Особенные. Элька-4 (СИ) - Ильина Ольга Александровна - Страница 31

— Это вряд ли, — хмыкнула я. Да лучше быть темной, чем жить в такой безумной семейке.

А то, что все тут совсем с головой не дружат убедилась, едва мы вошли в зал для приемов. Как оказалось, все это сборище… простите, прием, организован в нашу честь, и случайных людей здесь нет, сплошные близкие и дальние родственники. Все эти кузены, кузины, тети, дяди, и прочие напоминали своим поведением хозяина дома и его супругу. Мужчины разодеты как павлины, а женщины молчаливы и похожи на бесплатное приложение к своим мужьям. Не все, конечно, но большинство. И непонятно, то ли они таких жен себе подбирают, то ли у них так принято, но одно ясно — слава богу, что мы никогда не жили в подобной семье и нас воспитали все-таки как личностей, а не как безвольных кукол.

— Пипец, это прошлый век какой-то, — шепнула Женька мне на ухо, когда один из родственников, глядя на два бокала с соком в наших руках, брезгливо заметил:

— Женщинам не положено пить пока им не позволят.

После этих слов я не сдержалась:

— Слава богу, что я не женщина.

— А кто? — удивился надменный парень.

— Темная, неужели не видно? Пойдем сестра, здесь полно психов, еще заразимся.

Парень чуть не подавился от моих слов, а жаль. Одним придурком стало бы меньше. И нечего меня осуждать, я темная, между прочим, должна соответствовать.

Амира, все это время маячившая где-то поблизости, отчитывать нас не торопилась, и даже как-то… повеселела что ли, переглянулась с ближайшей девушкой, та еще с одной, другая с третьей, а четвертая вообще повернулась к нам и подмигнула. Мы с Женькой даже с шага сбились от неожиданности.

— Что-то я не поняла, — призналась сестра.

— Кажись, у них тут женский заговор.

Мы уже более пристально стали присматриваться к женщинам дома Данилевич.

— Ну, не знаю, — наконец резюмировала я. По виду они, безвольны и безучастны, а если присмотреться.

Я всю неделю училась вызывать свое внутреннее зрение (это так я свои способности обозвала), а сейчас переключилась почти без усилий. И чуть не вскрикнула от того многообразия красок, которые излучали собравшиеся в зале. Каждый сиял по-своему. Нет, это было не совсем так, как когда-то с аурами людей, сейчас я видела силу, излучаемую их амулетами, всеми теми магическими предметами, которые странные светлые на себя понавешали.

Например, у Амиры явно был какой-то древний, серьезный артефакт, похоже даже, боевой. У других женщин тоже. А вот мужчины светились слабо: пара защитных амулетов, еще пара сильных боевых, и то не на всех, слабенькие накопители, и один отражающий амулет.

Именно он-то и привлек мое внимание. Это что-то вроде поглотителя. Он не позволяет с точностью увидеть настоящую силу и суть своего владельца. Я узнала его только потому, что недавно столкнулась с чем-то подобным из коллекции профессора. Попалась в ловушку опасного артефакта.

Это была лампа, обычная, на которую торшер одевается, обыкновенный вечный светильник, которому в магическом мире совсем не нужна розетка, чтобы светить. Я просмотрела ее, убедилась, что в подпитке артефакт не нуждается и, черт меня дернул тогда проверить свои записи на практике. Вот тут-то и произошло странное. Моя татушка предупреждающе запульсировала, и я вдруг услышала четкий приказ: «Стой», перепугалась и чуть не сшибла чертову штуковину на пол. В панике я огляделась, но ничего подозрительного не обнаружила, только странное, на уровне инстинкта чувство, что за мной наблюдают. Я в последнее время часто стала его ощущать, но грешила на Иннокентия — хранителя Ильи Захаровича, который зорко следил за всеми моими передвижениями и иногда давал очень ценные советы.

Вот только в этот раз Иннокентия не было и списать свои чувства на попугая не получилось. И этот голос. Не знаю, либо у меня слуховые галлюцинации, либо новый приступ тоски, но я могла бы поклясться, что это был Диреев. Его голос и эта встревоженная интонация.

В общем, я так и не поняла тогда, что это было, но окрик меня спас от, действительно, страшной участи. Как оказалось, безобидная с виду лампа на самом деле была жутким, лишающим людей зрения, причем навсегда, темным артефактом, который имел двойную защиту, вроде той, что я сейчас наблюдала у блондинистого парня в костюме. И этот парень был совсем не так прост, как хотел казаться. Он единственный из всех присутствующих пришел без пары.

— Элечка, как я рада тебя видеть, — услышала я позади знакомый голос.

«Ну, наконец-то. — подумала я. — Хоть один нормальный человек в этом сборище сумасшедших».

Я весь вечер пыталась разглядеть эпатажную сестрицу моей ба, которая наверняка понравится Женьке. Но когда обернулась, в голове слегка помутилось. Какая там рокерша? Сейчас показалось, что та женщина мне привиделась. Эта же была очень скромной, тихой и безликой. Красивое, черное, но не яркое платье, лодочки, собранные в пучок, как у матери, волосы и ни грамма косметики на лице. Я даже опешила на мгновение и подумала, что может у Карины есть близнец, но нет. Это точно была она.

— Вы знакомы? — полюбопытствовала Амира.

— Да, посчастливилось. Папа просил меня передать Але его просьбу посетить нас, и я с радостью согласилась. Так мы и познакомились. А вот вас, юная девушка, узнать не трудно. Вы так похожи на Алю. Женя, если не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, — растерянно проговорила сестра. Я успела ей тоже о тетушке Карине рассказать, особенно о ее живом мотоцикле. Думаю, сейчас Женька очень близка к тому, чтобы обозвать меня лгуньей.

— А я — Карина, сестра вашей бабушки. Женечка, я уверена, вас ждет потрясающее будущее, как и Элю, но. Элечка выбрала немного не свойственную нам дорогу, а вы… к чему тяготеете?

— Кхм, кхм, — послышалось грозное покашливание за спиной. Мы обернулись, и наткнулись на недовольного седого мужчину с поджатыми губами.

Карина и, стоящая рядом, Амира тут же опустили глаза и поспешили отойти.

— Не понимаю. Ты говорила, что она берцы носит, — шепнула Женька.

— Может, в свободное от этого дурдома время? — с недоумением предположила я.

— Интересно, у всех светлых так заведено?

Я с таким же недоумением пожала плечами, чем заслужила еще один укоризненный взгляд от седовласого.

Наконец, через полчаса появился прадед в сопровождении бабули. А я в этот момент снова смотрела внутренним зрением на окружающих светлых, и смогла вдоволь насладиться сиянием бабушки и более сильным, очень внушительным сиянием деда. Дааа… он и правда самый могущественный здесь маг.

И когда все склонили головы в знак почтения, мне тоже очень захотелось это сделать. Единственное, почему не сделала, из-за моей бунтарской натуры, а еще из-за бабушки, которая также как и я боролась со своими, понятными только ей чувствами. Пусть уж лучше он заметит мое пренебрежение, чем бабушкино смятение.

Георгий, больной на всю голову глава рода, едва взглянул на нас, величественно проходя мимо к центру комнаты, остановился, оглядел всех холодным взглядом (царь, твою мать), и разразился пафосной речью, основной темой которой была его радость (ага, ага) о том, что почти все представители дома Данилевич приняли его приглашение. Еще бы они не приняли. Чувствую, он деспот, каких еще поискать. И как у такого человека могла вырасти моя замечательная бабушка? Ума не приложу.

Всего на это сборище собрались почти семьдесят светлых. Довольно внушительная семья, но в большинстве это дальние родственники, не основные ветви. У самого Георга было двое детей — Алевтина и Карина. А поскольку у Карины за двести лет так и не получилось родить, то нам с Женькой не посчастливилось стать прямыми потомками прадеда.

А с мужским полом у них и впрямь напряженка. Ну, не рождаются у женщин нашей семьи мальчишки, одна бабуля отличилась, и то, человека родила. Как я поняла, дед до сих пор ей этого простить не может. Он и сам-то непонятно как у нашей прапрабабки Эльвиры (тезки моей) появился. А вот побочные ветви спокойно рожали сыновей и дочерей в равных количествах, собственно, именно из них Женьке и предстояло выбрать мужа. Точнее, на кого дед укажет, за того сестрица и пойдет, в его мечтах, конечно. Я лучше лично его грохну, чем дам сестру, как жеребенка, на алтарь его амбиций положить. Да кто он такой вообще? Объявился родственничек. Век бы не знать о подобном родстве.