Пули над сельвой - Степанычев Виктор - Страница 35

Более слабый противник уже должен был бы забыться в состоянии гроги. Но Виллем все еще стоял, хотя и пошатывался. Неожиданно он взревел и попытался шагнуть к Вадиму. Такое безобразие следовало немедленно прекратить. Короткое, почти неуловимое для глаза движение руки к открытому горлу Виллема завершило дело. Пальцы, сложенные в «клюв орла», вонзились в кадык громилы. Рев, резко оборвавшись, перешел в шипение, и Виллем рухнул на пол.

Удар был жестоким, однако иного выхода у Веклемишева не было. У него оставались считаные секунды, пока никто не опомнился, чтобы вывести из строя Виллема. И он это сделал.

Почивать на лаврах не пришлось. Племянник еще укладывался на дубовые плашки паркета, а Вадим уже летел к его дядюшке. Ван дер Холст имел вид застывшего в крайнем недоумении соляного столпа. Похоже, он не ожидал подобного развития событий. Ненамного лучше был вид у Софии. Видимо, и она не была готова к тому, что увидела.

В стремительном броске Вадим оказался рядом с хозяином дома в тот момент, когда двери в гостиную распахнулись и в проеме возникли два донельзя серьезно настроенных молодца с винчестерами наперевес. Из-за них из коридора выглядывал метис-мажордом. Короткие дула винтовок растерянно заплясали по комнате. Разглядев корчащегося на полу Виллема, парни взметнули стволы к Веклемишеву, но было уже поздно.

Пары секунд растерянности бодигардов хватило Вадиму на то, чтобы он ухватил за горлышко стоящую на столе бутылку вина и долбанул ею о мраморный подоконник. Уже на третьей секунде «розочка» уперлась в шею хозяина дома, которого Веклемишев крепко обхватил левой рукой. Сеньор Хенрик не сопротивлялся. Похоже, вид поверженного племянника привел его в полную растерянность.

– Оружие на пол! – заорал Веклемишев людям ван дер Холста. – Иначе я ему глотку перережу!

Для большего эффекта Вадим грозно и широко размахнулся, при этом аккуратно царапнув острым краем разбитой бутылки скулу сеньора Хенрика. Брызнувшая из ранки на белоснежную рубашку кровь вызвала окончательное остолбенение молодцов. Они растерянно переводили глаза с Виллема на ван дер Холста, не зная, что им делать, что было немудрено в их положении.

– Скажи этим придуркам, чтобы они положили ружья на пол, – крикнул в ухо сеньору Хенрику Вадим и повел «розочкой» по шее, – иначе я тебе сонную артерию располосую!

– П-п-положите… – трагическим шепотом прохрипел ван дер Холст.

– Громче командуй! – рявкнул на него Веклемишев.

– Положите оружие, – наконец смог отдать приказание своим людям сеньор Хенрик.

Похоже, они только этого и ждали. Воинственный пыл, если таковой имелся, когда парни врывались в гостиную, испарился при виде корчащегося на полу Виллема и полубесчувственного хозяина с разбитой бутылкой у горла. Они беспрекословно уложили винчестеры в уголок комнаты и подняли глаза на Вадима.

– Отойти на пять шагов в сторону и тоже лечь на пол, – скомандовал Веклемишев. – София, заберите оружие. И в темпе, в темпе…

Он проследил, как парни улеглись на пол, а его спутница подобрала винтовки, и двинулся с ван дер Холстом к двери в коридор. Сеньор Хенрик шагал на ватных ногах, точнее – его толкал перед собой Веклемишев. Дойдя до бодигардов, Вадим для порядка отвесил каждому по пинку и предупредил зловещим тоном:

– Только дернетесь, вам не жить, койоты дохлые!

– Нет, нет, сеньор, мы не встанем! – дрожащим голосом уверил его один из лежащих.

Поравнявшись с Софией, Вадим подтолкнул ван дер Холста к дверям и перехватил у нее винчестер.

– Знаете, как пользоваться этой штукой? – на ходу спросил он у женщины, кивнув на винтовку в ее руках.

– Надеюсь, – в своей обычной манере высказалась София и передернула затворную раму под спусковым крючком.

Патрон вылетел из патронника и покатился по полу.

– Примерно так, – согласился Вадим.

Ван дер Холст, сомнамбулически шагавший к дверям, неожиданно остановился и повернулся к Веклемишеву. Его лицо побледнело и стало воскового цвета. Он только теперь рассмотрел кровь, капающую с поцарапанной скулы на рубашку.

– Это кровь… – пролепетал он и стал закатывать глаза.

– Эй, товарищ, не уходи, ты нам еще нужен, – по-русски предупредил его Веклемишев и, подскочив к сеньору Хенрику, от души влепил ему пару пощечин. Очухавшийся ван дер Холст замотал головой, словно лошадь, отмахивающаяся от слепней. Он, похоже, до конца так и не врубился в происходящее.

– Он мертв? – неожиданно подала голос София, указывая на Виллема.

Женщина с ужасом смотрела на затихшего громилу. Успокаивать ее тем же методом, которым он только что привел в себя хозяина дома, Вадиму не хотелось, и он лишь кинул на ходу:

– Живее всех живых, – дословно перевел Веклемишев на испанский слова поэта-трибуна и добавил от себя: – Болевой шок. Месяц в гипсе и жидкое питание… За мной, сеньора!

Решительно развернув ван дер Холста, Вадим толкнул его к выходу из гостиной. Из коридора не доносилось ни звука, однако эта тишина больше настораживала, чем успокаивала. Оглянувшись на Софию, Веклемишев жестом показал, что женщине необходимо встать у дверного проема справа и, после того, как он выскочит в коридор, следовать за ним. Давать указание прикрывать его Вадим не стал. Вряд ли она справится с этим делом – не тому учили наследницу одного из самых богатых людей Парагвая. Достаточно, что она адекватно реагирует на происходящее. Вот и сейчас София вполне осмысленно кивнула в ответ и заняла указанное место.

Остановив ван дер Холста у дверей, Вадим еще раз прислушался к тишине в коридоре и опять ничего не услышал. Сделав выдох поглубже, он сильным толчком в спину послал вперед сеньора Хенрика и выскочил следом за ним сам. Дуло винчестера метнулось из стороны в сторону, высматривая жертву, но не нашло ее. Коридор был пуст. Легкий топот шагов и дыхание за спиной подсказали, что София также покинула гостиную.

Коридор хорошо просматривался в обе стороны. Справа вдалеке открывался холл, а слева в паре десятков шагов находилась дверь, выходящая в сад. В пяти метрах от них на второй этаж уходила деревянная лестница, по которой они спустились к завтраку. Вопрос был один: куда бежать? В саду неподалеку от окон гостиной Веклемишев разглядел человека с оружием. Но кто сказал, что парадный подъезд не охраняется?

«Знание – сила! – неожиданно пришла Вадиму на ум избитая фраза, и решение было принято: – В сад! Там все понятно: есть противник, примерно известна его дислокация. Выскочить внезапно… Ну и так далее».

– Уходим через эту дверь, – скомандовал Вадим Софии.

– Сумочка! – растерянно сказала женщина.

– Что – сумочка? – не понял ее Веклемишев.

– Я оставила в комнате сумочку. В ней документы, кредитные карточки, деньги, – виновато сообщила София.

– Твою мать… – трагически выдохнул Вадим. – Да что же вы, бабы, такие бестолковые?!

София, не понимая русского языка, ориентируясь только на акценты в речи, правильно восприняла упреки, опустив голову к полу.

– Бросаем все… – уже принял решение Веклемишев, однако тут же передумал.

Без денег бизнесвумен с его невеликими командировочными можно было перебиться, а вот отсутствие документов могло вызвать лишние неприятности. Кто знает, что случится через час или день. Он уже не надеялся на скорое решение их проблемы. Слишком все затягивалось и усложнялось. И упрекать Софию не стоило. Ведь и сам Вадим лишь в последний момент рассовал по карманам брюк свои документы и бумажник.

Веклемишев еще раз огляделся по сторонам. Вокруг было тихо. Или дворня ван дер Холста еще не очухалась, или, возможно, местечковая армия собирается с силами. Можно рискнуть! Заодно, если будет время, следует забрать из-под подушки «кольт».

– Стереги этого… – кивнув на окончательно сомлевшего хозяина дома, у которого подгибались ноги, бросил он Софии. – Кто появится в поле зрения или Холст дернется – стреляй! Я сейчас.

Вадим метнулся к лестнице и бесшумно взбежал на второй этаж. Вот дверь в гостевую комнату напротив спальни, в которой он приводил себя в порядок. Рывком распахнув тяжелую створку, Веклемишев влетел в спальню, резко остановился, ища глазами сумочку Софии и… почувствовал прикосновение к затылку холодного металла.