Где ты теперь? - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 51

Мы сошлись на сэндвичах с ветчиной, швейцарским сыром, салатом и горчицей, хлеб — ржаной. Кофе — черный. Джеки сделала заказ по телефону, и мы уселись, чтобы поболтать. Я рассказала ей о встрече с Барбарой, скрыв только тот факт, что у Барбары родился от Мака сын. Чувствуя себя последней лгуньей, я передала версию Барбары — мол, она сделала аборт.

— Вполне реальная причина, объясняющая побег Мака, — согласилась Джеки, — Но давай предположим, что он обратился бы к отцу или матери. По-твоему, как бы отреагировал каждый из них или оба вместе?

— Они поддержали бы молодых в решении пожениться и воспитывать ребенка. Послали бы Мака учиться дальше в юридическую школу.

— И оплатили бы учебу Барбары в медицинской школе?

— Может быть.

— Хорошо зная твоего отца, могу утверждать, что он никогда бы не смирился с тем, что Мак решил попробовать себя на театральной сцене.

— Это точно, я согласна.

Затем я рассказала Джеки, как меня тревожит, что Эллиотт не захочет жениться на маме, пока Мак под подозрением, а также, если его когда-нибудь арестуют и станут судить.

— Я бы тоже волновалась, — откровенно призналась Джеки.— Для людей вроде Эллиотта очень много значат внешние приличия. Я знаю одного такого. Вдовец, ровесник Эллиотта, милейший человек, но сноб. Как-то я пошутила с ним, сказав, что он скорее умрет, чем пойдет на свидание с женщиной, не принадлежащей к высшим кругам общества, пусть даже она очень образованна и красива.

— И что он тебе на это ответил? — поинтересовалась я.

— Рассмеялся, но отрицать не стал.

Снизу позвонили и доложили о приходе посыльного. Мы приготовились поесть, и Джеки начала напоминать мне о моих планах искать работу в офисе окружного прокурора, но тут же пожалела об этом и была готова откусить себе язык. Вы можете себе представить, чтобы окружной прокурор Манхэттена нанял на работу сестру предполагаемого убийцы?

66

Весь день, по одному или парами, сотрудники детективного отдела наведывались в офис Лукаса Ривза и внимательно рассматривали фотографии, приготовленные для изучения. Иногда они задерживались у одного или нескольких снимков. Они вглядывались в измененное изображение Мака Маккензи, предполагающее его теперешний вид. Некоторые детективы подносили этот снимок к фотографиям на стене и сравнивали, но в конце концов все пожимали плечами и уходили, чувствуя разочарование и неудачу.

Рой Барротт пришел одним из последних, без четверти пять. Он успел побывать дома и придавить три часика. Теперь, бодрый и свежевыбритый, он дотошно изучал сотни снимков, пока Лукас Ривз терпеливо ждал в своем кабинете.

Наконец, в семь пятнадцать, когда заглянул Лукас, чтобы проверить, как идут дела, он сдался.

— Они все начинают казаться на одно лицо, — сказал он.— Не знаю почему, но мне кажется, будто я пропустил что-то в том углу.— Он указал на дальнюю стену.

Лукас Ривз нахмурился.

— Странно, Каролин Маккензи тоже там останавливалась. Мне почудилось, будто ее что-то заинтересовало, но, должно быть, она сама не поняла, что именно, иначе, уверен, она обязательно бы сказала.

Барротт снова постоял у той стены.

— Если вспомню, то не сегодня.

Ривз вынул из кармана визитку.

— Я записал для вас свой сотовый. Если вам что-нибудь придет в голову и вы захотите вернуться сюда, позвоните мне, и я предупрежу охрану, чтобы вас немедленно впустили. В любой час.

— Спасибо.

Барротт вернулся в отдел и обнаружил, что там снова забурлила деятельность. Ахерн, усталый и измученный, ослабив узел галстука, мерил шагами пол в своем кабинете.

— Кажется, мы что-то раскопали, — сказал он, — На Стива Хокни, племянника Дерека Олсена, владельца дома, где Маккензи снимал квартиру, по малолетству было заведено дело. Мы подняли его из архива. Серьезное обвинение, хотя никакого насилия. Торговля марихуаной, кража со взломом и воровство. Дядюшка сумел нанять хороших адвокатов, которые спасли племянника от двух лет тюрьмы для несовершеннолетних. Если верить Лил Крамер, Хокни шантажировал ее пропажей часов у Маккензи. Произошло это за день или два до исчезновения Мака. Мы сейчас разыскиваем Хокни. Его группа регулярно дает концерты в Сохо и Гринвич-Виллидж. Он часто меняет сценические костюмы, даже пользуется париками и гримом, чтобы изменить внешность.

— Как насчет остального, о чем рассказали Крамеры?

— Мы говорили с Брюсом Гэлбрейтом. Совершенно невозмутимый тип. Он подтвердил, что действительно интересовался у Лил Крамер насчет своего кольца, но она все неправильно восприняла. Он и не думал ее обвинять. Говорит, что просто спросил, не видела ли она кольцо, когда убирала. Она подняла шум, разоралась во все горло. Зная ее прошлое, можно понять, почему она так остро отреагировала на простой вопрос.

Пока Ахерн говорил, пришел Боб Гейлор.

— Наши ребята только что вышли на дядюшку Хокни Дерека Олсена, старика домовладельца. Он подтвердил, что между его помощником Говардом Альтманом и его племянником существовало соперничество. А еще он сказал, что они оба ему осточертели. Он оставил сообщения на автоответчиках обоих, что распродал всю свою недвижимость и что шар для сноса зданий ударит в стену дома на Сто четвертой улице завтра утром. Мы не стали ему говорить, что разыскиваем его племянника. Просто сказали, что хотели убедиться в правдивости Крамеров.

— Как он о них отозвался?

— Трудолюбивые, порядочные люди. Он был готов доверить им все, что у него есть.

— У нас есть фотографии Хокни? — спросил Барротт, — Хочу сравнить его с одним из снимков, который я только что видел в офисе Ривза. У меня такое чувство, будто я что-то пропустил.

— На столе лежит рекламная фотография, где он снят с группой, — ответил Ахерн.— А еще найдется с десяток снимков наружного наблюдения.

Барротт начал рыться среди хаоса на столе Ахерна, затем поднял фотографию, которую там нашел.

— Тот самый, — громко сказал он.

Ахерн и Гейлор уставились на него.

— Ты это о чем? — спросил Ахерн.

— Я об этом типе, — сказал он, показывая.— А где другой снимок Лизи, когда она позировала своей подружке, с Демарко на заднем плане?

— Одна из копий где-то там в стопке.

Барротт поискал, потом, удовлетворенно хмыкнув, сказал: — Вот она.

Он взял в руки обе фотографии и сравнил. Через секунду он уже набирал номер сотового телефона Лукаса Ривза.

67

Как я и ожидала, санаторий, где находилась мама, оказался роскошным и снаружи, и внутри. Ничего удивительного, раз выбирал Эллиотт. Толстые ковры, приглушенный свет, красивые картины на стенах. Я добралась туда около половины пятого, дежурную на входе явно успели предупредить о моем приезде.

— Ваша мама вас ждет, — произнесла она профессионально поставленным голосом, очень подходящим к окружающей обстановке.— У нее люкс на четвертом этаже с прекрасным видом из окна.

Она поднялась и отвела меня к лифту — красиво декорированному устройству с оператором и бархатной скамьей для пассажиров.

— Люкс мисс Оливии, пожалуйста, Мэйсон, — пробормотала моя провожатая.

Я вспомнила, что в дорогих психиатрических клиниках не принято пользоваться фамилиями пациентов. Оно и к лучшему. Другим гостям совершенно необязательно знать, что в их среде появилась миссис Чарльз Маккензи.

На четвертом этаже мы вышли и зашагали по коридору к угловому номеру. Постучав в дверь, дежурная сразу ее открыла.

— Мисс Оливия, — позвала она чуть громче, но все же не выходя за рамки правил, установленных в пансионе благородных девиц.

Я прошла за ней в изящно обставленную гостиную. Мне приходилось видеть фотографии номеров люкс в парижском «Plaza А^ёпёе», и теперь у меня создалось впечатление, будто я вошла в один из них. В дверях спальни появилась мама. Не говоря больше ни слова, эскорт удалился, и мы с мамой посмотрели друг на друга.