Легенда об Иных Мирах - Баранова Наталья - Страница 15

— Вы уверены, что это хорошая идея — сбежать на Ирдал? — спросил вельможа, неожиданно выходя из тени.

Онге Уитэ вздрогнул от неожиданности, ослабил хватку, Лия вырвалась из его рук, отпрыгнула на шаг и тоже удивлённо воззрилась на Да-Дегана.

— Дагги, — удивлённо выдохнула она, — кто-то меня учил, что подслушивать нехорошо.

— Я не подслушивал, я дышал воздухом, это вы решили меня поставить в известность о своих планах, затеяв беседу недалеко от меня. А потом... подслушивая можно узнать много интересного. Не так ли?

Онге Уитэ опустил руку на нож, висевший в ножнах на поясе. «А вот этого не надо, — мысленно отметил Да-Деган, — ни к чему хвататься за оружие там, где можно просто договориться».

— Я не препятствую, — миролюбиво заметил он, отступив на шаг, — я просто спрашиваю, хорошо ли вы подумали? Онге, могу вас заверить, Леди Локита не упустит возможности отомстить Ордо, сделав его дочку заложницей, или попросту уничтожив. Вам такое развитие событий в голову не приходило? Локита умеет быть убедительной, знаете ли... и к её действиям невозможно будет придраться.

Рука офицера дрогнула, он разжал пальцы стиснутые на рукояти ножа.

— Что вы предлагаете? — сухо спросил он.

Да-Деган легко улыбнулся, отметив, что если так ставят вопрос, то готовы идти на контакт, и готовы подумать, прежде, чем что-то делать.

— Подождать, — ответил Да-Деган, — немного. У меня есть связи в среде контрабандистов. Поверьте, то, что не удалось Донтару, мне удастся без особых усилий. Я сумею всё проделать гораздо лучше вас, Онге, если в том появится необходимость. Надо заметить, что Энкеле Корхида, как и все мы, смертен. Я не исключаю, той возможности, что на его голову упадёт кирпич. Жизнь полна случайностей, которые иногда приходят вовремя. Давайте подождём.

Офицер легонько усмехнулся.

— Вы фаталист? — спросил он.

Да-Деган покачал головой, бросил взгляд на небо и вниз, на засыпающий город, огни которого терялись в туманной пелене, превращаясь в облако слабого света.

— Я верю в разум Вселенной, — тихо прошептал он, — и в то, что нет ни единой случайности, которая была бы случайной.

Когда он вернулся, дома было тихо и сумрачно, и нигде не наблюдалось ни единой живой души. Тишина была полной и абсолютной, и даже тихие шаги звучали громом в такой тишине. Хотелось спать, глаза слипались, усталость сковывала тело, превращая мышцы в вату. Он вспомнил вечер, аргументы, попытки убедить. Донтар едва поддался уговорам не спешить. Сначала вообще грозился оторвать его, не в меру много слышавшие уши. А закончилось все в небольшой таверне на окраине города милой попойкой в тесном кругу.

Господа офицеры имели крепкие головы и изрядный опыт, хлебали вино как воду, сам он сидел в уголке, почти не пил вина и только улыбался, когда ему говорили об этом.1

Он усмехнулся, вспомнив лицо Донтара и его матушки, когда сказал, что не одобряет их планов. Госпожа Арима застыла, а Донтар побледнел, и так похожие друг на друга даже внешне, они посмотрели на него, как на гадюку внезапно высунувшуюся из травы. Недоумение и недовольство явственно проступило на лицах. Впрочем, Фориэ значительно раньше поддалась на уговоры. В душе юноши глас рассудка молчал, вместо него говорили эмоции, и говорили они столь явно, что становилась понятна причина недовольства, гнева, раздражённой гордости. Любовь.

Неожиданно было осознать, что строгий, внешне холодный и жесткий офицер подвержен её, затмевающему разум, влиянию. Трудно было говорить с ним прямо. Приходилось лавировать, подбирать аргументы, которые тот не пропустил бы мимо ушей. Это отняло бездну сил, вытянуло все соки, и только когда он уже был готов отчаяться договориться, пришло взаимопонимание. Теперь приходила расплата. За этот долгий утомительный разговор, за предыдущую бессонную ночь, за все волнения дня и вечера.

— Илант! — позвал мужчина, входя в дом, и тут же прикусил губу.

Илант ушёл и бесполезно его звать. Зная его характер, Да-Деган был уверен, — тот не вернётся. Ни за что и никогда. Почитая за оскорбление несходство взглядов, не ударит человека, которого раньше уважал, но оборвёт все ниточки, сожжёт мосты, исчезнет вновь с горизонта и лишь косвенными путями, быть может, когда-нибудь придёт весть о нём, таком же, как Донтар. Молодом, упрямом, гордом.

«Илант», — прошептал вельможа совсем тихо и горестно, поднялся по лестнице, бросил взгляд на пустоту зала внизу. Свет фонаря проникал через стёкла, причудливые тени чертили непонятный узор на полу. Вздохнув, Да-Деган отвернулся, пошел к себе. В спальне сбросил с плеч расшитый шёлк одежд, скинул обувь, повалился в белопенноё убранство кровати, провалился в нежные объятья подушек, пахнущих чем-то успокаивающе знакомым, — ароматами трав, высушенных солнцем, мёдом, шальным, беспокойным ветром. Остатка сил хватило только на то, что б натянуть до плеч тяжесть полосатого одеяла сшитого из меха.

Казалось, только уснул, только прикрыл глаза, только расслабился, но кто-то безбожно и немилосердно, вцепившись бульдожьей хваткой в плечи, уже тряс его, пытаясь разбудить.

— Господин, — услышал он тихий, едва слышный голос, — господин, проснитесь же! Господин Да-Деган!

Мужчина с трудом разлепил глаза.

— Отэ? — он удивился несказанно, увидев тощего нескладного парнишку.

— Господин Да-Деган, — проговорил мальчишка по-прежнему тихо, одними губами, — Пойдёмте, только быстро.

— Что-то случилось?

Мальчишка кивнул, прикусив губу, наблюдая, как до невозможности медленно, вельможа вылезает из кровати, одевается. Откуда-то с улицы ветер донёс отдалённый лай, приглушённый расстоянием. Отэ вздрогнул, вцепился в руку мужчины, потянул за собой.

— Что случилось? — спросил Да-Деган на бегу.

— Илант, — тихо откликнулся мальчик, — он в саду, раненый, а я не в силах помочь.

— Дали Небесные! — вырвалось у Да-Дегана, он прибавил шагу.

Воздух был холоден, бурен, и не казался таким ледяным как накануне, возможно, просто привыкалось, и дождь стихал, падал отдельными редкими каплями, но Да-Деган знал, что это ненадолго, что ливень вернётся и с прежней монотонностью и силой возьмёт своё, лишь только стихнет ветер. Мальчишка вёл уверенно и быстро, ужом проползал под ветками подрагивавшими под ударами ветра, мужчина следовал за ним производя шума не больше, чем змея, стелющаяся по земле.

Можно было не осторожничать, слыша, как ветер поёт в кронах деревьев и совсем недалеко глухо шумит прибой, набрасываясь на прибрежные скалы.

Откуда— то вновь, издали донёсся лай. Мужчина вздрогнул. Даже расстояние не в состоянии было стереть из этого воя лютой злобы и бешеной ненависти. «Похоже, шавки идут по следу, — подумал он, — а дождь утих. Как назло». И увидел Иланта.

Юноша лежал уткнувшись лицом в траву, видно силы оставили его и он упал, но и в падении своём стремясь туда, куда шёл — к дому, где ему были обещаны помощь и поддержка. Да-Деган склонился над ним, пальцы, не утратившие былой чуткости, легли на шею, ища биение пульса. «Жив», — тихо выдохнул Да-Деган, чувствуя, как отступает невольный страх, сжавший сердце, так поразили белизна лица, бескровность губ и кровавые пятна на одежде. Он взял тяжёлое расслабленное тело на руки и понёс к дому. Отэ шелестел травой где-то рядом.

Он принёс Иланта в дом, уложил на низенькую кушетку в одной из комнат, достал лекарства и бинты. За долгую жизнь научиться пришлось многому, и он благодарил судьбу, что в этой ситуации не беспомощен как младенец. Накладывая повязку, взглянул на Отэ.

— Где квартал контрабандистов знаешь? — спросил тихо.

Мальчишка кивнул. Он стоял рядышком, не отрывая взгляда от созерцания точных движений красивых умелых рук, словно заворожённый.

— Дуй туда, найдёшь Гайдуни Элхаса, скажешь, что я послал. Скажешь, что дело срочное, пусть найдёт медика и мчится сюда. Понял?

Мальчишка ещё раз кивнул.

— А где его дом? — спросил шёпотом.