Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период) - Горький Максим - Страница 43

43

Пробует положить ребенка. Тот начинает кричать.

(Гневно.)

Расстрели тебя пострел, Ай ты нынче очумел? ………………………..

Тщетно борется с одолевающим сном.

Баю-баюшки-баю… Баю-баюшки-баю… ………………………

3

Колокольчики

Глухая дорога. Колокольчик в зимнюю ночь рассказывает путнику свадебную историю.

Динь-динь-динь, Дини-дини… Дидо Ладо, Дидо Ладо, Лиду диду ладили, Дида Лиде ладили, Ладили, не сладили, Деду надосадили. День делали, Да день не делали, Дела не доделали, Головы-то целы ли? Ляду дида надо ли — Диду баню задали. Динь-динь-динь, дини-динь… Колоколы — балаболы, Колоколы-балаболы, Накололи, намололи, Дале боле, дале боле… Накололи, намололи, Колоколы-балаболы. Лопотуньи налетели, Болмоталы навязали, Лопотали-хлопотали, Лопотали, болмотали, Лопоталы поломали. Динь! Ты бы, дид, не зеньками, Ты бы, диду, деньгами… Деньгами, деньгами… Долго ли, не долго ли, Лиде шубу завели… Холили — не холили, Волили — неволили, Мало ль пили, боле лили, Дида Ладу золотили. Дяди ли, не дяди ли, Ладили — наладили… Ой, пила, пила, пила, Диду пива не дала: Диду Лиду надобе, Ляду дида надобе. Ой, динь, динь, динь — дини, динь, дини, динь, Деньги дида милые, А усы-то сивые… Динь! День. Дан вам день… Долго ли вы там? Мало было вам? Вам? Дам По губам. По головам Дам. Буби-буби-бубенцы-ли, Мы ли ныли, вы ли ныли, Бубенцы ли, бубенцы ли… День, дома бы день, День один… Колоколы-балаболы, Мало лили, боле пили, Балаболы потупили… Бубенцы-бубенчики, Малые младенчики, Болмоталы вынимали, Лопоталы выдавали, Лопотали, лопотали… Динь… Колоколы-балаболы… Колоколы-балаболы…

30 марта 1906

Вологодский поезд

СТАРЫЕ ЭСТОНКИ[134]

Из стихов кошмарной совести

Если ночи тюремны и глухи, Если сны паутинны и тонки, Так и знай, что уж близко старухи, Из-под Ревеля близко эстонки. Вот вошли, — приседают так строго, Не уйти мне от долгого плена, Их одежда темна и убога, И в котомке у каждой полено. Знаю, завтра от тягостной жути Буду сам на себя непохожим… Сколько раз я просил их: «Забудьте…» И читал их немое: «Не можем». Как земля, эти лица не скажут, Что в сердцах похоронено веры… Не глядят на меня — только вяжут Свой чулок бесконечный и серый. Но учтивы — столпились в сторонке… Да не бойся: присядь на кровати… Только тут не ошибка ль, эстонки? Есть куда же меня виноватей. Но пришли, так давайте калякать, Не часы ж, не умеем мы тикать. Может быть, вы хотели б поплакать? Так тихонько, неслышно… похныкать? Иль от ветру глаза ваши пухлы, Точно почки берез на могилах… Вы молчите, печальные куклы, Сыновей ваших… я ж не казнил их… Я, напротив, я очень жалел их, Прочитав в сердобольных газетах, Про себя я молился за смелых, И священник был в ярких глазетах. Затрясли головами эстонки. «Ты жалел их… На что ж твоя жалость, Если пальцы руки твоей тонки, И ни разу она не сжималась? Спите крепко, палач с палачихой! Улыбайтесь друг другу любовней! Ты ж, о нежный, ты кроткий, ты тихий, В целом мире тебя нет виновней! Добродетель… Твою добродетель Мы ослепли вязавши, а вяжем… Погоди — вот накопится петель, Так словечко придумаем, скажем…» ………………………………….. Сон всегда отпускался мне скупо, И мои паутины так тонки… Но как это печально… и глупо… Неотвязные эти чухонки…

<?>

Сомов К. А.

Арлекин и смерть

Акварель, гуашь. 1907

Государственная Третьяковская галерея

ПЕТР ПОТЕМКИН[135]

Свобода, Сожаление и Читатель[136]

Однажды нам была дарована Свобода, Но, к Сожалению, такого рода, Что в тот же миг куда-то затерялась… Тебе, Читатель мой, она не попадалась?