Пули над сельвой - Степанычев Виктор - Страница 46

– Куда дальше двигаемся? – спросил Веклемишев у Софии.

– Туда, – махнув рукой влево, голосом запыхавшегося человека сказала женщина.

– Согласен, – кивнул ей в ответ Вадим.

Возвращаться по рельсам в Пренсо-Балу смысла не было. Их появление в людном месте, тем более там, где они наследили, могло привести к крайне неприятным последствиям. В общем, иного пути, кроме того, чтобы двигаться по железке в сторону столицы штата, Вадим не видел. Добраться до нее пешком он, естественно, не планировал. Сержант-мажордом сказал, что поезд идет от Пренсо-Балу до центра штата пять часов. По узкоколейке скорость его движения вряд ли превышает тридцать километров в час. Минус время на остановки. Как ни крути, а выходит, что от Пренсо-Балу до столичного вокзала не менее ста тридцати километров. Переход по пересеченной местности на подобное расстояние в компании с таким ходоком, как София, может занять суток эдак четверо, не меньше. Но Вадим и не рассчитывал втягиваться в столь длительное путешествие. Дошагать до первой станции, а там – как карта ляжет.

– Какое настроение? Силы еще остались? – поинтересовался он у спутницы.

– Пока есть, – лаконично сообщила она, и это означало, что у Софии все в порядке.

– Идем как вчера: я впереди, вы сзади. Пистолет держать наготове, – отдал приказ на марш Веклемишев. – За мной, сеньора! Нас ждут великие дела!

– Нас ждут кровавые мозоли на ногах, – пробурчала София. – Вадим, вы загнанных лошадей случайно не пристреливаете?

– Бывает, но редко и неслучайно, – доверительно сообщил ей Веклемишев. – И лишь тех, которые совсем загнались. А на вас, сеньора, еще можно… Ну, в общем, пока вам это не грозит.

– Что, что на мне можно? – заинтересованно переспросила София.

– Все можно, – отрезал Веклемишев и грозно, по-старшински рявкнул: – Прекратить разговоры в строю. За мной шагом марш!

Он был доволен, что назревавший нервный срыв у женщины сошел на нет, так и не начавшись. Ему самому было искренне жаль, что лейтенант Эугенио погиб. Полицейский, представлявшийся ему поначалу надутым индюком, оказался совсем неплохим парнем. Злость на террористов, которая копилась в Вадиме, казалось, вот-вот выплеснется наружу. Он что есть силы сжал пальцы в кулак, впившись ногтями в свои ладони. Боль физическая потихоньку оттеснила боль душевную. Вадим знал, что она еще вернется, когда все закончится. Сердце обдаст холодом, и душу будет рвать на части. И он припомнит, как под Гератом, прикрывая отход группы, лег Андрюша Штейн, а в верховьях Конго увел в болото, увлекая за собой погоню, Паша Домнич. И еще всплывут в памяти лица тех, с кем свела его судьба и работа и кого уже нет: Сережи Осипова, Володи Пашенного, Севы Осина…

Вадим качнул головой, отгоняя видения. Сейчас нужно было думать не о павших, а о живых. Он двигался параллельно узкоколейке, метрах в пятидесяти от нее, выбирая дорогу среди зарослей. За его спиной в такт шагам мерно дышала София. Веклемишев выбрал невысокий темп движения, чтобы женщина не слишком устала, да, собственно, и спешить им было некуда. Вадим считал, что главное для них сейчас – выиграть время и в этой игре не напороться на террористов.

Неожиданный звонок министра внутренних дел в Пренсо-Балу после слов отца Софии, что он будет звонить премьер-министру страны, чтобы тот направил на их спасение эскадрилью боевых вертолетов и дивизию командос, давал надежду, что о них не забудут. Насчет дивизии командос папаша де ла Котес, конечно, перегнул, хватило бы и полувзвода спецназовцев. Вот только успеют ли они выйти на беглецов раньше, чем тех загонят в свои сети террористы. Ловит волк, ловят и волка!

По расчетам Веклемишева, бравые бразильские спецназовцы уже разобрались, что около «Боинга» им делать особенно нечего, и получили команду из высоких кабинетов на розыск Софии де ла Котес и Вадима. Поэтому он и считал, что им сейчас следует особо не рисковать, чтобы не нарваться на ребятишек Дона, а просто тянуть время и уходить от террористов.

– Долго нам еще шагать неизвестно куда? – подала за спиной Вадима голос София.

– Понятия не имею, – честно ответил ей Веклемишев.

– Я устала, – призналась женщина. – Эти туфли от ван дер Холста такие неудобные, будто колодки на ногах. У меня даже ступни горят.

– Тогда делаем привал, – встревожился Вадим. – Садитесь, снимайте обувь, я посмотрю, что у вас с ногами. Н-да, про загнанную лошадь вы, София, недаром поминали, как и про кровавые мозоли.

– Что, пристрелите? – поинтересовалась женщина.

– Не очень-то хочется, может, вы еще на что и сгодитесь, – покачал головой Веклемишев. – Пока, сеньора, окончательно вы не загнались и кровавых мозолей нет. Однако ноги потерли основательно, причем всего-то за сорок минут хода. Еще чуть-чуть – и точно мозоли появятся.

– Мы когда еще до Пренсо-Балу шли, – напомнила ему София, – мне уже тогда было неудобно…

– И почему вы молчали? – взъярился на нее Веклемишев. – Можно было на базаре не только шляпы, но и обувь купить.

– Думала, обойдется, – виновато опустила глаза женщина.

– Думают – умные, – выдал ей от души расстроенный Вадим, – а вы к таким точно не относитесь. Максимум – к красивым. Ну почему вы раньше не сказали, что туфли вам жмут?

– Потому что я дура, как вы уже догадались, – выпалила София, обидчиво надула губы и отвернулась.

– Извините, София, что я не сдержался, – попросил прощения Вадим. – Вы не солдат, я не командир. И моя вина не меньше вашей. Надо было все предусмотреть.

Женщина промолчала, но по ее лицу было видно, что обида потихоньку уходит. Веклемишев был действительно очень сильно расстроен. С такими потертостями на ногах Софии далеко не уйти. И без обуви не обойтись. Босиком шагать по сельве не только неудобно, но и опасно. Можно и ступню распороть и наступить на какую-нибудь мелкую жалящую гадость, от укуса которой появлялась перспектива ноги лишиться, а по самому плохому раскладу, так и вообще умереть.

– Ну и что мы будем делать? – без энтузиазма спросил Веклемишев. – Свои туфли вам, что ли, отдать? А самому – босиком, как Христос по пустыне Негев странствовал.

– Не нужны мне ваши туфли, – упрямо выпалила София. – Я и в этих еще похожу.

– Увы, сеньора, ваше предложение отклоняется как абсолютно неконструктивное. Через пару-тройку километров вы свои ножки окончательно сотрете, и мне что, вас на себе тащить? Нет, так не пойдет. Может, бросить вас на съедение москитам?…

Веклемишев задумался, перебирая в уме возможные варианты их дальнейших действий. Конечно, бросать Софию он не собирался. Как и не шло речи о том, чтобы оставить ее на время здесь, а самому сгонять за подмогой. Он не сомневался, что их уже ищут и помощь где-то совсем рядом. Правда, и террористы пока никуда не исчезли. Вадим кожей чувствовал, что они недалеко оторвались от парней Дона. Так что, вернувшись, можно и не найти Софии. Добыть транспорт? Для этого надо идти назад к шоссе, а такой поход чреват возможностью угодить в лапы террористов. Но даже если они и захватят машину, как показала встреча с Реем, это не станет панацеей от их бед. На трассе они очень уязвимы.

Вадим глянул на босые ноги Софии и туфли, стоящие рядом.

«Портянки ей, что ли, сообразить? – пришла в голову очередная „умная“ мысль. – Свою майку порвать и пустить на онучи. Так обувка и без этого жмет. Ногу если и втиснет, получит пыточный инструмент по типу „испанского сапога“. Нет, не пойдет…»

Размышления Веклемишева неожиданно прервал далекий дробный стук. Он доносился от узкоколейки, с той стороны, куда они с Софией направлялись. Вадим насторожился, прикидывая, что это может быть. Глянув на наручные часы, он чуть расслабился. Судя по времени, это шел поезд, на который они с Софией хотели сесть в Пренсо-Балу. Правда, шумел он как-то странно, не по-железнодорожному. Перестук доносился издали и очень походил на работу двигателя какого-нибудь катера или небольшой рыбацкой шхуны, идущей далеко от берега.

– Одевайте туфли, София, и шустро за мной! – бросил Вадим женщине и метнулся к железнодорожным путям.