, она переехала к нему на квартиру. Клайн сказал, что не удивится, если по прошествии какого-то времени, она все-таки выйдет за Уолласа. Во всяком случае, Уоллас быстро упек ее в частную психиатрическую клинику, чтобы она больше не могла рассказывать нам о сумасшествии своего сына.

— У нее есть хоть какая-то возможность поддерживать с ним связь?

Барротт пожал плечами.

— Я бы сказал, если Мак и контактирует с кем-нибудь из родственников, то, вероятнее всего, с сестрой.

— Хорошо, — Ахерн обратился к группе.— Я попрежнему утверждаю, что за всем этим может стоять Демарко. Мне нужно, чтобы вы следили за ним круглые сутки без перерыва. Установите слежку и за Каролин Маккензи. Мы получим разрешение на прослушивание всех телефонов, которые до сих пор не охвачены нашей системой: телефоны Маккензи в квартирах на Томпсон-стрит и на Саттон-плейс, а также ее мобильник; телефоны Демарко на всех его рабочих местах и квартирах.

— Ларри, я хочу внести еще одно предложение, — сказал Боб Гейлор.— Зак Уинтерс хоть и алкаш, но мне кажется, он кое-что видел той ночью. Он прячется под козырьками подъездов. Тот факт, что музыканты и официанты «Вудшеда» не видели его на улице, ничего не доказывает, и я готов поклясться, что он не все сказал, когда был здесь.

— Тогда ступай и поговори с ним еще раз, — велел Ахерн, — Кажется, он обитает в ночлежке на Мотт-стрит.