Особенные. Элька-2 (СИ) - Ильина Ольга Александровна - Страница 51

— Призрак, — продолжила Катя.

— Да ну?! — изумилась я.

— Да какой призрак, скелет это был, — подтвердил Марк. — Страшный, вонючий, в лохмотьях и как кинется на хозяйку. Г оворит, чего это чужие в доме его хозяйки делают. И спрашивает:

— Кто такие? — очень достоверно передразнил бедного дворецкого Ник. — Хозяйка недовольна, что здесь посторонние место занимают.

— Половина гостей в обморок попадали, вторая половина в окна повыпрыгивала.

— А вы? — прищурилась я. — Неужели не испугались?

— Нет, а чего бояться-то? — с достоинством ответила Катя и пнула хихикающего Марка. — Ну, скелет. И что с того? А вы заметили, как там магический фон поменялся? Я никогда такого не ощущала.

— Да, я еле сдержался, чтобы не перекинуться, — согласился Марк. — Сдается мне, кто-то там колдовал.

— Может, Генри? — предположила Катя. — Он, как Олеф сбежала, в такой ярости был.

— Это не злое колдовство было, — заметил Диреев и посмотрел в зеркале заднего вида прямо на меня. — Больше похоже на пробуждение.

— Да ну, такого не бывает. Живые дома — сказки, — не поверил Ник. Да уж. Утром я бы и сама так сказала. А теперь.

— Что там с этими живыми домами?

— С чем? — не поняли оборотни, Диреев еще больше насторожился, а я поправилась.

— С пробуждением. Это опасно?

— Для тех, кто живет в доме — да. Если это действительно так и дом пробудился, что в принципе невозможно, то Корбэки там долго не проживут, — продолжил Ник.

— Умрут? — испугалась я.

— Если будут упрямиться. А так скорее дом просто их выживет. Никто не захочет жить в доме, где постоянно все ломается, стены передвигаются и никогда не знаешь, где окажешься в следующий момент. Но, как я уже сказал. Все это сказки.

— А жаль, — вздохнула Катя. — Я бы пожила в таком вот живом доме. Я же скромно промолчала, чем вызвала еще больше подозрений у моего слишком дотошного репетитора.

А вечером мне пытались устроить допрос с пристрастием, но я так вымоталась, что на провокации не поддавалась. Да и не стоит ему знать. Я и сама не уверена в том, что случилось. Но Крысу рассказала. Он перепугался сначала, потом задумался, а следом обрадовался. Пока не выдал, наконец.

— Элька, ты ходячая катастрофа. Вот куда я тебя отправил? На свадьбу. А ты мало того, что сорвала ее, так еще и чужой дом прихватизировала.

— Я не виновата! — воскликнула я. — Он… он. они сами.

— Сами, не сами, а факт остается фактом. Свадьба сорвалась? Сорвалась. Дом тебя признал? Признал. Все Элька. Теперь держись. Корбэк тебе этого так просто не спустит.

— Если узнает, что это я руку приложила.

— Боюсь, Элечка, узнает. И в самое ближайшее время. Все, что я слышал о таких домах… в общем, не отходи от Диреева ни на шаг.

— Да что случится-то?

— Не знаю. И надеюсь, выяснять нам не придется.

Глава 28

Незваные гости

Разбудил меня ор Крыса, затем звук разбитого стекла, крик, борьба и хрип. Я открыла глаза, затем закрыла, затем снова открыла, выпучила и застонала. Дворецкий держал моего… кхм… парня за горло, не давая дышать. Правда и у него был глаз слегка подбит.

— Эй, эй. Отпустите его, пожалуйста.

Крыс заткнулся, протер глаза, как и я, а после выдал:

— Элька, что делает в нашей комнате Бред Пит?

— А? Э. Да.

И что мне ответить? Зато сказал дворецкий.

— Хозяйка, паразиты не желают покидать дом, хотите, чтобы я использовал крайние меры?

— А? Э… Диреев, бабушку позови.

— Эля, во что ты влезла?

— Да никуда я не влезла. Я просто… блин, мне самой что ли звать?

Я разозлилась. Нет бы помогли, так не дождешься. Что один, что другой. Стоят и укоризненно смотрят. Один Бред, тьфу, дворецкий с любовью глядит. Эх, был бы настоящим.

В общем, я встала и потопала к бабушке. Пусть сама разбирается. Она мой опекун. Вот и флаг ей в руки. А мне учиться надо. И до Олеф пытаться дозвониться. Куда она рванула? Знает ли где Омар сейчас? Блин, я же переживаю.

Бабушка была странно рассеяна. Что-то очень волновало ее. Она спешила, и как-то неудобно стало беспокоить ее по такому глупому вопросу. Я и сама в состоянии разобраться со своими проблемами. А все еще, как глупый ребенок предпочитаю переложить их на плечи взрослых. Хватит.

Сама разберусь.

— Бабуль, что-то случилось?

— Помимо скандального бегства Олеф? И крайне разозленного клана темных, ничего. Ровным счетом ничего.

— Ну, что такого? Каждый имеет право на счастье. Вот и Олеф.

— Постой, ты что-то знаешь? — резко обернулась бабушка. — Только не говори, что ты приложила к этому руку.

Я и не сказала. Предпочла помолчать. А бабушка разозлилась.

— О чем ты думала? Но важнее что ты сделала такого, что взрослый уравновешенный шестисотлетний оборотень наплевала на семью, отца, на клан, на и без того напряженные отношения темных и оборотней? Что ты сделала, Эля?

Я стушевалась. Одно дело солгать Дирееву, Нику, Марку или Крысу. Другое — бабушке. Она же меня насквозь видит. Пришлось сознаваться. Реакция бабушки была бурной, жесткой и впечатляюще пугающей.

— Ты не понимаешь, что натворила. Во что впутала меня? Я крайне недовольна тобой.

— Бабушка?!

— Иди к себе. После завтрака расскажешь обо всем Владиславу. И я даже не знаю теперь, как смотреть ему в глаза.

Я разозлилась от того, что не могла понять происходящего. Видите ли, я своей жаждой помочь человеку, которого люблю, нарушила какие-то великие планы. Да плевать мне на планы. Плевать на все.

Олеф имеет право на свою любовь, и никто не вправе заставлять жертвовать любовью в угоду каких-то глупых интересов клана. Разве не так?

Оказалось, я в корне не права. Мне не преминули сказать об этом все. Женевьев, с ее победной ухмылочкой, Кирилл, Маргарита, даже Ник осудил не только меня, но и Олеф. Один Владислав сохранял пугающее молчание. Но он был очень подавлен. Не тем, что Олеф сбежала, хотя и этим тоже, но больше тем, что тот, с кем она сбежала обыкновенный человек. Даже если этот человек ее давно потерянная любовь. Вот такие двойные стандарты в чистом виде.

— Влад, мы должны официально осудить действия этой девчонки, — вещала Женевьев. — Она наплевала на все законы, на тебя, на клан, на нашу семью. Как посмотрят на нас соседи? Как посмотрят наши друзья? Они отвернутся. Это удар не только по нам, но и по нашим позициям в совете. По твоему праву вождя. Мало того, что она опозорила нас перед темными, так еще и спуталась с человеком. Возмущение Женевьев поддержал Кирилл.

— Владислав, подумай. Если клан узнает об этом.

— Когда, — поправила Женевьев.

— Что? — не понял Кирилл.

— Когда все узнают, — пояснила женщина.

— Да, да. Так вот, когда все узнают, многие из наших врагов почуют возможность свергнуть тебя. Понимаешь? Это коснется и меня тоже.

— А все ты, глупая русская дрянь, — зашипела Женевьев, пока все были заняты перекрикиванием друг друга. — Была бы моя воля… не была бы ты искрой, мерзавка.

Я была поражена силой ненависти этой женщины. Ее лицо, в момент когда она говорила, так исказилось, явив кого-то другого, жуткого и неприятного, что я бы отшатнулась. Но спинка стула, на котором сидела, не позволила. Кажется, наши отношения с Женевьев окончательно и бесповоротно испорчены. Тогда чего молчать?

— Я не жалею.

— Что?

— О том, что сделала. Если бы надо было, сделала бы снова. Потому что вы все думаете обо всем, кроме Олеф. А ведь вы семья. Тогда, может и правильно, что она сбежала. Если собственные близкие люди готовы растоптать ее и забросать камнями только за то, что она любит неправильного человека, на хрена тогда такая семья?

— Эля! — возмутилась бабушка.

Но я отмахнулась и набросилась на Ника.

— А тебе я вообще поражаюсь. Когда речь о твоем счастье идет, так ты готов послать к черту все правила и традиции, предложить Кате жениться тайно или сбежать. А Олеф нельзя? Тогда кто ты? Лицемер? Извините. Кто я такая, чтобы рассуждать об этом?