Великая легенда - Стаут Рекс - Страница 66

Но я должен защитить и имя Елены в память о ее доброте ко мне. Она не забыла о своем обещании присутствовать на нашем бракосочетании в храме Гефеста. Оно состоялось на третий день после возвращения тела Гектора и прошло торжественно, ибо мой подвиг в качестве возницы Приама прославил меня на всю Трою.

Помимо Елены, на церемонии присутствовали сыновья Приама Парис, Гелен и Деифоб, его дочери Поликсена и Кассандра, Эвен, Эней, Антенор и многие другие. Но радость царила лишь в наших с Гекамедой сердцах. Наше счастье изгнало из наших голов мысли об общем горе.

Но в последующие дни мне пришлось часто оставлять жену в связи с подготовкой к похоронам Гектора.

Поэтому я был рад, что Поликсена, по-видимому сильно привязавшись к Гекамеде, проводила много времени в наших покоях или гуляла с ней по дворцовой территории.

Между ними завязалась тесная дружба, о чем я скорее догадывался, нежели знал, ибо Гекамеда ничего мне об этом не рассказывала.

На девятый день приготовления были завершены, и рано утром десятого дня вся Троя собралась у погребального костра на Дореонской площади. Тело Гектора привезли из дворца в его боевой колеснице, запряженной четверкой белых лошадей, за которой следовали в колесницах или пешком те, кому позволили принять участие в процессии. Все были одеты в черное, ножны воинов были пусты, длинные покрывала женщин доходили до пят.

Эней, Деифоб, Агав и Парис поднялись с телом по узкой лестнице и возложили его на костер. Потом они спустились, и к костру приблизились Эвен и Паммон с факелами. Они ходили вокруг, касаясь факелом каждой вязанки, и вскоре пламя устремилось вверх.

Когда огненные языки охватили тело, десять тысяч глоток слились в едином крике горя и отчаяния. Затем толпа начала расходиться.

Костер горел весь день и всю ночь — стражники охраняли его. На следующее утро толпа вновь собралась на площади, а из дворца прибыла процессия, возглавляемая Приамом. По его приказу сотни рабов приблизились с сосудами красного вина, чтобы погасить огонь.

Когда это было сделано, четверо мужчин, которые вчера несли тело, подошли к каменной плите, сняли с нее обгорелые кости и положили их в стоящую рядом золотую урну. Затем, поставив урну в боевую колесницу Гектора, они направились к дворцовым воротам и к месту позади дворца, где уже была вырыта могила.

Никому, кроме родственников и членов царского дома, не позволили присутствовать при последней церемонии. Урну опустили в яму на кожаных ремнях, прикрепленных к ее ручкам, после чего все отошли, пропуская Андромаху с первым камнем. Ее лицо было залито слезами, из горла вырывались тихие стоны. Камень выпал из ее пальцев, ударившись о стоящую в яме урну.

Вместе с камнем Андромаха упала без чувств на землю.

Служанки устремились к ней, покуда остальные бросали камни в могилу. Затем женщины и старики вернулись во дворец, а мы начали воздвигать гробницу. Приама и Гекубу, которые не могли идти, унесли рабы.

Гробница, увенчанная башней из белоснежного мрамора, выглядела великолепно. Мы были довольны своей работой, хотя и очень устали.

Вторую половину дня я провел с Гекамедой в наших покоях, но, когда стемнело, мы собрались посетить трапезу, завершающую похоронные ритуалы. Живя во дворце, мы не должны были одеваться для выхода на улицу и вошли в красный зал, когда гости уже собрались и все было готово.

Нашим глазам предстала блистательная сцена. В зале собралось более шестисот знатных и видных жителей Трои. Приам и Гекуба с одной стороны и Андромаха с другой сидели во главе огромного стола, покрытого белоснежным полотном и освещенного тысячей светильников. Высокие стены и колонны из яшмы и черного мрамора сверкали, словно гробница Ила на солнце; роскошные ковры поблескивали золотым шитьем.

Гекамеда села между Эвеном и Паммоном, а я — между Поликсеной и Еленой. По другую сторону от Елены сидел Эней, и, так как он умел вести увлекательную беседу, она уделяла все внимание ему, и мне осталось перенести свое внимание на Поликсену.

Трапеза была сытной и обильной, но к концу она стала утомительной. Половина мужчин хотела произнести речь, и многие преуспели в этом желании. Самую длинную речь произнес Эней, хотя Деифоб не намного от него отстал. Я испугался, видя, что Эвен также намерен испытать терпение публики, не сомневаясь, что он отберет пальму первенства у Энея, и подал знак Гекамеде усадить его на скамью, что она и сделала, вызвав всеобщий смех.

Но все стали серьезными, когда пришло время выпить за душу Гектора, и краткая, но красноречивая молитва Приама вызвала у многих слезы на глазах. В глубоком молчании мы поднялись и осушили наши кубки.

После этого Эней предложил оригинальный тост.

— Жители Трои, — сказал он, — мы выпили за мертвого — теперь давайте выпьем за живых, но с другой молитвой. Мы все желаем, чтобы душа Гектора радостно резвилась в полях Элизия, но разве не хотим мы, чтобы те, кто сразил его, испытывали муки царства Аида?

Рабы, наполните кубки! Пусть гнев богов обрушится на Ахилла, пусть сбудется пророчество о его гибели, пусть душа его испытает все страдания, которых избежит душа Гектора!

Все разразились аплодисментами. Кубки быстро наполнили, мы снова поднялись и дружно выпили за гибель врага.

Я обратился к Поликсене и, не получив ответа, повторил вопрос, но она меня не услышала. Ее взгляд был устремлен вперед с отсутствующим выражением, какое бывает у людей, чьи мысли витают где-то далеко. Посмотрев на стол, я увидел, что она поставила свой кубок, не сделав и глотка.[97]]

97

«Илиада» заканчивается описанием погребения Гектора. Дальнейшие события романа основаны на фрагментах поэм «Одиссея» Гомера и «Энеида» Вергилия, а также трагедий Еврипида «Андромаха» и «Гекуба».