Магистр - Степанов Николай Викторович - Страница 32

Незнакомец с неестественно бледным лицом оказался абсолютно лысым. Он подошел к моему бывшему противнику и забрал необычное оружие. Лысых и бледных я видел немало, однако в лице путника имелось что-то странное. Приглядевшись, я понял – у него не было ресниц, даже бровей. Впрочем, у его обидчиков (или им обиженных, сейчас уже трудно разобраться) волос тоже не наблюдалось. Неужели фанаты чистого бритья? Но зачем ресницы выщипывать? Мужчина продолжал молчать. Может, у них не принято разговаривать с незнакомцами? Или проблемы с языком? Где же тут найти переводчика? В полном безмолвии он надел головной убор, спрятал меч в ножны и только потом сказал:

– Унг, странствующий савор, благодарит тебя за участие, пришелец.

Какая точная характеристика моего вмешательства! Даже с огромной натяжкой его нельзя было назвать помощью человеку, легко одолевшему шестерых, по моим меркам, превосходных бойцов. Вероятно, если бы я стоял рядом и просто наблюдал, результат был бы тем же, разве что куртка осталась бы целой.

– Отправляют желторотых юнцов на верную смерть! – в сердцах воскликнул странник. – А ты зачем вмешиваешься, если и меч-то в руках держать не умеешь?

– Э… – Давно не слышал в свой адрес столь «лестного» отзыва. Даже после стычки с любителем красных костюмов я был лучшего о себе мнения, поэтому слова буквально застряли в горле. – Так их же семеро на одного – нечестно.

Странствующий савор посмотрел на меня как на придурка:

– Ты откуда свалился? Кто сильнее, тот и победил, а кто победил, тот и честен!

Отчитал, как мальчишку, а за что? Я к нему со всей душой, а мне: «Ходят тут разные, а потом личные вещи пропадают». Нехорошо, не по-людски как-то. Что ж, придется разговаривать на его языке:

– Об этом я и говорю. Они проиграли, значит, были не правы. Я пытался помочь тому, кто выиграл, и оказался в числе победителей. Стало быть, поступил честно и весьма этим доволен.

Воин первый раз за время беседы выдавил из себя подобие улыбки.

– А ты быстро схватываешь. Глядишь – может, и выживешь в этом жестоком мире, – усмехнулся он.

Вдруг глаза моего собеседника округлились, и он, указывая мне за спину, спросил:

– Ты видишь то же, что и я, или это галлюцинации?

Рыжий одноухий лерх с всклокоченной шерстью на груди, одетый только в серые брюки, в темных очках, обвешанный с двух сторон сумками, шел за таким же рыжим и одноухим, но совершенно безволосым подобием собаки. Немного отстав, сбоку шествовал однорогий берт с большим трезубцем. Вероятно, на тех, кто видел их впервые, троица производила неизгладимое впечатление.

– Двое, что покрупнее, – мои друзья. А третий, мелкий, хоть и друг моего друга, но мне даже не приятель.

– Про шушера можешь не объяснять. Он в наших краях не редкость, разве что окрас необычный. А эти – точно твои друзья? – спросил Унг с явным недове­рием.

– Сейчас я вас познакомлю, чтобы устранить все недоразумения. Гриф, Дербс – это Унг. Унг, вот этот большой и рыжий – Дербс, а белый и поменьше – Гриф. Сразу хочу предупредить: вон тот маленький рыжий – Баки, он же любимец Дербса. Если когда-нибудь возникнет жгучее желание покончить с собой, можешь просто наступить Баки на ногу, и наш гигант все сделает за тебя сам. Правду я говорю, Дербс?

Лерх вдруг решил продемонстрировать крайнюю степень смущения, прочеркивая выступающим из полуоткрытой обуви когтем глубокую борозду на земле.

Унг ни с того ни с сего вдруг расхохотался:

– Если бы те щенки знали, на кого подняли руку, – сами себе ее и отрубили бы.

Теперь наступила моя очередь удивляться.

– Юнцы, устроившие мне засаду, из стана Гроу. Их божество – мохнатый Гроу. – И странник перевернул щит одного из убитых.

Раскрытая волчья пасть, длиной немногим уступающая крокодильей, расположилась в центре, а всю остальную поверхность щита занимала львиная грива.

– Ну и кто это нежное создание? – Я никак не мог понять, к чему клонит савор.

– Мохнатый Гроу во всей красе.

– Хотите сказать, что мы с ним чем-то похожи? – подняв щит на уровень глаз, решил уточнить я и после немого отрицания Унга спросил: – Тогда с чего это нападавшим отсекать себе руки?

– Предыдущий главный жрец стана незадолго до смерти сообщил о скором явлении Гроу в Крингенские леса. Перед приходом в наш мир божества должен объявиться его пророк – странный человек, – путник указал на мою прическу, – в сопровождении двух мохнатых существ диковинного вида.

– Ну уж нет, увольте! Вот только пророком я еще не был. Спасибо, не хочу!

– Зря. Это на первых порах обеспечит тебе полную безопасность на территории гроунов. А там, может, и меч научишься в руках держать.

В его словах имелся резон, и немалый. Уж если мне суждено было отправиться в путь с двумя шерстяными попутчиками, то, наверное, не ради экзотики. Может, именно в этом и состоял замысел провидения, прочитанного Орфом в пещере Предсказаний?

– Ладно, считайте, что уговорили. И как мне теперь себя вести?

– Да веди, как хочешь, воспримут-то они все равно по-своему. Одно могу гарантировать: будут бояться и, если посчастливится не встретиться с их новым главным жрецом Дзонгом, слова поперек не скажут.

– От страха зачастую и убивают, – грустно высказался я.

– Согласно предсказанию, пророка убивать нельзя. И ни один гроун не посмеет нарушить священное табу, наложенное главным жрецом, – успокоил новый знакомый.

– А нам с Дербсом что делать? – спросил молчавший до этого Гриф, чем окончательно сразил савора.

– Говорящий… – Унг даже присел от неожиданности. – А второй тоже разговаривает?

– Мы, лерхи, можем даже на двух языках беседы вести, – не мог не подчеркнуть свое превосходство Дербс.

– Говоришь, языков много знаешь? – не остался в долгу берт. – Тогда переведи мне, пожалуйста. Ах ты…

И дальше он завернул такую фразу, от которой мои уши начали сворачиваться в трубочку. И это при том, что я имел представление лишь о половине сказанного. Однако Дербс оставался невозмутимым.

– В твоей речи трудно уловить смысл, но если хочешь дословный перевод… – Лерх почесал когтистой рукой лысину и монотонно начал: – Ах ты, родившийся гораздо раньше срока сын лахудры, ведущей распутный образ жизни, и рассеянного, болеющего экзотической болезнью гдэва. Ты (о сыне), вступивший в длительные нетрадиционные отношения с драконом, лишенным мужского достоинства, от которых он (дракон) скончался…