Особенные. Элька-2 (СИ) - Ильина Ольга Александровна - Страница 54

И все же нашлись те, кому на руку была вся эта ситуация с Олеф. Даже в, казалось, сплоченном клане была своя пятая колонна. Вечно недовольные оборотни, в основном молодые, из тех, кого приняли недавно. На совете они припомнили Владиславу все. И даже выразили недоверие лидеру. Но, группа эта была малочисленна, пока. Все-таки история Олеф очень многих поколебала.

Меня тоже ждала своя неприятность. И узнала я обо всем, как всегда, неожиданно.

Глава 29

Новое видение

В последнее время я предпочитала ночевать с Диреевы. Когда он рядом, мне легче, когда он рядом, я не думаю о прошлом. Просто живу, улыбаюсь, почти счастлива. Поэтому, когда он не появился, я решила пойти к нему сама и застала за странным занятием. Он складывал свои вещи в сумку, очевидно куда-то собираясь. Для меня это стало неожиданным ударом.

— Ты уезжаешь?

Он обернулся и посмотрел на меня. На перепуганную меня.

— А что? Наше обучение почти закончено. Экзамен ты сможешь сдать и без меня. Случай с оборотнями показал, что ты стала сильнее, увереннее, больше не будешь сидеть весь день на дереве, чтобы спасти свою жизнь.

Мне хотелось спросить: «А как же мы? Что это было? Я опять обожглась, опять напридумывала себе то, чего нет? И теперь все кончено?»

Это больно. Не думала, что мне снова будет так больно.

— Что ж. Тогда прощай, — сказала я и отвернулась, чтобы уйти.

— Что ты придумала себе, глупая? — послышалось, когда я взялась за ручку балконной двери.

Он подошел, обнял сзади, прижал к себе.

— Глупый мой, Эльфенок. Я же ненадолго. У меня дела в России, возникли внезапно и неожиданно. Вернусь максимум через неделю.

— Правда? — обернулась к нему.

— Правда, глупая, — улыбнулся он и поцеловал. — Ты теперь так просто от меня не избавишься. Все, милая. Пути назад не будет.

И не надо мне никаких путей назад. Диреев порой бывает невыносимым, жестким, раздражающим, но я… кажется, я его люблю. Без него мне плохо и так не хочется расставаться, даже на день. И без него мне страшно, и сны тревожные возвращаются, и неспокойно как-то.

— Я хочу дать тебе кое-что, — расцепил мои руки он, снял с шеи кулон в виде солнца и протянул мне. — Пожалуйста, прими его.

Как я могу не принять? Но для него, видимо это разрешение имело какой-то особый смысл. Что там говорил тот псевдо-гном с парада звезд? «Харум. Знак защитника, знак силы. Если кто-то подарит его, значит, он навечно клянется вам в верности». Впечатляющая перспектива.

— Знаешь, когда я трогала его в последний раз, обожгла руку, — засомневалась я и с опаской прикоснулась к кругляшу пальцем.

— Это потому что ты не воин.

— Ну, так ничего не изменилось. Я по-прежнему лишь слабая искра.

— Слабая? — выгнул он бровь. — Очень условно слабая. Но такая же трусишка, как раньше.

— Неправда! — возмутилась я.

— Еще какая правда, — улыбнулся он и потрепал меня по волосам, словно я ребенок. — А что до амулета, владелец может его подарить или отдать на время. Для защиты.

С этими словами он осторожно одел его мне на шею. Надо же, и правда не жжется.

— Постарайся его не снимать, — предупредил Диреев. — Если тебе будет угрожать опасность.

— Ты примчишься на помощь?

— Постараюсь.

— Тогда я постараюсь как можно скорее попасть в такую ситуацию, — улыбнулась я и обняла его.

— Означает ли это, что ты будешь скучать?

— Буду. Ты — жук, Диреев. Залез ко мне под кожу, а я и не заметила.

— Тогда ты знаешь, каково мне… было без тебя.

— Было? — удивилась я, но отвлеклась на очень чувственные поцелуи, которыми он принялся меня осыпать. И шептать что-то возбуждающее и нежное и прикасаться кончиками пальцев, распаляя еще больше. Как жаль, что мы не одни, а в логове оборотней, которые славятся исключительным слухом и вредным характером. Как же жаль… но Диреев уедет, а мне тут еще жить, и жить. Новых насмешек мое бедное самолюбие не переживет.

Я легла спать в его кровати. Так легче. Если закрыть глаза, вдохнуть носом запах, то кажется, что он рядом. За эти три месяца я так привыкла к нему, даже сама не поняла, как так получилось. И я действительно скучаю.

Зря я все-таки не пошла к себе. У Диреева действительно тонкие стены, и не только в ванной.

В комнате Ника хлопнула дверь. И Катин голос проник в сознание.

— Что ты себе позволяешь?

— Это ты что себе позволяешь? Крутишь хвостом перед всеми этими…

— Что ты несешь?

— То, что вижу. Тебе приятно не так ли, когда столько самцов обращают внимание? Ведь теперь тебе есть из кого выбрать. Не то, что в России.

— Я не собираюсь разговаривать с тобой в подобном тоне.

— Нет, ты выслушаешь меня.

Звук удара заставил открыть глаза и тревожно посмотреть на стену. Что они там делают?

— Тебе понравилось вилять хвостом перед этими кобелями? Отвечай, понравилось?

— А если и так, то что? Я не твоя жена, чтобы ты.

Она замолчала на полуслове и вскрикнула.

— Нет, Ник. Прекрати. Мне больно.

Я встала, накинула халат и уже собралась идти к соседней двери, как услышала еще один удар, такой сильный, что наша смежная стенка дрогнула и Катин тихий всхлип. Я уже не медлила, бросилась к двери, дернула на себя и влетела в комнату. Катя почти полностью трансформировалась, как и бешеный Ник, нависающий над ней своей грозной тушей. Но даже так я заметила синяк у нее на скуле.

— Какого черта здесь происходит? — крикнула я и бросилась к подруге. — Ник, ты совсем что ли?

Нет, я знала, что у них не все гладко. Знала, что с приездом всех этих оборотней, молодых, красивых и не обремененных долгом, Ник начал всерьез ревновать, но не до такой же степени. Блин, мне говорили, что оборотни — горячие парни, особенно молодые, но чтобы настолько.

— Кэт, — опомнился Ник и кинулся было к ней, но я остановила.

Он отступил, но ненадолго. Как только я повела дрожащую Катю к выходу, преградил нам путь.

— Кэт, нам нужно поговорить.

— Ник, ты в себе, а? Какие разговоры после этого?

— Эля, не лезь.

— И позволить тебе ее бить?

Он промолчал. Виновен. Хорошо хоть не скрывает и понимает. А вот я не понимаю, почему Катя позволила подобному случиться. Она же сильная, смелая, решительная. И дать кому-то так с собой поступить?

Но и отпускать он не собирался. Преградил дорогу. Не представляю, что собирался делать, но Катин взгляд остановил и тихое:

— Уходи.

Не ушел, сбежал, разломав при выходе дверь, а я отвела подругу вниз. На кухню. Сейчас нам обеим не помешает свежезаваренный ромашковый чай. Жаль, не бабушкин.

— Кать, ты как? — решилась спросить я, после ее получасового угрюмого молчания.

— Хреново.

— Мне очень жаль.

— Мне тоже, — ответила она. — Покрепче ничего нет?

Я спорить не стала. Пошла в гостиную, достала из бара мартини и вернулась на кухню. Застыла от потрясения. Никогда не видела Катю плачущей. А сейчас… я даже не знаю, что делать.

— Кать.

— Забей, — проговорила она, даже не пытаясь вытереть слезы. — Это не первое и не последнее мое любовное разочарование. Одним козлом больше, одним меньше.

— Кать?! Может не стоит так категорично?

— Стоит, Эля. Стоит. Он не просто на свою девушку руку поднял. Меня учили быть сильной, реагировать на угрозу мгновенно. Ты не представляешь, что бы было, если бы ты не появилась.

— А что бы было?

— Кто-то из нас бы сильно пострадал. Скорее я, он старше и сильнее. Если бы не ты, все это скверно бы закончилось.

— Мне очень жаль, — повторила я, не представляя, как помочь.

— А самое ужасное, что после этого ничего уже не будет, понимаешь? Ничего.

Она заплакала уже не сдерживаясь, а мне осталось только обнимать и гладить по голове. Да, это ужасно, когда парень поднимает руку на девушку. Этого не должно быть. Никогда. Но… я могу его оправдать. Они оба были на эмоциях, не соображали, что творят и говорят. Зачем же так? Ведь Ник не негодяй какой, он женщин не бьет. Это просто ошибка. Чудовищная ошибка.